Читать книгу "Все серьезно - Хелен Кинг"

Весь вечер Лора невольно останавливала взгляд на муже, и в ушах ее звучали слова Эстер, что она не будет счастлива с Дирком. Но что именно тревожило Лору, она затруднилась бы объяснить.

Наверное, дело в том, что он переменился, решила она наконец. Когда-то в первый год их женитьбы он был с ней откровенен во всем, рассказывал о работе, делился своими мыслями, и жизнь одного была открытой книгой для другого. Дирк не утаивал ничего, и она могла поделиться с ним самыми заветными чувствами.

Теперь же он провел четкую границу: с одной стороны его работа, его сокровенные желания и стремления, с другой — их близкие отношения. Раньше Лора была неотъемлемой частью всей его жизни. Сейчас она переместилась на менее существенное место.

Женская интуиция подсказывала ей, что причина этой перемены в муже лежала в горьком сознании собственного бесплодия.

Его безумная погоня за женщинами объяснялась, без сомнения, тем же. Он никогда не предавался такого рода удовольствиям, пока не узнал печальную правду о себе. И все же, если она собирается оставаться его женой, нужно принимать его таким, смириться с тем, что назад пути нет и прежним он уже не станет.

Больше всего ее мучила мысль, сможет ли она долго любить человека, которому нужна лишь в одном качестве.

Печальный опыт матери, ее уроки, впитанные с детства, укоренили в Лоре глубокое недоверие к мужчинам, любовь для которых была поверхностной, одномерной эмоцией, немногим возвышающейся над желанием. Ведь желание недолговечно.

— Ты о чем-то все время думаешь, — как бы мимоходом заметил Дирк, когда Морри и Кармель отлучились из комнаты, чтобы уложить детей.

Лора сидела в уютном кресле и маленькими глотками отпивала из рюмки красное вино. Дирк, тоже с рюмкой в руке, откинулся на диване.

— Почему ты так решил? — взглянула на него Лора.

— Дорогая, я же знаю тебя как свои пять пальцев. Обычно после второй рюмки ты становишься весьма разговорчивой. А сегодня ты как-то особенно молчалива. И более того, ты на меня смотришь косо и дуешься. Я решил было, что у меня разошлась молния.

Лора подавила желание рассмеяться. И она, и Дирк оделись сегодня в джинсы и свитера, но джинсы Дирка были такими старыми, потертыми и тесными, что если бы молния на них и в самом деле разошлась, эта заметили бы все присутствующие без исключения.

— Ну, скажи мне, — не отставал он. — Что тебя беспокоит?

Лора не осмеливалась. Будущее заботило ее, но прошлая неделя подарила ей самые сильные, самые бесподобные чувственные эмоции и ощущения в жизни. Словно опять к ним вернулся медовый месяц.

И тут ее озарила догадка. Вне всякого сомнения!

Боже, как могла она быть такой глупой? Это в самом деле медовый месяц. После долгой разлуки просто естественно, что стремление к чувственной близости стало на первое место в их отношениях. А спустя какое-то время чрезвычайная пылкость уляжется, и все войдет в нормальное русло.

Между тем, разве имеет значение, как часто Дирк испытывает к ней влечение? Или где, когда и как? Или то, что он предпочитает заниматься любовью, а не вести беседы? Большинство мужчин таковы. Да, у них с Дирком еще вся жизнь впереди для длинных и глубокомысленных бесед. Она, должно быть, сошла с ума, что тревожится из-за вспыхнувшей вдруг, пускай и несколько сумбурно, страсти мужа.

— Лора! — произнес Дирк угрожающе. — Если ты будешь продолжать молчать еще хоть минуту, я за себя не ручаюсь.

Улыбка, которую она послала ему, была не просто обольстительной, а откровенно опасной.

— Поедем куда-нибудь, Дирк, — прошептала она страстно. — Где нас никто не потревожит…

Его глаза слегка округлились, но он, не мешкая, отставил рюмку и поднялся.

— Только ты сядешь за руль. А то я немного перебрал. А ты в порядке, это всего лишь твоя вторая рюмка.

— Согласна, — она опустила хрустальный бокальчик на низкий столик и встала, уже ощущая охватывающий ее трепет. Все ее чувства пришли в смятение, когда Дирк вдруг крепко прижал ее к себе, обхватив ее обтянутые джинсами бедра, и впился в ее губы поцелуем, от которого все вокруг поплыло и потеряло ясные очертания.

Кармель вернулась в комнату и, застав их целующимися, громко закашлялась. Когда Дирк наконец отпустил Лору, колени у нее подогнулись, а ноги стали словно ватные. Дирк поддержал ее и бросил печальный взгляд на невестку.

— Я надеюсь, ты не обидишься, Кармель, но нам с Лорой надо немедленно уехать. Просто очень срочно.

Кармель улыбнулась понимающе и одобрительно.

— Не беспокойся, Морри тоже не обидится. Он просто в восторге от того, что вы снова вместе, можно подумать, он в этом лично заинтересован.

Дирк тем временем незаметно подталкивал Лору к двери, упираясь твердыми, как железо, пальцами в ее бедро.

— Передай привет детям, пожелай им спокойной ночи, — сказала Лора Кармели. — А Морри передай, что я скоро заеду к нему в театр. Да, и спасибо большое за угощение. Мясо просто великолепное, а салат такой необычный. После сегодняшнего вечера я словно заново родилась.

Кармель пошла проводить их до двери.

— Правда, я думаю, что вам лучше бы остаться. Лора выглядит усталой. Почему бы вам для разнообразия просто не выспаться как следует сегодня ночью? — предложила она.

Но они все-таки расстались, и Кармель осталась стоять на крыльце, глядя им вслед с понимающей улыбкой.

— Ты не осознаешь своей силы, Дирк, — пожаловалась Лора, потирая бедро, когда они спускались вниз к шоссе. — Теперь у меня будут синяки.

— И это не первые, которыми я тебя наградил, — поддразнил он.

Лора развернулась и, шутя, ударила его кулаком в пресс.

— Вот скотина! — и еще раз толкнула его обеими руками, с удовольствием чувствуя упругость его тела.

— Хочешь, чтобы и я был весь в синяках? — смеясь, пожаловался он.

— Ничего, сегодня ночью я с тобой так разделаюсь, что синяками дело не обойдется.

Его глаза широко раскрылись.

— Я страшно заинтригован. Что же еще кроме синяков ты мне обещаешь?

— Полное и окончательное изнеможение, — и она, смеясь, круто повернулась и побежала впереди него по дорожке.

— Мне уже начало надоедать, что ты каждое утро приходишь на работу с сияющими глазами и в отличном настроении, — выговаривала ей Эстер еще через неделю. — Влюбленных следует изолировать, чтобы избавить простых смертных от созерцания такого возмутительного счастья!

Лора рассмеялась.

— А как твои дела? Ты еще не выставила своего приятеля? Ну, тот, которого ты называла образцом мужского несовершенства. Как его зовут, кстати? Найджел? Брюс?

Эстер скорчила гримасу.

— Ты считаешь, я смогла бы жить с мужчиной по имени Найджел или Брюс? Боже избави! У моего приятеля вполне нормальное мужское имя. Но если я тебе скажу, обещай не говорить никому, и особенно здесь, на работе.