Читать книгу "Хранитель вечности - Вишневский Алексей"

должен уяснить это на самом глубоком уровне, чтобы убедить в этом судей. Если у тебя получится это сделать, то тебя оправдают и твоей карьере ничего не повредит.

- Хорошо, тогда покажи мне все, что я должен знать.

- Мы уже почти на месте. Осталось совсем немного.

По пыльной дороге с навесом из гладкого корневища они продвигались ближе к стволу Древа Истока. Это было поразительное явление природы. Древо, чьи корни уходили далеко вглубь планеты и частично покрывали ее сверху, возвышалось над планетой на несколько десятков тысяч метров. А огромная тень от нее на закате удлинялась на несколько тысяч километров, перекрывая солнечный свет в доброй половине полушария. Его огромные зеленые листья шестиугольной формы густо покрывали массивный ствол, из-за чего с высоты все дерево выглядело, как зеленая гора.

Корни над головой становились все плотнее. Через них едва проникал солнечный свет. Глядя по сторонам, Альбер видел, что во многих местах корни уходили под землю. Сама же дорога, по которой они шли, напоминала тоннель квадратной формы, проложенный сквозь корни. Такая форма подразумевала искусственное происхождение тоннеля. Корни как будто обросли вокруг какого-то предмета прямоугольной формы, который впоследствии был убран.

По мере приближения к стволу света становилось все меньше, а возвышавшееся до небес дерево внушало трепет одним своим видом. Альбер ощущал себя мельчайшим существом, которое повстречало на своем пути высшее богоподобное существо и оказалось целиком и полностью в его власти. Он не мог ни взобраться на него, ни скрыться от него, ни обойти стороной, только сближаться и сближаться, пока древо не нависнет над ним, точно огромная пята. Никогда еще в своей жизни он не чувствовал себя более уязвимым.

Тоннель, тем временем, не собирался кончаться. Он упирался в твердую кору, пронзал ее и уходил куда-то далеко вглубь дерева. Скафандр Альбера активировал внешнюю систему освещения и из правой стороны его шлема выстрелил яркий луч. Он уперся в спину Фонокса, который, не сбавляя ходу, двигался вперед. Альбер обернулся назад и увидел маленькую точку света позади себя. За каких-то пару минут они продвинулись так далеко, что вход показался недосягаемым. Через несколько минут он обернулся еще раз и не увидел ничего, кроме рельефных древесных стен в луче своего фонаря. Свет от точки входа полностью скрылся во всеобъемлющей тьме.

Так они шли еще около получаса, прежде чем впереди не показался новый пучок света. Альбер непроизвольно ускорил шаг. Ему хотелось поскорее выбраться наружу и вновь почувствовать дневной свет на сетчатке глаз и своем лице. Фонокс тоже ускорился, и вскоре они оказались внутри Древа Истока или того, что им когда-то было.

Выйдя из тоннеля, они оказались перед лицом колоссальных размеров долины, что была опоясана древесной стеной, поднятой до небес. Вся внутренняя часть дерева куда-то исчезла. Получается, что все то время, что они шли по тоннелю, они преодолевали только его кору. В сущности все, что осталось от самого дерева – это его оболочка, кора, листья, ветви и корни. Само же дерево стало колоссальных размеров зданием, служившим неизвестной цели. Сквозь круглые отверстия в его крыше вниз опускались солнечные лучи. В виде толстых колонн желтоватого света они опускались куда-то ниже уровня поверхности, на которой Альбер и Фонокс стояли. Впереди перед ними расположилось какое-то углубление. И Фонокс повел Альбера прямо к нему.

Подойдя к краю обрыва, Альбер увидел эфемерное полотно, сотканное из светло-голубого бисера. Маленькие полупрозрачные шарики, чье количество не поддавалось исчислению, заполнили собой резервуар размером с море и наполнили его до самых краев. Они лежали там, словно опавшие звезды, источая слабое внутреннее свечение. Альбер в миг осознал, какой цели служило древо. Оно стало самой настоящей гробницей для погибшей цивилизации. Его массивная кора, ветви и листья охраняли ее остатки от всех внешних угроз в надежде на то, что однажды та сможет возродиться. Миллионы и миллионы фландрейцев покоились здесь, не в силах умереть или обрести новую жизнь.

- Посмотри сюда, Альбер. Здесь находятся все, кого я когда-либо знал. Все мои братья и сестры, все мои друзья, товарищи и даже враги, все, в конечном счете, стали равны перед своей судьбой. Что видишь ты, когда смотришь сюда? Предположу, что нечто красивое, отдаленно напоминающее тебе небеса или лазурные глади воды.

Альбер смутился. Именно такие ассоциации крутились у него в голове.

- Я же вижу здесь миллионы прожитых жизней, их лица, их голоса, минувшие дни, сами их судьбы, в которых мироздание отказалось поставить финальную точку.

Фонокс прогуливался вдоль края и в какой-то момент прыгнул вниз. Как пловец, он вошел в блестящую пузырчатую поверхность, его тело сжалось и вытянулось вперед, голова приняла продолговатую форму, и оттолкнувшись щупальцами, он вынырнул в нескольких метрах от края. Его корпус наполовину выступал над поверхностью, а тело переливалось радужными огнями.

- Я знал лично большую часть из них! Понимаешь или нет? Знал! Общался, здоровался, дружил, заводил дружеские или приятельские отношения, встревал в обсуждения и споры, порой конфликтовал, с некоторыми даже умудрился враждовать. И касаясь их своим телом, я все еще ощущаю смутное присутствие сознания в каждом из них. Они словно шепчут мне что-то на языке атомного взаимодействия, просят избавить их от вечных стенаний и даровать им свободу!

Фонокс закрутился подобно сверлу и выпрыгнул на поверхность океана, что, казалось, состоял из увеличившихся живых клеток. Шарики под ним разъехались в разные стороны и проскакали несколько метров. Он балансировал на широко расставленных щупальцах, которые не давали ему провалиться. Один из шариков выскочил за пределы бассейна и остановился в нескольких метрах от Альбера. Он аккуратно поместил его на ладонь и поднес прямо к лицу. Несмотря на свои малые размеры, он был необычайно тяжелым. Внутри маленького полупрозрачного шарика свет словно застывал и превращался в жидкую каплю, которая перетекала от одного края его поверхности к другому и разбивалась о него, точно волна. Трудно было поверить, что это создание