Читать книгу "Большой откат - Вэл Макдермид"

Впредь мне будет наука: не пытаться прогнозировать будущее. Меньше чем через минуту деловито вошла молодая женщина, которую я, честно говоря, не приняла бы за служащую. Во-первых, она отлично смотрелась бы на одной из клубных вечеринок Ричарда, в своем модном мешковатом свитере и джинсах. Во-вторых, она, по-видимому, любила свою работу. И она вела себя так, словно общение с посетителями не доставляло ей душевных страданий. Очень необычно.

— Надеюсь, вы сможете мне помочь, — начала я. — Мое имя Брэнниган, Кейт Брэнниган. Я звонила на прошлой неделе и дала список адресов, на которые мне нужны копии из кадастра.

Женщина улыбнулась:

— Верно. Вы говорили именно со мной. Копии уже готовы. Пожалуйста, подождите минутку.

— Отлично. — Когда женщина исчезла за дверью, я позволила себе удовлетворенно ухмыльнуться. Несомненно, теперь-то и начнется предвиденное мной ожидание. Я взяла древний журнал и села. Не успела я прочитать и одного параграфа увлекательной истории о том, как некая звезда «мыльных опер» чуть не погибла в автокатастрофе, как женщина вернулась с толстой стопкой документов.

— Вот и они, — объявила она. — Семь пачек копий из кадастра. Нас нечасто просят сделать так много, разве что специалисты по передаче недвижимости. И в таких разных местах, — добавила женщина, очевидно надеясь выудить из меня какие-то дополнительные сведения.

Я отложила журнал и вернулась к столу.

— Наверное, вам стало намного труднее работать после того, как всем открыли доступ к вашему кадастру, — парировала я.

— Не знаю, как насчет труднее, — ответила она, — но зато стало намного интереснее. Раньше я работала только с адвокатами и их секретарями, ну и иногда с людьми, которым нужны были копии собственных документов. Теперь к нам приходят разные люди. Часто они просто хотят проверить недвижимость своих соседей, потому что считают, будто те нарушают какие-то правила пользования, вроде запрета устанавливать дома-фургоны или разводить костры в саду. Многие из них ужасные зануды, — добавила она со смешком.

После этого женщина повернулась к кассовому аппарату. Я предусмотрительно запаслась кредитной карточкой нашей компании, поэтому ее счет смутил меня не больше, чем ее— мое требование чека. Я сделала мысленную заметку попросить Шелли проверить наши расходы по делу Теда Барлоу и представить ему дополнительный счет, как только они превысят на пятьсот фунтов выданный им аванс. Я не хотела, чтобы мы работали даром, если мне не удастся быстро раскрыть аферу, из-за которой его бизнес пошел под откос.

Я собрала документы и сунула их в задний карман сумки. И тут мне кое-что пришло в голову.

— Не могли бы вы прояснить для меня некоторые проблемы? — спросила я.

— С удовольствием, если это в моих силах, — ответила молодая женщина, одарив меня совершенно натуральной улыбкой. Определенно, она долго не задержится на государственной службе.

— Как происходит весь этот процесс? Сколько проходит времени, прежде чем присланная вам информация попадает в кадастр? Я имею в виду землю, которая регистрируется впервые, а затем делится на участки. — Если кто-то и мог помочь мне разобраться в роли Мартина Читама в афере с двойной продажей, то только Земельный отдел.

— Ясно, — отозвалась женщина, растягивая звуки, как делают все уроженцы Ливерпуля. — Схема такова. Каждое утро в компьютер вносятся ежедневные списки. В них указываются все номерные титулы, подлежащие изменению, наведению справок, регистрации или чему-либо еще. Появившись в ежедневном списке, номерной титул остается там, пока его не введут в полный кадастр. В списке может быть до ста сорока тысяч объектов, так что для их введения требуется время.

Внезпано я поняла, почему Земельный отдел приобрел свою репутацию черепахи, напичканной снотворным. До введения компьютеризации это был наверняка настоящий кошмар.

— И сколько на это может потребоваться времени? — поинтересовалась я.

— По-разному. У нас около полумиллиона записей в компьютере, который несколько ускорил процесс, правда, иногда система дает сбой.

— И все же, учитывая такую возможность, сколько требуется времени, чтобы внести изменения в кадастр?

— Чтобы изменить право собственности, требуется около четырех недель. Первая регистрация занимает примерно одиннадцать недель, а передача части собственности — около пятнадцати, — был ответ.

Впереди, правда очень смутно, забрезжил свет.

— Значит, если кто-то регистрирует участок земли впервые, а потом тут же регистрирует разделение этой земли на участки и их продажу, вся процедура может занять полгода?

— Теоретически да, — признала женщина, проявляя признаки некоторого беспокойства.

— Значит, если кто-то попытается продать эту землю дважды, то это может пройти незамеченным?

Она с силой затрясла головой:

— Ни в коем случае. Не забывайте, земля будет в ежедневном списке. Как только адвокат второго покупателя начнет проверку, ему сообщат, что данный файл уже активирован, и это немедленно вызовет тревогу и остановит сделку.

— Ясно, — благодарно улыбнулась я. — Вы мне очень помогли.

— Нет проблем. Всегда рада, — улыбнулась женщина в ответ.

Я вернулась к машине в задумчивости. Теперь я точно знала, каким образом обманули Алексис и Крис. Секрет крылся в различии между зарегистрированной и незарегистрированной в кадастре землей. Я попыталась выудить из памяти все, что мне было известно о земельных сделках, — немного, поскольку этим занимаются на последнем курсе юридических факультетов. Подозреваю, что это было одной из причин, по которой я бросила учебу после второго курса. Но иногда этот последний год мне бы не помешал.

Владение примерно одной трети всей земли на Северо-Западе Англии никогда не было зарегистрировано. Если подумать, то необходимость во внесении в кадастр возникла совсем недавно, когда мы все стали, по выражению ученых, экономически и социально подвижны. В старые времена, до Второй мировой войны, покупая недвижимость или участок земли, вы обычно знали продавца. Возможно, это был ваш работодатель или человек, всю вашу жизнь сидевший в первом ряду приходской церкви. Некое подобие регистрации становилось необходимым, только когда вы покупали землю у незнакомого человека, репутация которого была вам неизвестна, в конце концов, Лондонский мост мог ему на самом деле и не принадлежать. Со времени начала реального функционирования Земельного кадастра в тридцатых годах сделки предположительно регистрировались — хоть медленно, но зато надежно. В чем я сомневаюсь.

На практике, до введения обязательной регистрации в конце шестидесятых годов, многие сделки по-прежнему заключались рукопожатием и обменом наличных денег на документы, подтверждающие право собственности. И поскольку с тех пор эта собственность не перепродавалась, она так и осталась незарегистрированной. Это относится не только к фермерским наделам, передающимся из поколения в поколение: в Манчестере полно взятого в аренду жилья, чьи владельцы не менялись в течение тридцати—сорока лет. С точки зрения Земельного отдела, этого жилья просто не существует. Честно говоря, по-моему, было бы лучше, если бы его на самом деле не существовало.