Читать книгу "Слепой. Не брать живым - Андрей Воронин"

— Я понял. Только где мне остановиться? В каком номере? — спросил Глеб.

— Номера полностью я тебе не обещаю, но койку занял, — улыбнулся Миха и, протягивая ключ, сказал: — Десятый номер на втором этаже. Ты же не против со мной поселиться?

— Да нет, — пожал плечами Глеб.

— Только потом паспорт свой на рецепшен покажешь, — попросил Миха.

Глеб кивнул и направился к лестнице.

Но тут послышался радостный возглас Михи:

— Михал Михалыч, вы уже здесь?!

Глеб обернулся и увидел изрядно полысевшего, хотя и не старого еще мужчину в длинном черном пальто. С ним рядом шли, надо понимать, охранники. Это, как понял Сиверов, и был губернатор Глухов.

— Ну, как вы здесь, обустроились? — спросил Глухов чуть хрипловатым голосом.

— Конечно, Михал Михалыч! Все по высшему разряду.

— Ну, пошли, посмотрим, чем вас там угощают.

— А Радов где? — спросил Миха. — Он же собирался на байке подкатить.

— Так и подкатит! — пообещал Глухов. — Он переодеться поехал.

И они направились туда, где, как понял Сиверов, находился ресторан и откуда доносились музыка и смех.

Поднявшись в номер, Глеб включил свет и, говоря по правде, поразился. Просторная прихожая со шкафом и не просто две кровати, а две просторные автономные комнаты с широкими двуспальными кроватями, зеркальными шкафами-купе, тумбочками, стеклянными столиками, мягкими креслами. Подвесные потолки, жалюзи на окнах и плазменные экраны на стене еще больше усиливали впечатление.

Общими были только туалет и ванна. Но они просто-таки излучали чистоту и свежесть.

Глеб еще раз огляделся, вздохнул, сунул рюкзачок под кровать и поспешил вниз, в ресторан.

Веселье было в самом разгаре. На сцене выступала какая-то из местных рок-групп, в зале оживленно гудели байкеры, не только московские, но и, как вскоре понял Слепой, и питерские, и из Беларуси, и из некоторых регионов России. Остановились они в разных, тоже преимущественно частных гостиницах, некоторые даже жили в палатках за городом, но потусоваться, пообщаться пришли сюда.

— Глеб! Иди к нам! — позвал Слепого Миха.

Сиверов огляделся и рассмотрел в пульсирующем разноцветными огнями полумраке Миху, который сидел за столиком с губернатором, облаченным в демократичный серый свитер, и неким моложавым светловолосым мужчиной в кожаной косухе.

— Знакомьтесь, мой лучший друг Глеб, — представил Миха Глеба, очевидно не забывая об их договоре не раскрывать никому, что тот — журналист.

Глеб улыбнулся, кивнул и, усаживаясь, предположил:

— А вы, надо понимать, губернатор одной из самых богатых российских губерний Глухов и мэр этого прекрасного города Радов.

Чиновники удовлетворенно кивнули. Глухов даже чуть покраснел — не то от пива, не то от удовольствия.

— Тоже москвич? — спросил он у Глеба.

Глеб кивнул и добавил:

— Но старость хотел бы провести в ваших местах. Красиво у вас. Особенно осенью. Божественно.

— Знаем, знаем, — кивнул Глухов. — Потому и съезд ваш решили провести именно в эту пору.

— Почему «ваш»? Наш, наш съезд, — горделиво сказал мэр Радов.

На столе стояли бокалы с пивом и большая тарелка раков. Глухов, очевидно чувствуя себя хозяином, подвинул к Глебу один из бокалов:

— Помни, Глеб, Михин друг — это и мой друг.

— Понял, ваше здоровье!

Пиво было свежее, живое. Сделав несколько глотков, Глеб принялся за раков. Он успел осмотреться. Пиво и раки стояли на всех столах. И байкеры, весело общаясь, не обделяли их вниманием.

— Вы в Нижнем впервые? — поинтересовался Радов у Глеба.

— Можно считать, что так, — кивнул Глеб. — Был здесь как-то раз, и то проездом. Но, мне кажется, город за последнее время изменился до неузнаваемости.

— Да, и это все Радов старается, — сказал Глухов, не скрывая гордости, и похлопал мэра по плечу.

— Ну, почему я, и ты тут руку приложил, — сказал Радов и тоже зарделся от удовольствия.

— Я посмотрел, программа у нас такая, какой нигде не было, — потягивая пиво, сказал Миха. — И соревнования во всех номинациях, с суперпризами, и гонки по ночному Нижнему, фейерверк, выставка ретромашин и даже «Машина времени». Это наверняка вам в копеечку обошлось.

— В копеечку не в копеечку, а несколько тысяч долларов вложить пришлось, — пожал плечами Глухов.

— Но это окупится, — заверил Миха. — Мы выступать будем, сувениры опять же, майки, кепки с символикой… И слава опять же. Журналисты наверняка писать станут, по телевидению покажут… — При этих словах Миха многозначительно посмотрел на Глеба.

— Окупится не окупится — не суть важно, — заявил Глухов. — Зато какое удовольствие, какую радость людям доставим!

К столику подошла рыжеволосая девушка, плотно затянутая в блестящую черную кожу.

— Простите, это вы мэр? — обратилась она к Радову.

— Я, — сказал тот и, приподнявшись, продолжил: — Чему обязан?

— Да вот меня послали узнать: сегодня гонки по Нижнему будут?

— Гонки на завтра планировали. Сегодня пиво… — слегка смутившись, сказал мэр.

— А я думала, проспимся и по машинам, — вздохнула девушка. — Ну завтра так завтра. Тогда ребята пусть сегодня по полной расслабляются.

— Пусть расслабляются, — кивнул Радов.

— А вы, девушка, откуда, если не секрет? — поинтересовался Глухов.

— Из Питера, — сказала девушка.

— А зовут вас как?

— Настя.

— Настя… — повторил Глухов и предложил: — Так, может, вы с нами расслабитесь?

— С вами? Расслабиться? — пожала плечами Настя. — С вами настороже все время быть надо. Как же с вами расслабишься?

— Ну да, ну да… — закивал Глухов, опять заливаясь краской не то от смущения, не то от удовольствия.

— Но я подумаю о вашем предложении, — уже мягче сказала Настя и, махнув рукой, добавила: — Пока, мальчики.

— Хороша! — сильно окая, сказал ей вслед Глухов. — Девчонки-байкерши — это что-то с чем-то!

— Вы еще наших не видали! — сказал Миха с гордостью.

— Ну, ваших-то мы еще рассмотрим! — масляно ухмыльнулся Глухов. — У нас еще все впереди. И охота будет, и сауна, и девочки.

— Ну, это уж потом… Как говорится, на посошок, — чуть смутившись, сказал Миха и покосился на Глеба. — А что за генерала-то тут у вас застрелили? — потягивая пиво, спросил он.

— Да… Генерал… Друг это мой был. Хороший московский друг, — вздохнул Глухов. — Туго мне без него будет, ох туго…