Читать книгу "Закон войны - Дмитрий Силлов"

Я счел, что «к-н» мне подходит лучше всего под красное удостоверение капитана Особого отдела НКВД, а насчет того, что знаки различия другие, всегда чего-нибудь сбрехать можно.

Дверь шкафчика оказалась хлипкой, чисто символической, и провисла на петлях после первого же удара. Внутри аккуратно так на вешалке висела униформа… с теми же знаками на петлицах и рукавах, что были на гимнастерке, которую я позаимствовал в июне у капитана НКВД. И фуражка со светло-синей тульей на полочке.

Ясно-понятно, тоннель охраняли войска Народного комиссариата внутренних дел. Что логично – кому ж еще стеречь суперсекретный объект?

Признаться, соответствие запасного комплекта формы неизвестного мне капитана со званием, прописанным в трофейной корочке, меня порадовало. Переоделся я быстро, только сапоги старые оставил – капитановы решительно не подошли. Да и в плечах хозяин формы оказался узковат, но это терпимо. А брюки-галифе так вообще потрясающее изобретение – непонятно, на фига оно нужно, такое габаритное расширение штанин кверху, но если кому в челюсть с ноги зарядить, так в таких штанах это самое милое дело, ширинка точно не порвется.

Плюс мне еще в одном повезло – на запасной портупее капитана висел новенький НА-40, то есть нож армейский образца тысяча девятьсот сорокового года. Вроде ничего особенного – клинок, гнутая гарда, деревянная рукоять, крашенная в черный цвет, ножны тоже деревянные, черные. А завораживает любого, кто хоть немного интересуется ножами и историей Великой Отечественной войны. Можно сказать, легендарный нож, который можно смело назвать одним из символов Победы вместе с автоматом ППШ и винтовкой Мосина.

Но эту Победу еще нужно было завоевать, потому что никто ее тут не гарантировал, ибо я пока так и не понял, нахожусь я в прошлом своей родной вселенной или в одном из многочисленных отражений, на которые так богата Роза Миров…

А вот с огнестрельным оружием в расположении роты оказалось неважно – оружейная комната была решительно пуста, даже стальная решетка перед дверью не заперта. И во второй роте – то же самое. По ходу, бойцы выгребли из оружейки все до последнего патрона. Странно, очень странно с учетом того, что фрицы пока не добрались до подземелья. Может, наши приготовили им сюрприз подальше отсюда, нечто типа баррикады, например?

Размышляя таким образом, я направился дальше, держа MP-40 наготове – не доверяю я подземельям Зоны, даже если Зоны наверху еще нет и в помине. Черт его знает, что там впереди, неспроста ж Гебхард такую суету навел по поводу этого объекта…

Несмотря на плафоны под потолком, в тоннеле царил полумрак. Потому я не сразу разглядел впереди бруствер из мешков, за которым стоял пулемет «Максим» без щитка, стволом направленный в тоннель. Возле пулемета лежал труп, разорванный пополам от плеча до пояса. Кровищи было столько, что я не сразу понял, кто это – наш или немец.

Оказалось, что наш, судя по двум эмалевым квадратикам на петлицах, бурых от крови. Фрицы постарались?

Я подошел поближе.

Нет, не похоже. Парня как бумажку порвали надвое, и такие рваные раны по краям разрывов могли оставить лишь когти. Понятно. В этих тоннелях советские ученые все-таки вывели неслабое биологическое оружие – но что-то, как всегда, пошло не так.

Рядом с пулеметчиком валялась граната, видимо, достать-то он ее достал, а вот пустить в дело не успел. Я подобрал ребристую «эфку», чудом не заляпанную кровищей, положил в карман. Вдруг пригодится. Хотя если даже и да, то вряд ли это поможет – пулеметчику вон не помогло. Но, с другой стороны, у него не было моего опыта борьбы со всякой-разной пакостью, отвратной с виду, так что, может, просто растерялся. А когда пришел в себя от увиденного, было уже поздно.

Я пошел дальше.

Зачем пошел?

А чего еще делать-то?

Сзади фрицы вот-вот найдут вход в этот тоннель, так что другого пути нет. Только вперед, и никак иначе.

Метров сто пятьдесят я еще прошел вдоль этой гигантской полутемной бетонной кишки – и увидел это.

Поле боя.

Вернее, бойни…

Десятки изуродованных человеческих тел, лужи крови, еще не успевшей полностью высохнуть, кровавые брызги на стенах, оружие, разбросанное тут и там. Целое – и гнутое в дугу, порой и сломанное надвое, будто это так просто – сломать винтовку Мосина или автомат ППШ.

Помнится, в начале войны автоматы системы Шпагина были в большом дефиците, а тут – пожалуйста, валяются на полу штук десять или двенадцать. Стало быть, дефицитное оружие для охраны данного подземелья нашлось. Да только помогло ли?

Помогло…

Чуть подальше лежали два человекообразных трупа, изрешеченные пулями. Я сперва подумал, что это ктулху из Зоны моего времени… Но нет, оказалось, что не они. Хотя похожи, только ротовых щупалец нет. Пальцы лап заканчивались длинными когтями. Морда – тупо пасть типа чемодана с зубами длиной в карандаш и крохотными глазками, расположенными над этой пастью. Мускулистое тело. Вдоль позвоночника костяной гребень, похожий на большую пилу. Мощный хвост, похожий на толстый хлыст… С первого взгляда понятно – человекообразный мутант.

Или же мутировавший человек…

Хотя вернее будет мутированный, хоть и нет такого слова в русском языке. Но как назвать по-другому несчастного, тело которого подвергли ужасным изменениям, оправдывая это великой целью? Ведь только ради великой цели и совершаются самые страшные преступления…

Один целый ППШ я подобрал и даже запасной диск снял с изуродованного трупа. Случись отстреливаться, все-таки магазин на семьдесят один патрон лучше, чем на двадцать пять, которыми был укомплектован мой трофейный MP-40.

Тоннель уходил вдаль, только теперь двери в его стенах были стальными, с круглыми клепками по периметру и маленькими окошками для подачи пищи. Тюрьма? Или загон для таких вот тварей?

У одной двери окошко было чуть приоткрыто, и как только я подошел ближе, из-за него раздался голос:

– Помогите! Кто-нибудь! Я в долгу не останусь!

– И чем помочь? – поинтересовался я.

– Кто вы?! – радостно всполошился голос.

– Свои, – отозвался я.

Дверца открылась, в окошке показался глаз.

– Слава великому атому! – воскликнул хозяин глаза. – Но как вы выжили?

– Просто я живучий, – проворчал я. – Вы там насовсем прописались или планируете выходить?

– Да-да, конечно, – всполошился хозяин голоса. – А… Объектов нет поблизости?

– В смысле, новых тварей? Пока нет, иначе б я с вами не разговаривал.

За дверью что-то щелкнуло, загудели скрытые в стене двигатели. Ничего такая дверка, нехилая. По ходу, это тупо проклепанный танковый бронелист вместо двери в стену вмонтирован. Оно и понятно, если тут такие твари водятся. Другую преграду они за минуту разнесут в щепы.

Из-за двери осторожно высунулась голова на тонкой шее, следом выполз весь персонаж. Молодой парень, лет восемнадцати, в белом халате, обильно забрызганном кровью. Прищурился, разглядел меня, насторожился.