Читать книгу "Заблудший ангел - Хавьер Сьерра"

В один прекрасный день он поведал об этих страхах Шамашу, своему наставнику. Тот, будучи человеком мудрым и ответственным, проникся состраданием. «Сын мой, — прошептал он, — боги, создавая людей, обрекли нас на смерть, и это делает нас не только несовершенными, но и покорными. Вечную жизнь боги оставили для себя, и это, увы, непреложный и необратимый факт». Шамаш тактично посоветовал Гильгамешу забыть про все это и наслаждаться, пока возможно, дарами бытия. «Живи в праздном веселье денно и нощно, — таков был его единственный наказ. — Получай удовольствие, пока есть силы. Это все, что ты можешь».

Не видя альтернативы, Гильгамеш последовал этому совету буквально и начал издавать законы, в первую очередь выгодные ему самому, а не его подданным. Самым жестоким из них стало присвоенное им право первым проводить ночь со всеми новобрачными девицами в своих владениях. Он не учел, что это вызовет такой гнев людей, что их жалобы и стенания достигнут ушей самих богов и те обратят внимание на происходящие беззакония. Небеса решили примерно проучить Гильгамеша и отправили на землю искусственного человека, с медными жилами и силой «скалы, упавшей с неба», с тем чтобы тот сразился с Гильгамешем, победил его и, таким образом, отвадил от буйного разгула. Они назвали это существо Энкиду. Но вопреки ожиданиям Энкиду и Гильгамеш подружились. Оба признали друг в друге доблестных воинов и, к удивлению богов, начали вести беседы.

Однажды ночью, под звездами, желая испытать новоявленную дружбу, Гильгамеш признался товарищу в своем необоримом страхе перед смертью и поделился планами тайно отправиться на родину создателей Энкиду, в царство Ану.[15]Он намеревался потребовать у богов дар бессмертия, которым, согласно легендам эпохи до Великого потопа, обладала некогда наша раса. В этих хрониках упоминалось имя единственного человека, заслужившего этот дар. Речь шла о другом царе со странным именем Утнапишти, и он наверняка мог бы дать им рецепт вечной жизни.

И случилось так, что оба друга принесли клятву найти Утнапишти. Они преодолели тысячи испытаний — посетили запретные для человека земли, победили чудовищных монстров, устояли против многих искушений и избежали многих ловушек, расставленных богами. Однако не будем себя обманывать. Им бы не удалось сделать ни шагу за пределами нашего мира, если бы Гильгамешу втайне не помогал бог Энки, общавшийся с ним при помощи камней, подобных тем, которыми Мартин и Хулия владеют сегодня.

Услышав эти слова, я чуть не подпрыгнула и судорожно схватилась за тюлевый мешочек, висевший на шее, куда я спрятала свой адамант. Если Даниэль рассчитывал произвести на меня впечатление, он достиг цели. Он продолжал:

— При помощи этих камней, — он бросил взгляд в мою сторону, — Гильгамешу удалось выстоять в самых тяжелых испытаниях. Он победил своими собственными руками закованных в броню чудовищ, племя людей-скорпионов и даже двух гигантских львов, чья смерть превратилась в символ, лучше всего воплощающий образ Гильгамеша — человека, лишь силой своих мускулов удерживающего диких зверей в повиновении. Когда в конце концов Гильгамеш находит Утнапишти в искусственно созданном саду, где-то в загробном мире, старик, проживший на свете пять тысяч лет, снисходит к его мольбам.

Гильгамешу, измученному и почти бездыханному, удается вымолвить лишь один вопрос. Загадку, записанную на одиннадцатой глиняной табличке эпопеи: «Как ты достиг вечной жизни?» Утнапишти после долгих колебаний решает удовлетворить его любопытство.

Хотите знать, что он ответил?

32

Юноша с татуировкой на щеке с тревогой спросил своего учителя:

— Вы действительно знаете этого человека, шейх?

Мужчина с пышными усами кивнул. Ему на миг показалось, будто стены кафе «Кинтана» сжались вокруг него, грозя раздавить. Было заметно, как он пытается остановить поток чувств и воспоминаний, нахлынувших на него при виде безвольно лежащего тела противника. Еще раньше проницательный Ваасфи предупредил шейха, что они — его старинные враги — находятся в городе.

— Его зовут Николас Аллен, брат, — с видимым усилием прошептал наставник. — Уже долгие годы мы сражаемся с ним за эти камни.

Молодой Ваасфи бросил быстрый взгляд на лежащего американца. Электромагнитный разряд «ларца» вызвал у того кататоническое оцепенение, возможно необратимое. Юноша представил себе, каким серьезным противником тот мог бы оказаться, если бы ему самому не удалось вовремя ускользнуть из собора. Лицо агента было иссечено морщинами, на лбу красовался огромный шрам, а под носом растекалось темное пятно. Видимо, при падении он основательно ударился о плитки пола, но даже сейчас, несмотря на кровавые сопли, Аллен производил устрашающее впечатление.

— А она? — Шейх вывел его из раздумий, подняв на руки потерявшую сознание девушку. — Это ее ты видел в соборе?

Ваасфи кивнул.

— Да, учитель, — ответил он и добавил: — Единственное, что мне непонятно, — это как ему удалось разыскать ее раньше нас…

— Он шел тем же путем, — неохотно признал шейх. — Боюсь, что видеозапись Мартина Фабера не дает особой свободы выбора.

— Хотите, чтобы я его убил?

Черты Ваасфи окаменели. Для него Николас Аллен олицетворял образ извечного страшного врага. Противника, как его учили наставники в горах Храздана, способного на свой страх и риск зайти намного дальше, чем могли позволить себе пославшие его Соединенные Штаты. В этой школе он заучил, что подобные Аллену люди являются воплощением зла на земле. Поэтому он бы с радостью спустил курок и покончил хоть с одним из них.

Но шейх остановил его.

— Нет, — сказал он. — Пусть «Амрак» сам решит его судьбу. Лучшие из наших врагов заслуживают доблестной смерти.

Солдат подавил приступ гнева и обратил свой взгляд на девушку:

— А как мы поступим с ней?

— Обыщи ее, — приказал учитель. — Мне не нужны сюрпризы.

Ваасфи покорно положил обмякшее тело на пол и обшарил в поисках оружия и прочих опасных предметов, в то время как шейх старался вернуть к жизни компьютер полковника Аллена. Безрезультатно. Выпущенный облаком электромагнитный импульс вывел iPad из строя, и экран даже не загорелся.

При свете фонарика, защищенного специальным чехлом из свинца и титана, Ваасфи ощупал ноги девушки, ее шею и запястья, слегка задержался на груди, но не обнаружил ничего подозрительного. Доктор Хулия Альварес не представляла ни малейшей опасности. Единственными металлическими предметами на ней оказались цепочка с крестиком на шее и кулон в виде медали, на вид совершенно обычный. В довершение обыска юноша вывалил все содержимое ее сумочки и разложил найденные мелочи по размеру, но и здесь не попалось ничего, что могло бы сойти за оружие.