Читать книгу "Девятый вал I: шторм судеб - Александр Спиридонов"

возможно, самого сильного пережитого испытания природой в их жизни. — Только что мы шли четыре часа по области относительно небольшой, поэтому, когда шторм объединится с соседней, Южной, это будет просто монстр. Чтобы пройти его по краю, потребуется десять, может быть, двенадцать часов…

— Сколько?

— Десять часов?

— Мы не справимся, это невозможно!

— Потонем все здесь, это и рыбе понятно.

Реплики раздавались из разных частей толпы моряков, слушавших своего капитана.

— Если же пойдем по центру, возможно, потратим около пяти — шести часов, — смотря на карту и измеряя радиус циркулем, говорил Инкритий.

— Капитан, это самоубийство! — закричала возмущенная толпа.

— Знаю: ни первый, ни второй вариант не безопасны, поэтому мы будем находиться в спокойной зоне столько, сколько это возможно. Факт в том, что штормовые зоны не только расширяются, но и сужаются, разрываясь на несколько небольших, формируя специальные каналы относительно спокойного моря, в котором мы сейчас и находимся.

Относительно спокойным этот участок моря назвать было сложно. В общем Южном море данный участок классифицировался бы как сильный шторм с высокой угрозой для корабля, но в Буйном море, казалось, это райское место. Корабль также подвергался колоссальным ударам волн, а небеса громыхали, словно молот бьет по наковальне, тем не

менее это были лишь следы штормовых областей — своеобразное напоминание о могуществе их источника.

— Представляете, если мы сможем понять механизм формирования каналов между штормовыми зонами, мы обуздаем это место и сможем изучить! — в глазах команды он не заметил аналогичной эйфории, охватившей его разум, чему был удивлён. — Вы представляете, что это значит? Мы сможем изучить Буйное море! — глаза Инкрития горели энтузиазмом. — Изучим его острова. А что, если тут есть жители? Мы знаем, что Буйное море на девяносто процентов состоит из штормовых зон, порой расширяясь до девяносто девяти и девяти, но, если мы изучим закономерность формирования походных каналов! Мы сможем! Сможем его изучить! Это открытие века! Походные каналы! Отан будет первым, кто их открыл, а мы… мы уже первые! Наша команда!

— Капитан… — Люпус крайне настороженно посмотрел за спину Инкрития. — О нет, только не это, капитан! — первый помощник указал пальцем на север, и вся команда кинула свой взгдяд по указу коллеги. Инкритий также обернулся и увидел картину, которой всегда так боялся: обломки одного из своих кораблей. Доски, бочки и спасательные шлюпки, разорванные в клочья волнами, хаотично плыли по океану. Флаг Мор-Отана, все еще колыхаясь на флагштоке, будто издеваясь, шел ко дну на глазах моряков.

— Там человек! Человек за бортом!

Моряки в спешке искали спасательный круг, давно сметенный ветром за борт. — Тащите хоть что-то, его уносит волнами. — Океан поглощал частицы корабля, и последний его обитатель, зацепившийся за осколок палубы, под силой водной стихии рисковал уйти на дно.

Капитан схватил веревку, прикрепленную к судну, обвязал вокруг талии и стремительно бросился на помощь, невзирая на риск. Инкритий вошел в воду, пронзая гладь океана. Он ощутил всю жесткость этой, на первый взгляд, мягкой и текучей поверхности. Руки сковало от боли. Знаменитый ученый прекрасно плавал в море, но не в бурлящем от шторма океане. Превозмогая свои возможности, он выплыл на поверхность, в мгновенье вдавленный в воду вновь огромной волной, ударившей сверху. Веревка выполнила свою функцию и не дала унести капитана в глубины морской пучины. Предприняв вторую попытку, ему удалось закрепиться на поверхности воды, и он начал грести в сторону выжившего. Команда корабля постепенно отпускала веревку из рук, увеличивая дальность движения. Очередная волна вновь вбила Инкрития под воду, словно бетонная стена, болезненно ударив по голове. Тьма стала сгущаться в его глазах, а силы предательски покидать его тело. Сделав еще одно

усилие, он будто почувствовал, что поверхность совсем не приблизилась. Одно движение за другим: он пытался грести наверх. Кислород, оставшийся в легких, практически исчерпался, а руки, словно каменные, отказывались выполнять приказы разума. «Анна, Эпсилон, простите… Нет, я должен». — На последнем издыхании рука таки совершила очередное движение, выбрасывая обессиленное тело на воздух. Капитан сделал глубокий вдох. Казалось, первый в жизни, так жадно он втягивал воздух. «Где он? — Инкритий не видел спасаемого им человека. — Неужто пошел на дно вместе с палубой?» Волна, и вновь капитан под водой. Очередные титанические усилия, повсеместная тьма и гул ревущего моря.

Сейчас океан и вправду напоминал мифического монстра, который поймал беззащитное существо. Безграничная глубина и отсутствие света не позволяли искать ориентир. Словно в пасти зверя, Инкритий не мог найти путь к спасению. Вспышка света, словно взрыв, озарила зловещую тьму, даруя ориентир к поверхности. Каждым движением он приближал себя к шансу на жизнь. Воздух вновь практически кончился, а силы полностью покинули его мышцы. «Я его не спасу, нет шансов, самому бы выбраться», — Инкритий выплыл, снова и снова пожирая каждый глоток воздуха. Спасительный свет, словно маяк, разогнавший тьму, наконец открылся его глазам.

Корабль, его собственный корабль, разлетался на части, взрываясь под градом пушечных ударов. Огонь охватил палубу, как змея охватывает жертву. Выстрел за выстрелом — огненная череда не кончалась, а корабль продолжал разрушаться. — НЕЕТ! — закричал капитан. — НЕЕЕТ! — Веревка давно порвалась и уже не контролировала расстояние. Бушующий океан радушно принимал тонущий корабль и отлетающие от него части. Люди бросались за борт в попытке потушить огонь, попавший на их тело.

Мгновенье, удар, и вновь повсюду вода, сил больше нет, и свет стал гаснуть в глазах капитана.

…….

Боль в грудной клетке, резкая, давящая и толчкообразная. Приступообразный кашель, и вода, извергающаяся изо рта. Инкритий пришел в себя только на палубе корабля. Он продолжал кашлять и выплевывать воду, словно рыба фугу, пойманная в океане. Дождь все еще лупил по кораблю, попадая в глаза лежавшего на палубе ученого. Осмотревшись, он увидел толпу абсолютно незнакомых ему людей. Такие же мокрые, но без страха в глазах, будто Буйное море давно не пугало, а стало их домом. Бросив взгляд на обычно расположенные на груди шевроны, Инкритий не увидел ничего, кроме грязных рубах и

маек, тем не менее среди присутствовавших можно было увидеть походные пиджаки с флагами Банкора, Мор-Отана и Легалирии. Полностью картина выстроилась после того, как ученый бросил взгляд на флагшток корабля, где развевался черный флаг с изображенными на нем перекрестными топорами и мечом, находящимся по середине. Всеобъемлющий ужас охватил его тело, и он вспомнил, что предшествовало потере сознания, и понял, к кому он попал на корабль.

— Ну, наконец-то, очнулся, — проговорил коренастый мужчина в полосатой майке, стоящий на коленях с боку от Инкрития. — Уж надоело тебя откачивать. Скажи «спасибо»