Читать книгу "Нервы - Лестер Дель Рей"

Эмма вспомнила, что однажды в детстве уже слышала, как такие же слова произносили таким же тоном. Маленькой девочкой она с семьей жила на ферме на берегу Миссури. Она сидела на коньке крыши и смотрела, как вода вперемешку с грязью смывает с лица земли все, что у них было, а из переносного радиоприемника в это время неслись оптимистичные сообщения о том, что ситуация находится под контролем, наступление реки остановлено, а спасатели на лодках своевременно приходят на помощь попавшим в беду людям.

Ее мать умерла потом от воспаления легких и шока, который пережила в то время, когда «ситуация была под контролем».

Эмма выключила радио. Звуки, доносящиеся с улицы, вызывали в ней смутное беспокойство. Поток автотранспорта иссяк, а те редкие машины, которые все-таки проезжали, звучали как-то странно. Она подошла к двери, посмотреть, не пришла ли почта. Нет, ничего не было, однако, выглянув на улицу, она поняла, отчего было так тихо: дворы и тротуары, где обычно играло множество детей, теперь опустели. На улице было практически пусто, только две женщины торопились куда-то с тяжелыми продуктовыми пакетами, да еще плотного телосложения мужчина шел за ними, непрестанно оглядываясь через плечо. Голоса женщин долетали до нее, и она задержалась у открытой двери и прислушалась. Говорила старшая.

– …ее мужа и близко не подпустили к заводу. Они там выставили охрану, вот в чем дело. С автоматами, чтобы всех отгоняли оттуда. Он сказал, что там находится его сын, но они даже слушать не захотели. Естественно, как Пол говорит, так ему и надо: с самого начала нельзя было отпускать туда мальчишку.

Вторая хотела что-то сказать, но мужчина перебил ее.

– Если так продлится еще хоть немного, я тоже начну соглашаться с теми, кто призывает всех собраться вместе, пойти туда и прикрыть эту лавочку прежде, чем однажды утром мы не перемрем в своих постелях непонятно от чего. Кто его знает, чем они там занимаются. Как тот парень сказал на митинге…

– Им бы только в канализации копаться, – вставила свое слово младшая. – Если бы эти болваны знали законы и не совались не в свое дело…

Эмма захлопнула дверь. Она пыталась найти какое-то рациональное зерно в том, что услышала, делая поправку на ненависть, руководившую людьми. Из этих обрывочных фраз она смогла уяснить для себя больше, чем из всех радиосообщений. Завод был блокирован какой-то вооруженной охраной, которая никого не пропускала на территорию. Одно из двух: или к заводу опасно приближаться, или рабочих хотят оградить от нападок людей вроде этой женщины и ее мужа, кто бы они ни были. Также это значило, что станция все еще работает. Вдруг до нее дошло, какая именно фраза вырвала ее из сна. «Доктор Блейк срочно требуется на своем рабочем месте!» И ничего больше, но в их городке было не так уж много врачей по фамилии Блейк, и еще меньше могли в такой час потребоваться «на своем рабочем месте». У них были свои практики, они ходили в больницы или по вызовам, но никак не «на работу». Это могло означать только одно: Блейк куда-то пропал!

Она снова потянулась к телефону. В трубке опять была долгая тишина, и только потом раздался сигнал. Несколько минут она слушала длинные гудки, но трубку никто не снял.

Значит, или Блейк уже уехал, или Роджер так и останется единственным врачом на целый завод. Потом она вспомнила о годовщине, которую справлял Блейк. В семье Блейков не было принято отмечать праздники слишком скромно, и, возможно, ночью они попали в какую-нибудь переделку, или просто были не в состоянии отвечать на звонки. В праздники от них можно было ожидать чего угодно.

Прихрамывая, она прошла в кухню и задумчиво посмотрела в гараж. Раньше она водила машину – до того, как ей сделали операцию на бедре. Может, она ездила и не очень хорошо, но в аварию ни разу не попадала, а несколько раз даже возила Роджера, и он не говорил, что она что-то делает не так. У нее были права, которые она продлевала каждый год. Это помогало ей чувствовать себя на что-то способной. И, похоже, Роджер еще не завел себе одного из этих турбинных монстров. Что ж, может, она и не очень умелый водитель, но при таком слабом движении должна справиться.

Окончательно решившись, она направилась к лестнице, по пути поставив кофе. Она не хотела пить, но вспомнила чей-то совет: перед тем, как сесть за руль, полезно выпить чашечку кофе. Может, и чай сошел бы, он она не знала наверняка. Она поспешила на второй этаж, схватила первую попавшуюся под руку юбку и блузу, достала тяжелые сандалии. Тратить время на макияж и чулки она не стала. Наскоро провела расческой по волосам, скрутила их в неопрятный пучок и торопливо закрепила его шпильками.

Когда она спустилась, кофе уже давно кипел, но она остудила его и проглотила, не чувствуя вкуса.

Затем она зря потратила несколько минут, безуспешно пытаясь найти запасные ключи, но потом обнаружила, что Роджер оставил в двери свои. В последнее время это часто с ним случалось. Она проверила машину: зажигание работало нормально, и все переключатели были на своем месте. Вот только счетчик бензина показывал, что бак почти пуст. Очень осторожно она подала назад, беспокоясь, как бы не помять крылья. Справиться с педалью тормоза, конечно же, будет трудно из-за ноги, но у нее всегда есть запасной вариант – ручной тормоз, который можно использовать для всяких внезапных остановок. Так же медленно она выехала из гаража на улицу и повернула за угол. Для нее было неожиданностью и даже шоком, что в продуктовом магазине толпился народ, и все, похоже, покупали только консервы. Кроме того, косметический салон и парикмахерская были закрыты, а на магазине скобяных изделий висел большой свежий плакат, сообщавший о том, что здесь можно купить огнестрельное оружие.

Заправочная станция работала, но там не было никого, кроме хозяина. Он залил ей бак, но отказался записать это на ее счет.

– Сегодня только за наличные, – покачал он головой. – Слишком много людей собирают свои пожитки и уезжают. Человек тридцать уже отчалили.

Пока она отсчитывала мелочь, он наклонился к ней:

– Хотите газету? Сегодняшняя.

Он вытащил газету из-под полы и специально указал ей на дату.

– Всего бакс, по дешевке отдаю. Эти солдаты, или кто там еще, изъяли почти все, что доставили сегодня утром.

– Я… мне ничего не принесли.

Краем глаза она заметила заголовок, но прочитать не успела. Доллар было слишком дорого, но…

– Может, вам и принесли газету, да говорят, что кое-где они подбирали их прямо с порогов. У меня есть приятель – он работает в «Республиканце» – так он переслал мне парочку. Берете?

Она кивнула и разложила газету на сиденье, недоумевая, зачем вообще было разрешать разносить газеты, если их все равно сразу же изымали. Прочитав заголовок, она уже больше ни о чем не могла думать:

«ВЗРЫВ НА АТОМНОЙ СТАНЦИИ! Здания сметены, рабочих силой удерживают на заводе! По слухам во всем замешан мэр!»

Ниже помещалась сделанная с самолета очень плохая фотография завода. Было такое ощущение, что ее снимали ранним утром, и стрелкой на ней было указано нечто, похожее на разрушенное здание. Замирая от страха, она быстро прочитала статью, но потом испуг сменился злостью: это были всего лишь пустые домыслы, и ничего, кроме домыслов! Те, кто писал это, знали не больше ее! Нет ничего странного в том, что солдаты изъяли все газеты. Все! С этого дня она больше газет не читает! Раньше она покупала эту газету только ради постоянных обзоров, но с тех пор, как редакция присоединилась к кампании травли, против которой всегда восставал Роджер, публикации становились все хуже и хуже.