Читать книгу "Плацдарм «попаданцев». Десантники времени - Александр Конторович"

Так что в новых мастерских Мануэль сумел организовать производство затворно-капсюльных ружей примерно за две недели. Отобрав из числа пленников несколько человек, он принялся за их обучение. Поскольку мощность привода позволяла сократить число операций, теперь оно лимитировалось не усилием, развиваемым колесом, а способностью резцов и фрез выдержать заданный режим, то скорость обработки возросла в разы. К концу второй недели мы отстреливали первые полсотни ружей, после третьей еще семьдесят, а потом недельная выделка перевалила за сотню.

Параллельно с этим наладили и переделку английских ружей по уже отработанной системе Спрингфилда-Альбини-Баранова. Удалось повысить кучность стрельбы и дальность прицельного выстрела по ростовой фигуре почти до двухсот метров за счет оригинального способа снаряжения патронов. Боеприпас для такого ружья отличался от обычного двенадцатого калибра тем, что его пуля высовывалась из гильзы до переднего ведущего пояска. Пакет пыжей, конечно, приходилось делать очень толстым. Зато у пули получались две ведущие поверхности, что положительно сказывалось на кучности боя.

Наконец Зануда, похоже, сумел нащупать оптимальную технологию изготовления гильз и начал делать не только двенадцатый, но и шестнадцатый калибр. Можно было подумать и о переделке штуцеров в нормальные винтовки. Однако сначала поступила целая куча вводных. Сначала заявилась Котенок с хеклеровским USC, заявив, что ее для этой штуки жизненно необходим глушитель. Что, собственно говоря, было логично. «Сорок пятый» глушить милое дело, патрончик-то дозвуковой. За пару дней справились. Потом еще раза три переделали, добиваясь все более тихого звука. В итоге звук перезарядки стал слышен громче, чем сам выстрел. Этим Марина удовлетворилась.

Следующий заказ получил от своей жены. На очередной тренировке, неудачно вскинув к плечу обрез, она заработала такой синяк, что заявившись прямо в мастерскую, потребовала «сделать что-то с этим ублюдочным агрегатом». Пришлось мне потратить пару дней на изготовление полноценного, уже не складного приклада. Так сказать, выполнить обратную операцию к той, что была когда-то проделана с этим ружьем. Получилась вполне приличная короткоствольная двустволка, весьма маневренная в стесненных пространствах.

А вот очередная задача доставила мне немало проблем. Котозавр уже давно приволок мне свою одностволку с предложением переделать ее в «помповик». Сначала он рисовал какие-то схемы, весьма далекие даже от конструкторских эскизов. В конечном итоге согласился на повторение «Итаки». Но тут я попал. Притащенная Котярой запчасть от автобуса, призванная, по его мнению, стать ствольной коробкой будущего ружья, на эту роль категорически не годилась, в отличие от куска поручня, из которого мог выйти подствольный магазин. В итоге коробку было решено отлить из бронзы. Однако до пуска новой мастерской переделка была отложена. Пока суд да дело, Салли нарисовала мне схему «Марлина» со скобой рычагом, у нее такой был в свое время, и устройство которого она отлично представляла. Котозавр взвыл, заявив что «этим левером он нам обоим по башке настучит». Пришлось прикидывать, как объединить обе системы. Воспроизвести «Итаку» в чистом виде не получалось технологически. В итоге получилось ружье с помповой перезарядкой, запиранием перекосом затвора вниз и семизарядным магазином (восьмой в стволе). Как ни странно, после небольшой отладки эта конструкция заработала как часы с любыми гильзами как образца XXI века, так и нашего изготовления. Котозавр остался доволен.

Наконец я смог заняться штуцерами. Перерыв залежи всякого софта на своем ноутбуке, я обнаружил некую программку из разряда тех, что скачиваются на всякий случай и потом долго лежат на «винте» мертвым грузом. Эта прога позволяла рассчитывать оптимальную скорость пули исходя из ее массы, калибра и шага нарезов ствола. Пришлось сооружать баллистический маятник. Измерения скорости штатной пули с аналогичным зарядом дали четкий вывод — существующий боеприпас неоптимален для такого ствола. В общем, посчитать пришлось. В итоге выяснилось, что, чтобы выжать из штуцера максимум, надо увеличить заряд пороха почти вдвое, а массу пули раза в полтора. Однако ствол такого издевательства точно не выдержал бы. Пришлось подумать над изготовлением дополнительной скрепляющей трубки, чтобы насадить ее нагретую на казенную часть ствола. В артиллерии этот метод впервые опробовал Гадолин еще в царской России. Укрепленный таким способом образец был подвергнут серьезным испытаниям — больше сотни выстрелов с тройным зарядом пороха и очень тяжелой пулей. Ружье все тесты прошло успешно, без разрывов и раздутий ствола. Нарезы не стерлись, скрепляющая трубка сидела крепко. Увы, выжать из данной системы скорость выше пятисот метров в секунду не представлялось возможным — облегченную пулю из мягкого свинца усиленным зарядом срывало с нарезов. Так что для увеличения дальности стрельбы пришлось ее утяжелять.

Сразу же после испытаний и изготовления первых пяти винтовок с откидными затворами, Дядя Саша, опробовав новое оружие, заявил:

— А не хочешь попробовать сделать ее магазинной? Не все, хотя бы несколько штук для начала.

Это был вызов. На новых станках сделать продольно-скользящий затвор не составляло большого труда. Сложности начались с подачей патронов. Для того чтобы повторить конструкцию мосинского магазина, требовалась сущая малость — качественная пружинная сталь. Увы, все, что у нас имелось не позволяло сделать надежно работающую конструкцию. Пришлось вспомнить о барабанной системе, разработанной в конце XIX века для одной из французских, если мне не изменяет память, винтовок. Такой магазин очень надежен, но весьма металлоемок и тяжел по сравнению с любым коробчатым. В результате ствольная коробка проектируемой винтовки значительно «потолстела». С ее изготовлением пришлось повозиться. Когда же я собрал винтовку, то осознал, что у меня получился монстр. Против штуцера, новое оружие потяжелело килограмма на полтора, что, однако, нельзя было назвать недостатком — ружье, выкидывающее почти 70-граммовую пулю со скоростью под пятьсот метров в секунду, имело и соответствующую отдачу. Так что стрелять из этого «слонобоя» было несколько комфортнее, чем из однозарядной винтовки.

Естественно, для переделки в «магазинки», отбирались лучшие стволы, после отстрела их на кучность. Поэтому, когда Салли на спор положила все пять пуль в 30-сантиметровый круг на дистанции пятьсот метров, я нисколько не удивился. И, что характерно, спорила она не с кем-нибудь, а с Котом.

О том, что являлось предметом спора, мы узнали на следующий день, когда нас срочно вызвали в «Вихревой» форт на внеочередное общее собрание. Когда все собрались, Дядя Саша официально объявил Кота и Салли Боунс мужем и женой и вручил им красиво оформленное свидетельство о браке. Как потом нам рассказала Сара, дело к свадьбе у них уже шло давно, но Котяра, в силу своей кошачье-кобелячьей натуры, все тянул с оформлением отношений. Вот Салли его и простимулировала.

Котозавр

Когда я подкатил к Динго с требованием бесшумного револьвера, он сначала ржал, а потом долго ругался, сообщая что «индпошив в другом ателье», и вообще он весь в производственных заботах, ходют тут всякие, а ему потом пятилетку в четыре года никак не выполнить. Пришлось комплексно давить — и на слабо, и на то, как мне тоскливо будет на Диком Востоке без «глухой» пушки. Короче, уговорил. Время шло, результата не было, на мои подколки Динго отвечал неоднозначно, по-чапаевски: