Читать книгу "Ступень первая - Инди Видум"

— Тогда толку с него, — фыркнул Айлинг и задумался.

Он молчал, и я молчал, не желая прерывать его размышления. Продолжалось это долго. Я уже начал беспокоиться, не решил ли учитель немного поспать в процессе разговора. Да, за ним раньше такого не водилось, но он немолод, а все когда-то случается в первый раз.

— С одними заклинаниями Дамиана хорошего целителя не воспитать, — наконец сказал Айлинг. — Слишком специфическая область, требующая специфических знаний.

— Я как раз занимаюсь устройством ее обучения на врача. Фундаментальные знания еще никому не помешали.

— Не помешали, — согласился Айлинг, создал курильницу и с наслаждением вдохнул иллюзорный дымок. — Но ей до слишком многого придется доходить самостоятельно. И кто даст гарантии, что дойдет? Это риск, и немалый. Для тебя. Я этого позволить не могу. Придется искать твоей ученице учителя.

Он тяжело вздохнул, показывая, как нелегко ему далось это решение.

— Учитель, в этом мире учителя лучше меня не найти, — осторожно напомнил я. А то вдруг Айлинг забыл? Я все больше и больше сомневался в его адекватности.

— Так это в том, в котором ты сейчас. Я договорюсь с кем-нибудь из нашего.

— Вы подставляете себя под удар, учитель.

— Возможно. — Он неожиданно мне подмигнул. — Но если меня доведут до эшафота, ты же не откажешься дать по голове тому Айлингу, что у тебя? Вдруг сработает?

Для меня выбор был очевиден: жизнь учителя против никчемной жизни обычного игрока.

— Не откажусь — согласился я. — Но на все воля случая, учитель.

— Я сейчас переговорю с одним из целителей, по результатам с тобой свяжусь. Твоя ученица знает снохождения?

— Она стала моей ученицей пару часов назад.

— Значит, ничего важного ты ей передать не успел, хотя мог бы, — с укором сказал Айлинг. — Ученикам должно доставаться лучшее, а не объедки с учительского стола. Учи немедленно.

Он ушел так же неожиданно, как и появился, и я тоже вывалился в реальный мир. Сидеть было больно — я оказался прав, последствия наказания Айлинга перекочевали со мной и сюда. Хорошо было бы хотя бы обезболивающее заклинание бросить, но позволить себе этого я не мог, оно не только снимает боль, но и реакцию ухудшает. Поэтому я встал, поморщился и героически потопал к Ане, которая оживленно болтала по телефону.

— Ань, срочное дело, договоришь потом, — мрачно сказал я, представляя, как сейчас буду корячиться в позе для медитаций.

Она побледнела и быстро сказала:

— Пока, мам. Я потом перезвоню. — И мне: — Что случилось?

— Я мог бы сказать, что у ученика от учителя не должно быть тайн и у учителя от ученика. Но это не так. У каждого есть что-то, чтобы он не хотел, чтобы знали другие. Но иногда тайны мешают взаимопониманию. — Я прислонился к стене, стараясь ни к чему не прикасаться пострадавшим участком тела. — Я — из другого мира. Точнее — моя душа по ошибке была притянута сюда и попала в тело подростка.

— А он сам? — дрогнувшим голосом спросила Аня.

Правильно я решил, что она подходит в целители: гуманизм на первом месте.

— Его самого так сильно стукнули по голове, что душа отлетела в воронку перерождений. Маг, пытавшийся это исправить, притянул мою.

— Какой ужас!

— Приходится жить с тем, что имею, — пожал я плечами, польщенный ее сочувствием.

— Я не про тебя, я про мальчика. Он только начинал жить… А его мама? Что думает Вера Андреевна?

— Вера Андреевна ничего не думает, и ты ей ничего не скажешь, — жестко бросил я. — Это относится к секретам учителя, которые обязан хранить ученик. В конце концов, ее сын остался при ней, а мог погибнуть. И если уж на то пошло, я тоже только начинал жить, а меня жестоко вытянули из тела и засунули сюда.

Уточнять, что тело осталось без головы, я не стал. К чему лишние подробности? Аня и без того выглядит потрясенной.

— Ты же мне не просто так рассказываешь?

— В точку, — кивнул я. — Я продолжаю общаться со своим учителем из того мира.

У нее округлились не только глаза, но и рот.

— Как? Ты меня разыгрываешь, да?

— Есть методика, при которой идет общение душ. У нас она называется снохождение.

— То есть абонент должен спать? — ухватила она суть.

— Первоначально так и было, но потом маги выяснили, что для того, чтобы общаться, достаточно войти в особое состояние. Сейчас я тебя буду ему учить.

— Ты уверен, что это знание первой необходимости?

Она выглядела сильно сомневающейся в моем рассказе. Но вскоре убедится сама.

— Сейчас — да. Потому что мой учитель проникся нашими проблемами и пообещал найти для тебя учителя по целительству, а общаться вы сможете только так.

— Это какой-то сюр, — потерла она лоб. — Пусть и объясняющие некоторые непонятки с тобой.

— Это не сюр, а реальность, — возразил я. — Реальность магов может отличаться от таковой у не-магов. И учти, что учитель может и в этом состоянии воздействовать так, что сидеть не сможешь. Поэтому больше молчи и впитывай.

— Что впитывать? — растерянно спросила Аня.

— Знания. Непонятно, получится ли провести больше одного сеанса. И захочет ли маг вообще с тобой заниматься таким образом.

Времени на рассусоливания не было, поэтому я чуть ли не силком усадил ее в позу для медитаций, положил руки на плечи, и чуть ли не силком вогнал в нужное состояние. Потом вывел.

— Проблема в том, что ты можешь так связаться только с теми, кто это тоже умеет, — пояснил я. — Еще тебе нужно уметь закрываться, но это потом. Сейчас я тебя вызову, а ты попытайся войти самостоятельно.

— Ярослав, а друид, который приходил к Мальцевым, — это твой учитель?

— Ань, я тебе только что сказал, что связаться так можно только с тем, с кем лично общался, — раздраженно ответил я. — Не до ерунды сейчас, понимаешь? Нас ждать никто не будет, и ты потеряешь так нужный тебе шанс.

— Но…

Я демонстративно закрыл глаза и вызвал ее. Какое-то время приходилось бессмысленно тыкаться, и я уже начал думать, что придется повторить обучение, но потом она все же сумела войти самостоятельно.

Появилась она эффектно, разорвав ткань моей иллюзии и вывалившись в прореху. Я еле успел ее подхватить, а то бы непременно свалилась.

— Получилось, — обрадовалась она и начала оглядываться, задержавшись на моем лице.

Собственно, смотреть здесь, кроме меня, было нечего.

— Ты можешь изменять здесь все под себя, — пояснил я.

— В какой степени?

— В степени, которую позволяет твой дар и фантазия.