Читать книгу "Волкодлак. Жизнь среди предков - Вадим Владимирович Чинцов"

выложили в два раза больше моего. Вместо обычной полуземлянки его была с жилой мансардой, на которую можно было подняться по деревянной лестнице. Да и жилища для скота у него было в два раза больше, а для казны вождь приказал возвести крепкий сарай. На углах его большого двора я предложил поставить пяти метровые деревянные башни, их соединили вкопанные вертикально заостренные ровные бревна. В общем, получилась маленькая крепостица и вождь это оценил, лично поблагодарив меня и вручив мне подарок для моей матушки — женский головной убор в виде кокошника, обшитого золотыми бляшками. Теперь мать Хоруаса гордо демонстрировала соседям подарок вождя и мой старший брат занял среди своих сверстников положение ведущего, возможно Люк станет настоящим вожаком. Все к тому шло.

Утром мы вошли в город и встретили греков, которые поглядывали на нас свысока. Они считали кочевников варварами, дикими людьми, причисляя себя к цивилизованному эллинскому миру. Торговые ряды были расположены у самых ворот, часть торговцев с товаром расположились за стеной города. Повозки и кони остались на месте нашей ночевки под охраной нескольких воинов. Жрец оглянулся и, заметив торговцев оружием, устремился в их сторону. Нагло потеснив греков, жрец на шкурах выложил свой товар и я рядом с ним разложил свои мечи. Сначала греки попробовали возмущаться, однако десяток наших воинов, положив руки на эфесы своих мечей, так взглянули на греков, что те невольно потеснились в стороны вместе со своим товаром.

К нам сразу же подошли любопытные. Перебирая наши клинки, греки оживленно начали обсуждать наш товар, удивленно изучая сталь и остроту заточки. Греческий я неплохо знал — в нашей бригаде были несколько бойцов греческого происхождения, которые знали язык своих предков. Я как полиглот легко овладел греческим и теперь пытался понять о чем говорят местные. Греческий — самый старый язык в индоевропейской языковой семье и потому благодаря знаниям европейских языков, греческий легко усвоился мною, только древнегреческий немного отличался и смысл слов приходилось улавливать. Все же я понял, что греки охренели от нашей стали и решили облапошить дикарей, заплатив им хорошо если десятую часть от действительной стоимости. Я прошелся по соседям, выясняя цену их товара, затем пробежал по рынку и, вернувшись к жрецу, пересказал тому истинную цену нашего оружия и наших овец. Жрец кивнул и поручил торговлю мне.

Высшей денежной единицей той эпохи в Греции был серебряный талант равный шести тысячам драхм. В таланте было шестьдесят мин. Мина содержала сто драхм. Драхма состояла из шести оболов. Овца стоила от двенадцати до шестнадцати драхм, один медимн оливок (52,5 литра) — две драхмы, один медимн ячменя — пять драхм, лук медимн — семь драхм, один метрет(42, 5 литра) вина — восемь драхм, коза — двенадцать драхм, бык или корова — семьдесят драхм, лошадь рабочая — пятьсот драхм, лошадь ездовая — одна тысяча двести драхм, гиматий (плащ) — десять драхм три обола, одежда из шерсти — двадцать драхм, лук с колчаном — пятнадцать драхм, бронзовая кираса — пятьсот драхм, копьё гоплита и меч с ножнами и поножи стоили двадцать-тридцать драхм, шлем — сто драхм, легкий щит — двадцать драхм, льняной доспех — тридцать драхм, дротики от одного до двух драхм. Но оружие оружию рознь — местное железо и рядом не стояло с нашей сталью. Так же как и цены за лошадей — за коня Буцефала, приведенного из Фессалии и купленного Филиппом II для его сына Александра, было заплачено тринадцать талантов. Поэтому я за стальной нож предлагал тридцать драхм. А мечи и вовсе решил продать, организовав аукцион.

Я попросил наших воинов издать несколько раз боевой клич. После их рева тог замер, восстановилась тишина и я громко на греческом закричал, срываясь и порой давая «петуха» — Внимание, уважаемы торговцы! Сарматские воины сейчас проведут аукцион по продаже оружия из захваченной в бою иноземной стали, которая является лучшей в мире! — я попросил жреца и тот, кинув соседнему торговцу горсть драхм, взял его меч и продемонстрировал его обалдевшим грекам, во вторую рук взяв наш меч. — я же продолжил — Смотрите как наш меч легко расправляется с греческим.

Жрец ударил нашим мечом и часть греческого упала на землю. Жрец пустил греческий обрубок по рукам и тот вскоре обошел округу, я же продолжил — Наши мечи спасут вам жизнь! Такие клинки достойны только лучших воинов и самых состоятельных граждан! Внимание! Начинаем аукцион: Греческий меч ксифос из самой крепкой чужеземной стали — при этом жрец поднял высоко наш клинок — Начальная цена за меч всего лишь пятьсот драхм! Желающий купить поднимает руку и я буду считать до пяти, если найдется достойный господин, кто захочет перебить чужую цену, он поднятием своей руки поднимет цену еще на пятьдесят драхм. Окончательная цена меча станет после счета пять! Итак, меч за пятьсот драхм, такого меча нет даже у Александра Македонского!

Поднялась рука и я крикнул — Господин слева хочет купить себе один из лучших мечей цивилизованного мира всего за пятьсот драхм. Может кто захочет дать больше?

В итоге меч я продал за три тысячи драхм. Следующие мечи ушли довольно быстро, когда купцы поняли, что количество мечей из необычного металла ограниченно, клинки стали уходить по пять-семь тысяч драхм. Оставшиеся ножи ушли по полторы-две тысячи. Я единолично заработал на продаже двенадцати мечей шестьдесят три тысячи драхм, или десять с половиной серебряных талантов, а это двести семьдесят три килограмма серебра однако!

Я проследил как у моего и жреческого серебра выстроилась охрана и пробежался по рынку, пытаясь выяснить что почем в жизни греков.

За рабов отдававшихся в наём, в зависимости от их квалификации, хозяину платили от двух до трёх оболов в день. Труд квалифицированного зодчего ценился почти в двадцать раз выше труда хорошего плотника. Плата плотнику составляла в год пятьсот — шестьсот драхм, а хорошего архитектора трудно было нанять и за десять тысяч драхм.

Средний ежемесячный доход ремесленника был тридцать-сорок драхм, а тратил ремесленник ежемесячно на прокорм одного раба десять драхм. То есть если питаться крайне скромно, то бедный ремесленник тратил треть своих доходов на еду. Богатым было попроще. А если у мужчины появлялась жена и дети, то его семейный бюджет просто рушился. Тем более женщины не работали и были на полном содержании