Читать книгу "Пепельная земля - Александр Конторович"

– Вот даже как?

– Да! Вот и прикиньте, что для вас важнее? Сиюминутная власть или шанс на спасение населения города? Подумайте о том, что вам скажут ваши же товарищи, когда на их руках начнут умирать их семьи.

А ему нельзя отказать в логике! Неглупый мужик.

– То есть, если я вас правильно понимаю, то единственным козырем в руках губернатора будет информация об имеющихся продовольственных запасах. Так?

– Вам мало?

– Ну, отчего же? Вполне весомый аргумент, надо сказать. Как я понимаю, именно это вас и удерживает рядом с ним? СОБР, однако, другими соображениями руководствовался...

Капитан разводит руками.

– Ушли они, уйдем мы... Свято место пусто не бывает. Он приблизит к себе совсем уж отмороженных, из числа тех же бывших заключенных. И что тогда? Мы пока как-то можем на него влиять. Пока рядом присутствуют мои ребята, он хоть немного будет смирять свои аппетиты.

– Надолго?

– Ну... уж как выйдет. Постараемся продержаться подольше.

– Так вы уверены в том, что мы его выпустим?

– А жрать ваши товарищи хотят? Тут не юг, пшеницу на полях не вырастишь! У губернатора есть очень весомый аргумент в запасе! Так что торг еще не окончен, не обольщайтесь своей победой. Танковый снаряд – плохая замена той же тушенке...

– Угу... Вполне логично. Понимаю ваши сомнения. Только вот, готовясь к подобным акциям, надо и соратников подбирать себе соответствующих. А вот тут у Поливанова облом-с! Надо профессионалов к себе приближать, а не прихлебателей. Сдал его хозяйственник! И со всеми потрохами! Нет больше у него козырей.

Малкин с интересом на меня смотрит.

– Бажанов сдал вам тайники?

– И не только. Мы и поливановские документы прочитали. Да и кроме того... Открою вам секрет! В нашем распоряжении есть запасы, которые превышают губернаторские... ну... скажем так, на несколько порядков. И какие козыри теперь у него остались?

Капитан задумчиво молчит.

Не тороплю его, пусть мужик подумает.

– Вы будете его судить?

– Естественно.

– Наши показания вам нужны?

– Не особенно. Как вы уже видели, у нас достаточно материалов для того, чтобы повесить его восемь раз подряд. Дадите показания – хорошо. Нет – так и без вас обойдемся.

– Хорошо... Лично к нам претензии есть?

– Нет.

– И мы можем уйти?

– Или остаться. Не скрою, в специалистах подобного уровня мы заинтересованы.

– Благодарю за откровенность. Тем не менее это выглядело бы... неправильно. Мы хотели бы уйти.

– Куда же?

– Ну... на этом городе свет ведь клином не сошелся? Или у вас есть возражения?

– Нет. Можете идти. Только у меня будет к вам одна просьба.

– Слушаю вас.

– Бункер Поливанова. Там ведь ваши люди дежурят?

– Да.

– Они уйдут вместе с вами?

– Скорее всего да. Вы хотите, чтобы я передал вам бункер со всем его содержимым?

– Возражаете?

– Это ваше право. Но нам потребуется снаряжение... возможно, транспорт...

– Не вопрос. Можете взять с собой все, что вам потребуется. Включая вооружение. Его ведь там предостаточно?

– А наше оружие?

– Забирайте. Только вот этот пистолет, – хлопаю я себя по бедру, – не отдам, уж извините. Привык уже.

– Переживем как-нибудь...

– Ну, что там? – приподняв голову над бревном, тихонько шепчу я.

– Тихо... такое впечатление, что в доме пусто, – свистящим шепотом отвечает мне темнота.

Это не так. Своими хитромудрыми приборами фээсбэшники насчитали внутри него не менее пяти человек. Но внешне здание выглядит совершенно покинутым. Ни один лучик света не пробивается из зашторенных окон. Ни один звук не нарушает тишины. Строение словно вымерло.

При проверке адресов, указанных в списке, нам удалось взять только одного человека. Две другие точки оказались пустыми – люди оставили их. Причем в одном месте на столе стоял еще теплый чайник. Что-то или кто-то спугнул (спугнуло?) его обитателей. А вот четвертый домик...

Это отдельно стоящая усадьба, обнесенная крепким забором. Он полностью закрывает двор, лишая возможности наблюдать активность внутри него. Хотя это тоже как сказать... Во всяком случае, укрепленная в слуховом окне соседнего дома камера этот двор видит. И даже наступившие сумерки ей не слишком-то мешают. На экране портативного монитора хорошо видна внутренность двора.

Надо отдать должное связистам – в их тоннеле оказался небольшой запас всяких продвинутых штучек, которыми они умеют ловко пользоваться. При помощи тепловизора Марков безошибочно определил, что в сарае, расположенном в глубине двора, стоит автомобиль с прогретым двигателем. А на чердаке около окна примостился один из обитателей дома. Уж явно не с пионерским горном мужик сидит. Не спят обитатели, ждут чего-то. Или кого-то?

Грач тихонько толкает меня локтем. Но я и сам успеваю заметить пятнышко света во дворе. Экран монитора переносной системы наблюдения только на мгновение озарился мимолетной вспышкой. Кто-то, выходя из дома во двор, слегка подсветил себе дорогу фонариком. Ага... зашевелились обитатели... Марков что-то настраивает в приборе, и мы видим темный силуэт, неторопливо пересекающий двор.

– Сидящий на чердаке подсветку включил, – шепчет мне в ухо капитан.

– Прицел?

– Не только, на забор посмотрите...

По периметру забора на экране монитора видны яркие черточки. А подступы к дому вдруг оказываются неплохо освещенными.

– ИК-подсветка, он окрестности дома просматривает.

Рядом негромко хмыкает Грач.

– Говорил же, что близко подходить нельзя! Вот и посмотрим, кто прав оказался!

Тут он на коне, возразить ему нечего. Еще при подходе к дому он первым заметил в оптику небольшие черные прямоугольники, укрепленные на заборе и близстоящих деревьях. Опытный спец тут же притормозил наше развертывание и распихал всех по укрытиям чуть поодаль. И не ошибся...

– А неслабо они тут окопались, – ворчит он себе под нос.

– Капитан! – шепотом окликаю я связиста. – Что в эфире?

– Кодированный радиообмен. Два-три корреспондента. Сигнал сильный, они явно поблизости располагаются.

– Да снайпер у них на чердаке, – не унимается Грач. – И ежу ясно...

– Нет, – возражает ему капитан. – Двое, да, рядом расположены. А вот третий... не факт. Сигнал, хотя и сильный, но чуток слабее будет.

– Да в доме он сидит! – не соглашается командир «серых».