Читать книгу "Хозяйка Талеи - Роман Артемьев"

Многое зависит от учителя. Обычно новичков ставили в пару с кем-то из более старших собратьев и приказывали в месячный срок затвердить карту подземелья. Задача заведомо невыполнимая: катакомбы Талеи тянулись на десятки километров, если не на сотни. Однако это занятие позволяло судить о том, насколько способен молодой восставший, желает ли он учиться, трудолюбив, послушен, талантлив ли, в конце концов. Попутно старшие преподавали азы выживания в посмертии, объясняли правила поведения на охоте или среди партнеров-людей, учили держать в руках меч. После того как короткий ознакомительный период заканчивался, за новичка принимались всерьез.

Вадору позволили послать весточку родным, но в ближайшем будущем навещать семью он не сможет. Времени на прогулки не останется. Помимо того общеизвестного факта, что в первые три месяца восставшему лучше кормиться каждую ночь, юноше предстояло выучить иерархию городских сил, начиная от официальной власти и заканчивая именами вожаков криминальных группировок; получить первые уроки владения оружием; узнать, какие демоны представляют особую угрозу для восставших и как с ними бороться. Через какое-то время придет черед основ психологии и управления, его начнут знакомить с экономикой через примеры на источниках дохода немертвых.

Позднее, когда молодой восставший докажет способность контролировать свои инстинкты, его припрягут к более серьезной работе. Позволят обзавестись личной сетью осведомителей либо начнут привлекать к операциям, проводимым по заданиям «пауков». Сначала понемногу, потом на постоянной основе. Как правило, первыми информаторами восставшего становились его родные, поэтому Селеста старалась им помочь деньгами или иными способами. Вовсе не из альтруизма — вампирессой руководил трезвый расчет. Людей, лояльно относящихся к немертвым, не слишком много, и число их следует всеми возможными способами умножать.

Кроме того, Служба безопасности не дремала и тоже старалась следить за страшноватыми «сотрудниками». Наиболее доступным и удобным способом давления на восставшего, особенно молодого, является его родня. Тот же Вадор, например, выполнит любой приказ, едва увидит угрозу жизни и здоровью его матери. Поэтому никаких сведений о проводимых Селестой и прочими старейшинами комбинациях, сомнительных с точки зрения «пауков», он не получит еще долго. А немертвые довольно часто нарушали наложенные на них запреты. Могли помочь подконтрольным купцам убрать конкурента, изготавливали артефакты на продажу, проводили кое-какие ритуалы, связанные со служением Морвану. Изредка брали заказы на убийства, если требовалось вызвать нужную реакцию в обществе или к цели заказа у общины имелись какие-то претензии. Раньше, когда требовались деньги, могли убрать кого-то с не слишком высоким положением за плату. Очень часто помогали контрабандистам — фактически все городские банды, промышлявшие в порту и проводившие товар в обход таможни, так или иначе платили Селесте мзду. За проход по ее территории, за нужные сведения или иным путем, но денежки она получала.

Естественно, частью выручки приходилось делиться с теми же безопасниками. Власть готова закрывать глаза на шалости слуг, когда имеет с них свою долю. Вот только, увы, совсем пустить на самотек дела вампиров верхушка «пауков» не желала.

— Ну это уже просто хамство. — Госпожа еще раз, словно не доверяя собственным глазам, перечитала текст рапорта. — Они совсем разучились работать.

Сидевший в кресле Латам только слегка пожал плечами, ничем больше не отреагировав на сентенцию. Что содержалось в бумагах, принесенных им из Стражи, он не знал, но общее мнение о падении уровня профессионализма агентов у них с госпожой совпадало. В былые времена вампирам не удалось бы подкупить писцов, и уж тем более никто не позволил бы секретным документам покинуть пределы здания.

— Мальчику уже сообщили?

— Насколько мне известно, он еще не общался с семьей, мессена.

— Да, с родней ему видеться рано. — Восставшая слегка пренебрежительно бросила листок на стол. — Сообщи Эгарду, пусть проведет беседу с подопечным.

Телохранитель на мгновение задумался, потом предложил:

— Возможно, следует форсировать события? Дать новичку пару заданий на поверхности? Ему наверняка сделают предложение, от которого он не сможет отказаться.

Селеста улыбнулась краешком губ. Латаму очень нравилось брошенное ею когда-то выражение, и он любил использовать его, иногда не к месту.

— Хочешь оценить реакцию Вадора на шантаж близкими? Дело хорошее, но сейчас он не готов.

Отношения со смертной родней являлись больным местом большинства восставших. В редких случаях семья с радостью, лишь слегка сдобренной испугом, принимала недавно умершего родича, часто отцу и матери требовался определенный период на осознание нового статуса сына или дочери. Детям, если они остались у вампира, старались ничего до взросления не рассказывать. Случалось и так, что живого мертвеца отвергали, отказывались от общения и даже вызывали охотников за нежитью. Всякое бывало.

Каждое решение, каждый поступок имеют свои плюсы и минусы, хорошие и плохие последствия. Смертные родичи привносили в посмертную жизнь массу проблем. С ними требовалось встречаться, помогать деньгами или делами, выслушивать ненужные и пустые новости… Через семью очень легко надавить, подсадить на крючок, заставить шпионить против сородичей. Чем, собственно, «пауки» и пользовались. Тайная служба обладала сведениями о всех восставших на территории Талеи и мигом брала молодняк в разработку. Однако со временем, если удавалось миновать сложности первого этапа становления нового члена общества немертвых, именно живые родственники становились вернейшей опорой в мире живых. Зачастую более лояльной к молодому вампиру, чем фанатики-морваниты. Особо показателен здесь пример Хастина, благодаря потомкам отца и братьев имевшего широкие возможности в купеческой и военной среде, хотя сам он из Академии не вылезал. Словом, Селеста сочла, что в долгосрочной перспективе сохранять связи с родичами выгодно, несмотря на связанные с этим трудности, и старалась помочь подданным наладить отношения с семьей.

Родителям Вадора, как уже говорилось, поведали о судьбе сына. Обычных крестьян, неграмотных и суеверных, новость не порадовала, но небольшая сумма денег и обещание подбрасывать еще изрядно понизили градус религиозного рвения. Кроме того, посланец был обычным человеком и неплохо разбирался в практической психологии, так что можно утверждать: когда блудное чадо появится дома, с ходу его убить не попытаются. Однако затем в маленькую деревеньку примчался представитель местного отделения Стражи в сопровождении десятка вооруженных всадников. Он выпорол отца Вадора, деньги отнял, разгромил и без того ветрами шатаемую избу и затребовал, чтобы обо всех случаях появления «мерзкого отродья Тьмы» докладывалось ему, многодостойному. В противном случае грозил карами. Напоследок выпоров для профилактики деревенского старосту на пару с кузнецом и прихватив на ужин зарезанную свинью, отряд доблестных воителей удалился, оставив за спиной разворошенное гнездо из слухов и сплетен.

Госпожа обдумала сложившуюся ситуацию и решила, что надо смотреть на месте.