Читать книгу "Все выше и выше! - Вадим Владимирович Чинцов"

всего происходящего в высшем партийном эшелоне. Он вовремя мог подсказать Брежневу о чьём-то приближающемся юбилее или об очередном награждении. Нередко решения исходили от Константина Устиновича, но оглашались от имени генсека. Зная работы Сталина не по обложкам, а и по сути, он понимал, что единственный выход для страны — выполнение задачи, поставленной Сталиным о разрешению экономических проблем социализма, о том задании, которое Сталин дал секретарю ЦК КПСС Чеснокову (выведенному из состава Секретариата ЦК незамедлительно после смерти Сталина. Это тот самый Чесноков, что был введен Сталиным на ХIХ съезде партии в члены Президиума ЦК. Причем ни для кого тогда не было секретом, что избрание Дмитрия Чеснокова, философа по образованию, на столь высокий пост связано с его позицией, представлявшей евреев основными врагами социалистического государства. Он заработал свое место в высшем органе власти СССР тем, что приветствовал Сталина за разгром оппозиции, в основном состоящей из евреев, в тридцатых годах. Сталин в конце жизни прочил его в главные идеологи коммунистической партии.

— Садись, Константин! Читай! — Брежнев пододвинул своему приятелю доклад Мессинга — Всех хамелеонов из этого списка немедленно исключить из Партии, лишить квартир и дач и трудоустроить их вместе с семьями где-нибудь в Сибири. А вот этой суке, Яковлеву, после увольнения устрой несчастный случай. И озаботься о подборе кадров на места уволенных. Теперь к вопросу о твоей просьбе с созданием при твоем отделе спецназа, наподобие комитетского и милицейского. Ты же жаловался, что у тебя таких обученных кадров по пальцам одной руки пересчитать!

— Да, Леонид Ильич! Волкодавы, которые раньше работали в отделе, по возрасту и состоянию здоровья за последние три года вышли на пенсию. И подготовить людей вместо них некому, мы же принципиально с спецслужбами нашими не сотрудничаем.

— Ты, Константин, присмотрись к новому прокурору Армянского края Карповичу и его другу Петрову, который в Ереване в краевом управлении работает. Они очень перспективные ребята, их тренировал один из лучших инструкторов спецназа ГРУ. Хоть один из них прокурорский, а другой милиционер, но они еще не стали частью их системы и не вросли в нее всей своей душой. В виде исключения мы вполне можем их оформить в ваш отдел. Они будут временно числиться в своих ведомствах, одного переведем заместителем к Руденко, а второго — в центральный аппарат МВД. Они станут твоими глазами и ушами в МВД и Генеральной Прокуратуре. Еще бы еще одного внедрить в Комитет. Хотя, кажется я знаю этого третьего! Припоминаю, что Машеров как то хвастал своими земляками, троицей. Один из которых пошел учиться в вышку КГБ, а двое — в вышку МВД. Так вот, третий друг Петрова и Карповича сейчас курсант комитетской вышки, его тоже после окончания учебы необходимо ввести в твой отдел. Таким образом, мы сможем контролировать эти три силовых ведомства. А вот армия у нас остается толком неохваченной. Но тут есть один нюанс — отцы этой белорусской троицы, офицеры спецназа ГРУ, получили направления для учебы в академиях. Мне даже стало интересно, когда я об этом узнал — слишком подозрительное совпадение. Я на всякий случай запросил данные о этих семьях и ничего подозрительного не обнаружил. Тебе нужно познакомиться и с отцами и с их детьми. Все они будут на свадьбе нашего юного прокурора, куда в Минск хотят на пару дней отправиться и Машеров и даже Судоплатов, который вышел на ребят через их тренера, Головню. Кстати тоже служившего в той же части спецназа, что и родители молодых дарований! Интересный поворот?

Черненко кивнул — Очень интересный. Тут такую разработку можно попробовать провести, что аж дух захватывает. Вы Судоплатова все таки решили оставить?

— Ты знаешь, Константин, я поначалу хотел при первой возможности от него избавиться, но его связь с нашими неведомыми подпольщиками пока не выявлена и я подумал, что лучше пускай хороший профессионал останется на месте Председателя Комитета и разгребет Авгиевы конюшни, чем на его место я поставлю преданного дурака. Судоплатов не похож на интригана и он действительно полезен стране, тем более что не я приложил руку к его заключению и следовательно мне он не опасен. А подпольщики будут им контролироваться и не наломают дров, мы же выполнили все их требования. Ты найди причину попасть в число гостей на свадьбу Карповича, а там поговори с отцами парней, твоя цель — завербовать их и ввести в состав твоего отдела. Так мы прикроем и армию, обеспечив после окончания Академий распределения троих офицеров на нужные нам посты. Жаль, что ты не любитель охоты! Это твой главный недостаток! — шутя закончил Брежнев.

Черненко действительно охоту не любил и каждый раз там простужался. Константин Устинович вышел от Генсека в раздумиях. Константин Устинович прекрасно понимал, что экономическая политика Косыгина под влиянием советника Евсея Либермана, загнана в тупик. Именно идеи Либермана легли в основу «косыгинской реформы», которая должна была перевести СССР на капиталистические рельсы. Либерман предлагал учитывать в планах не валовые показатели, а стоимость реализованной продукции. То есть главным критерием эффективности всех предприятий сделать их реальные показатели рентабельности. Для этого предлагалось дать руководству этих предприятий куда большую самостоятельность в работе с партнерами: самим выбирать, у кого покупать и кому сбывать продукцию, а не везти ее, к примеру, за тысячи километров на завод, указанный сверху. Многие в ЦК были против и Косыгину приходилось буквально продавливать свою реформу.

Черненко видел выход из ситуации в реальном возвращении к истокам социализма, как формации, а для этого он полагал сделать шаг весьма серьёзный по последствиям: переименовать Волгоград в Сталинград. Брежнева после свистопляски с заговором подпольщиков удалось в этом убедить и возвращение гордого названия Сталинград намечалось к празднованию Октябрьской революции.

Свадьба получилась на славу. С моей стороны только родни было почти семьдесят человек и со стороны невесты еще почти сотня. Слава Богу, что моя нынешняя зарплата позволила оплатить угощения на такую прорву народа. Помимо родственников были приглашены мои друзья и их родители, невеста Семена, дочь Брежнева и Головня, успешно ухаживающий за ней. Семе я поручил стать моим шафером. Неожиданностью стал еще один высокопоставленный гость — вместе с супружескими парами Судоплатовых и Машеровых прилетел Черненко. Хорошо, что Машеров за день предупредил о этом сюрпризе, пояснив по телефону, что приближенный к Брежневу партийный чиновник хочет пообщаться со мной и моими друзьями в неформальной обстановке.

В итоге на целый день выбранный нами ресторан закрыли для посторонних, отказав уже забронировавшим на