Читать книгу "Иные знания - Екатерина В. Коробова"

нападавшего. Но в первую же секунду, когда Мик ощутил, как его Огонь переплетается с Землей Рут, он понял, что они недооценили свои силы.

Ристалище словно очнулось от столетнего сна. Каждый камень, каждая доска и пылинка отозвались на боевые творения, отразили их и приумножили. Мику казалось, что он сходит с ума: в голове не осталось ни одной мысли, кроме как – сразиться, победить, уничтожить. Сейчас в его жизни не было ни множества неудавшихся творений, ни обожженных рук Рут, ни ее утраченной памяти. Огонь испепелял, и они с Миком снова были всесильны.

Слабая Вода ничего не могла сделать, капли испарялись, стоило им только появиться. Существовали лишь Пламя и черная Земля, опаленная им, смерть и разрушение, боль и утрата. Победа, которая на вкус горше всех поражений разом.

– Хватит! Сдаюсь! – крик долетел до Мика будто издалека, за много десятков шагов отсюда. – Ты выиграл, мы просим пощады! Мик!!!

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, кто его зовет. Вместе с осознанием накатил стыд. Рут удалось оборвать свое творение чуть раньше.

– Ты второй раз за месяц пытаешься меня спалить, – Риккард осторожно ощупывал лицо, покрасневшее от близкого пламени. – Я начинаю что-то подозревать.

Мирра нервно рассмеялась.

– Получилось, – улыбнулась Рут.

Мик и сам уже понял. Чудесное, пьянящее, невероятное чувство. В ристалищах вновь полыхал огонь сражений, Стихия не умерла, не покинула их. Четыре помогут и сберегут. И пусть всего на сутки, но они с Рут стали непобедимы.

* * *

Поздно ночью Мик и Рут с Орионом прилетели в Ризу, соседний с ристалищем городок. Всю дорогу Мик отчаянно надеялся, что Мирре и Рику удастся в целости добраться до Себерии. А им троим предстояло остановиться в маленьком гостевом доме на самой окраине. Ветхое строение состояло всего из двух комнат, пропахших сыростью и плесенью.

– Напади на нас, – обратился Мик к Ориону, едва они переступили порог. – Я не встречал мастера опытнее тебя. Тут достаточно Стихии – есть откуда ее черпать, чтобы создать такое творение. Преобразуй мою или Рут – и атакуй.

– Мик… – Орион собирался возразить, но тот не дал ему закончить.

– В худшем случае я просто отведу удар и ничего не произойдет. Но мы должны знать. Полагаться на то, что нам кажется, – недостаточно.

Стихия, набранная Орионом и воплощенная в Пламени, словно наткнулась на преграду еще до того, как Мик успел поднять руку для творения.

– Отлично, – Орион улыбнулся. – Просто отлично.

Рут сразу же уснула, едва добравшись до кровати. Мик и Орион ненадолго задержались у разожженного стихийного камина.

– Завтра с утра сюда придут ваши следующие соперники. Мирра и Рик теперь для вас навсегда повержены, – сказал Орион, протягивая озябшие руки к огню. В доме было холодно. – Те, кто придет, знают всю правду.

– Отлично, – Мик едва ворочал языком от усталости.

– И воздушное судно у здешних мятежников найдется. У тебя больше друзей, чем ты думаешь, – улыбнулся Орион. – Истина открывается все новым и новым людям. И они встают под ее знамена, сколь бы горькой она ни была.

Мик не нашелся что ответить. Некоторое время они сидели в тишине.

– Но ты пока так и не научился, – вдруг произнес Орион.

– Что ты имеешь в виду?

– Видеть их едиными. Раньше ты превозносил выше других Огонь, – я не осуждаю тебя, нет. Когда с рождения растешь с этой мыслью, с чего бы рассуждать иначе. Потом ты увидел силу Земли – истинную, безудержную, не те вялые отголоски, которые Аврум запер в стенах Предела. И отдался ей без остатка, потому что только так поверил в нее. Отринув даже Пламя.

Мик слушал молча, опустив голову.

– Ты про то, что случилось с медвежьей тройкой? Когда сама Яха-Ола якобы пришла ко мне на помощь? – наконец спросил он. – Я все время думаю об этом. Но никто ведь так и не смог до конца понять, что произошло.

– Я не стыжу тебя, – Орион положил руку ему на плечо. Он словно не слышал слов Мика. – Но ты так и не смог увидеть Стихии чем-то целым. Почувствовать, что по-настоящему все Четыре сильны лишь тогда, когда едины. Среди них нет старшей или главной, каждая могущественна на свой лад. А ты пока понимаешь лишь язык силы. Ты и Рут – это не история о том, как она приходит и исцеляет там, где ты оставил ожог. Ваши Стихии суть одно.

– Стихия едина, – горько хмыкнул под нос Мик.

– И свободна, – улыбнулся Орион. – Я не отговариваю тебя от затеи с масками и ристалищами. Все может и получиться. Во всяком случае, лучший план я тебе точно сейчас предложить не могу. А значит, и не имею права противиться.

1009 год от сотворения Свода,

1-й день третьего зимнего отрезка Себерия, Край Озер

Дарина

После отъезда Мика дни – серые, бесцельные, неотделимые друг от друга – словно слиплись в комок. Дарина с Каем пытались было поучиться творить вместе, но им очень не хватало наставника. К тому же Лита быстро уставала, а сражаться незрячим у далла едва получалось. Почти каждая такая тренировка, короткая и бестолковая, заканчивалась тем, что ему приходилось нести чуть живую от усталости Литу на руках обратно в дом. Дарина плелась следом, мысленно указывая путь, и ей стоило большого труда всякий раз скрыть отчаяние от бессмысленности происходящего.

Кай все больше молчал, порой за целый день не произнося и десятка слов. Помощь Дарины он принимал неохотно, стиснув зубы, но неизменно вежливо благодарил за сделанное. Литу он как будто и вовсе не замечал бо́льшую часть времени.

В один из дней Дарина решилась подойти к Ярту. Она не знала, отдавал ли Мик какие-то особые распоряжения насчет них с Каем, но частенько ловила на себе пристальные подозрительные взгляды остальных обитателей края. Даже во время тренировок она чувствовала, что за ними присматривают. При этом с ними почти никто никогда не разговаривал, исключением было лишь угрюмое ворчание Эи. Им не спешили верить и посвящать их в дела. О том, что Кай и Дарина могли бы сражаться, ни один человек, кажется, в принципе не задумывался. Складывалось ощущение, что их двоих просто с досадой терпят, как нечто неизбежное и неприятное, с чем вдруг приходится мириться, – вроде удушливого летнего зноя.

Ярт вежливо поздоровался, но в его взгляде читалось такое недоумение, что Дарина засомневалась, помнит ли он вообще, кто перед ним стоит.

– Солдаты мы неважные, – она уставилась на свои крепко сцепленные пальцы. Никто не спешил спорить. – Но я все равно хочу помогать.