Читать книгу "Всадники Апокалипсиса. История государства и права Советской России 1917-1922 - Павел Владимирович Крашенинников"

и интимной, жизни.

Человек, измученный непрерывными коммунальными склоками, озлоблялся, ненавидел весь мир и только и искал, на ком бы «разрядиться», снять свой стресс. И если ему указывали на очередного «врага народа», он с энтузиазмом начинал клеймить его позором и требовать для него смертной казни.

В целом эпоха жилищного передела – раздачи жилья по классовому признаку – привела к отрицательным последствиям. У местных властей, в ведении которых оказался весь городской жилищный фонд, не ремонтировавшийся с начала Первой мировой войны, средств не то что на его ремонт, даже на поддержание в более или менее приличном состоянии не было. Он пришел в полный упадок. Только в Москве было разрушено или пришло в полную негодность 11 тыс. зданий, в том числе 7 тыс. жилых, насчитывающих 41 тыс. квартир[314].

Как мы отмечали, с началом Гражданской войны вожди революции начали переходить от создания социалистического общества, управляемого вооруженными рабочими, к построению регулярного государства, управляемого партией. Обобществление земли стало подменяться ее огосударствлением. Одним из симптомов этого процесса стало положение ВЦИК от 14 февраля 1919 года «О социалистическом землеустройстве и о мерах перехода к социалистическому земледелию»[315], которое объявило всю землю в пределах РСФСР, в чьем бы пользовании она ни состояла, единым государственным фондом (ст. 1). Этот государственный фонд находился в непосредственном заведовании и распоряжении народных комиссариатов и подведомственных им местных органов власти. Был утвержден переход от единоличных форм землепользования к товарищеским. Приоритет отдавался крупным советским хозяйствам, коммунам, а все виды единоличного землепользования рассматривались как проходящие и отживающие.

В развитие положения от 14 февраля 1919 года в последующем постановлении Наркомзема РСФСР от 11 марта 1919 года была утверждена Инструкция по применению Положения о социалистическом землеустройстве[316], определившая порядок наделения земельными участками, порядок учета земельных участков, виды документов, подтверждающих землепользование. Основанием для исчисления нормы наделения служило среднее трудовое хозяйство данного района. Размер нормы наделения рассчитывался на наличную душу-едока, принимаемую за разверсточную единицу.

Проводимый земельный передел 1917–1919 годов не дал ожидаемого эффекта, наоборот, во многих регионах число пахотных земель снизилось, как, впрочем, и урожаи хлеба и др. В постановлении VIII Всероссийского съезда Советов от 23 декабря 1920 года «О мерах укрепления и развития крестьянского и сельского хозяйства»[317] отмечалось, что «тяжелая борьба рабочих и крестьян с российскими и иноземными помещиками, кулаками и капиталистами потребовала великих жертв от крестьянского трудового хозяйства. Оно терпело разорение от грабежа белогвардейцев. Оно страдало от мобилизации работников и лошадей для Красной Армии. Привоз из-за границы необходимых для крестьянства товаров был остановлен иностранными помещиками и капиталистами. Несмотря на все усилия рабоче-крестьянской власти и все ее заботы о трудящемся крестьянстве, засевы в последние годы сократились, обработка земли ухудшилась, животноводство пришло в упадок».

Отдельные меры, направленные на стабилизацию обстановки, были приняты декретом СНК РСФСР от 30 апреля 1920 года «О переделах земли»[318] и декретом ВЦИК, СНК РСФСР от 27 мая 1920 года «Об увеличении размера землепользования в трудовых хозяйствах»[319].

Совет народных комиссаров постановил: «производство полных и частичных переделов пахотных земель в сельских обществах с общинной формой землепользования» допускать «только с разрешения местных земельных органов». Это означало окончательное прекращение «черного передела».

За трудовым населением, ведущим интенсивное земледельческое хозяйство, сохранялось все то количество земли, которое находилось в его фактическом пользовании и обрабатывалось силами самого хозяйства, без применения наемного труда, хотя бы это количество земли было выше установленных для данного района норм наделения землей.

Постановлением ВЦИК от 22 мая 1922 года был утвержден Закон о трудовом землепользовании[320], в котором были предусмотрены некоторые гарантии для пользователей земельными участками. Приводились в систему способы землепользования, включавшие в себя:

а) общинный (с уравнительными переделами земли между дворами);

б) участковый (с неизменным размером права двора на землю в виде чересполосных, отрубных или хуторских участков);

в) товарищеский (с совместным пользованием землей членами общества, составляющими сельскохозяйственную коммуну, артель или товарищество, с общественной обработкой земли);

г) смешанный (с различными способами пользования по разным хозяйственным угодьям).

В числе гарантий устанавливался запрет на лишение земли кого-либо из трудовых пользователей, кроме случаев, прямо указанных в законе, а размеры, границы и местоположение их земельных участков могли быть изменены лишь при землеустройстве, а также при земельных переделах в тех обществах, где существовал общинный порядок землепользования.

Гарантии предусматривались и на случай изъятия земель для государственных или общественных надобностей (ст. 13 закона от 22 мая 1922 года). Взамен изъятой отводилась земля в другом месте с возмещением убытков землепользователю на общих основаниях. Если землепользователь без уважительных причин оставлял землю без хозяйственного использования или сдавал ее в аренду с нарушением закона, он мог быть временно (на срок не более одного года) лишен пользования этой землей в порядке, установленном для рассмотрения спорных земельных дел. Во многом закон от 22 мая 1922 года стал основой для кодификации земельного законодательства.

В первые годы Советской власти были приняты нормативные акты, регулирующие правовой режим не только земли, но и лесов, недр – в частности, декрет ВЦИК от 27 мая 1918 года «О лесах»[321], отменивший всякую собственность на лес в пределах РСФСР. Леса, принадлежавшие частным лицам и обществам, объявлялись «без всякого выкупа, явного или скрытого, общенародным достоянием Российской Социалистической Федеративной Советской Республики». Декретом СНК РСФСР от 30 апреля 1920 года «О недрах земли»[322] было отменено право собственности не только на поверхность земли, но и на ее недра. Все акты и договоры о правах на недра земли всяких лиц и частных обществ были признаны утратившими силу.

С упорством, достойным лучшего применения, большевики продолжали политику наращивания экономического давления на крестьян: были приняты декрет от 9 мая 1918 года «О предоставлении народному комиссару продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими», декрет СНК РСФСР от 20 июля 1920 года «Об изъятии хлебных излишков в Сибири»[323].

Декрет от 9 мая 1918 года признавал всех лиц, «имеющих излишек хлеба и не вывозящих его на ссыпные пункты, а также расточающих хлебные запасы на самогонку, врагами народа», они предавались революционному суду, «приговаривались к тюремному заключению на срок не менее 10 лет, изгонялись навсегда из общины, все их имущество подвергалось конфискации, а самогонщики, сверх того, присуждались к принудительным общественным работам».

В случае обнаружения у кого-либо избытка хлеба, не заявленного к сдаче, хлеб отбирался бесплатно, а причитающаяся по твердым ценам стоимость незаявленных излишков выплачивалась в половинном размере тому лицу, которое указало на сокрытые излишки, после фактического поступления их на ссыпные пункты и в половинном размере – сельскому обществу. В заготовительную кампанию 1919/1920 хозяйственного года продразверстка распространилась не