Читать книгу "Главный день - Владислав Конюшевский"

Пока приехавшие топтались возле машины, мы все вывалились их встречать. Заодно и собак прибрать, чтобы оживившиеся при виде грузовика четвероногие сторожа не вцепились в задницу высокому начальству. Еремин, дождавшись, пока волкодавов распинают по будкам, расслабился и, уступая приглашению хозяев, согласился сначала поесть, а потом уже заняться делами. За столом о нашей операции не говорили. Только помянули павших, а в остальном разговор крутился вокруг свежепривезенных мужиками новостей. Наиболее значимых из них было две. Первая касалась очередной выходки боевиков из Шамхальского эмирата. Горцам, видно, поднадоело обирать нищих, но зубастых казаков с калмыками, поэтому, устроив морской вояж, абреки высадились в Туркменистане. Высадились, совершили скрытый рейд и, перебив охрану, свистнули целый табун элитных лошадей. После чего, загрузив непарнокопытных на свою плавучую лайбу, растворились в туманных просторах Каспия. Туркменский шах, охренев от подобного авангардизма, показательно казнил остатки не оправдавшей доверия охраны и торжественно поклялся покарать воров. Так что сложившийся расклад сил на Кавказе теперь может быть несколько нарушен появлением ашхабадского спецназа из личной сотни правителя…

А второй новостью было введение на территории страны какой-то ювенальной юстиции. Я сначала даже не врубился, что это такое, но потом, слушая разговор, понял. Оказывается, здешнее правительство, в своей непрестанной заботе о гражданах, выделило детей в особую категорию и ввело новую систему контроля над ребятишками. С одной стороны, вроде как все правильно — эти «ювеналисты», занимаются профилактикой детской преступности, осуществляют социальную защиту семьи и следят за правами ребенка. На первый взгляд — весьма благое дело. Но в то, что здешние демократы будут делать хоть что-то для людей, я не верил категорически и бесповоротно. Насмотрелся уже, знаете ли, на их «добрую волю». Если родителей хотят угробить побыстрее, то о каких детях может вообще идти разговор? Значит, во всем этом есть второе дно. И когда попросил разъяснений у Еремина, то, услышав ответ, лишь зубами скрипнул. Ну сволочи, что придумали. Да насколько лихо!

А правительственная идея оказалась проста как три копейки — у тех семей, кто не может осуществлять за своими детьми «надлежащий уход», этих самых детей забирать в детские дома. Под «надлежащим уходом» подразумевалось множество разных вещей, включающих в себя вовремя оплаченный ежегодный медицинский осмотр, приличное питание, хорошую одежду, нормальный кров, отдельную комнату и прочее, прочее, прочее. Нехило, да? То есть: народ зимой вымерзает, жрет что попало, без работы мается, а тут такое…

Самое смешное, что в детских домах ничего требуемого тоже нет. Да и самих детдомов почти нет, невзирая на сотни тысяч беспризорников по всей стране, которые «ювеналистов», к слову, никак не заинтересовали. Их интересуют лишь те, кто находится в семьях. Вот и возникает вопрос — почему? Конечно, можно было бы предположить, что ожидается просто крупный попил бюджетных бабок, выделенных на подобные цели. Ну это неудивительно и вроде как даже в порядке вещей. Только ведь несколько сотен акций отбора детей (показательно, с освещением во всех средствах массовой информации) они по-любому должны провести. Ну чисто для отчета. И это значит, что у нескольких сотен ребятишек, из-за того, что упитанные дяди захотели стать еще упитаннее, жизнь полностью сломается. Да-а… если папа с мамой, отрывая от себя последнее, как могли о них заботились, то в приютах ни о какой заботе и речи быть не может. Зато какой простор открывается для фантазий! Ведь отобранных детей можно использовать как угодно. Хочешь, за границу продай, под видом усыновления, хочешь, на улицу выпусти как побирушек, а хочешь, делай из них малолетних проституток.

Но это только две, наиболее явные стороны принятого закона. То есть: заработать еще денег и получить в свое владение массу бессловесных, а главное — физически здоровых (или почти здоровых) малолетних рабов. Только это все мелочи, так — лишь бы финансово заинтересовать непосредственных участников и исполнителей. А вот основной повод, он другой… Если учесть, что в здешней «параллели» процентов семьдесят семей, у которых есть несовершеннолетние, вполне попадают под карательную длань «ювеналистов», это означает: практически у любого можно отобрать ребенка. Отобрать на вполне законном основании. И теперь сами можете прикинуть, какой рычаг давления на людей эти козлы придумали! Вот не нравятся тебе политические взгляды человека, зачем что-то изобретать? Достаточно просто пригрозить забрать его отпрысков в приют. Повод-то всегда найдется. А если не испугается угрозы — лишить родительских прав и все. Пусть смутьян сам после этого локти грызет или вешается. И если он сделает властям шикарный подарок: принародно кинется на полицаев, то еще лучше — сядет за сопротивление работникам органов. А то в здешней, «истинно демократической России» иметь слишком много политических заключенных вроде как не комильфо. Но в данном-то случае будет чисто уголовное преступление! М-да… С другой стороны, если демократы перегнут палку, то «колхозники» могут курить бамбук. В том смысле, что народ сам, без их помощи и поддержки, восстание поднимет.

Когда я озвучил эту мысль, Павел Викторович, хмыкнув, сказал, что подпольщики тоже не лаптем щи хлебают и все учитывают. А Таисия Петровна, мать Данилки, присовокупила, что если носители свежеиспеченного закона к ним на хутор заявятся, то тут все и останутся. Она их даже стрелять не будет — чести много. Она их в сортире перетопит. Собственноручно.

Глядя на её внушительную фигуру, командир регионального отряда лишь головой покрутил. Видно, представил себе сам процесс. А потом, поднявшись из-за стола, поблагодарил хозяев и двинул в другую часть дома. Там Павел Викторович с Васькой, оккупировав нашу комнату, сначала затребовали пленного и часа на три с ним уединились. После чего американца опять спровадили в тайник и начали по одному вызывать бойцов, для устного опроса. Меня пригласили последним. Войдя, уселся на стул, еще раз кивнул гостям и молча уставился на начальника, в ожидании вопросов, которые не замедлили последовать. Приехавших интересовало все. И как мы выдвигались к намеченному месту, и какова была схема засады, и что я слышал, и что видел, и как действовал. То есть все стандартные вопросы, задаваемые вернувшимся с задания разведчикам. Прямо как у нас. Единственно что, рапорта мы не писали, а так — то же самое. Под конец Павел Викторович, закурив и угощающе подтолкнув мне свою пачку, поинтересовался:

— А как тебе первый бой вообще? Ну по внутренним ощущениям?

Ощущения у меня были ого-го, поэтому выпалил, не задумываясь:

— Не очень… Совсем не очень. Понятно что, скорее всего, дело было срочным, но посылать пятерых бойцов против отделения с бронетехникой, да еще и требовать взятия пленных, это как-то чересчур…

Еремин выдвинул челюсть:

— А ты чего хотел? Тут война! И действуем мы исходя из тех сил, которые есть в наличии!

Но потом, пару раз раздраженно пыхнув сигаретой, опять сменил тон:

— В вашем случае просто выхода иного не было. Существовала крайняя необходимость получения тех сведений. Крайняя! Полноценные группы не успевали, поэтому пришлось задействовать вас… Задействовать, надеясь лишь на выучку бойцов да профессионализм капитана Ивлева. И знай, что ребята погибли не зря! Ох как не зря! Этот американец оказался гораздо ценнее всего того, что мы рассчитывали захватить.