Читать книгу "Двойники - Ярослав Веров"

— Удивительные вещи говоришь ты сегодня, странник.

— Но не это самое странное, что бытует между людей. Есть целые страны, в которых вся жизнь человека — приготовление к предстоящей смерти. Таков Египет.

— Ты бывал и в Египте?

— Доводилось бывать… Но я тебе показываю эту сторону жизни, чтобы ты сам прикоснулся к тайне древнего народа, населявшего некогда эти земли. Видишь, рыцарь, раньше здесь были земли очень древнего царства. Древнего, могучего и непонятного. Тысячу лет назад закончилась их история, время и лес скрыли от нас — кто были они, как строили свои дома, зачем жили. Но никто не стал здесь селиться после их ухода. Послушай, рыцарь, я не знаю еще, куда заведет тебя твоя дорога, но скажу — по какой дороге бы ты ни шел, кто-то уже прошел ее до тебя. Его уже нет, но, пройдя этой дорогой, он оставил на ней для тебя важные пометки, которые надо уметь разглядеть. Через них ты откроешь смысл и предназначение пути — и тогда будешь идти с открытыми глазами. Надо правильно выбирать дорогу. И если твой путь лежит к великой цели, то иди дорогой, оставленной великими предками. Знай, что я веду тебя царской дорогой. Ее проложили великие цари древнего народа. Скоро ты сам разглядишь ее, увидишь воочию. А завтра мы пойдем к скале и возле нее заночуем. Скалу оставил ушедший народ. Для нас оставил. Он многое здесь оставил для нас, потомков. Думается мне, для того это сделано, чтобы не оборвалась связующая нить с великими ушедшими. Кто знает, быть может, когда поднимешься на скалу — что-то важное откроется на ней твоему внутреннему взору. Но может быть, и ничего не откроется. Пока путь не пройден — тайна его сокрыта.

Странник закончил говорить. Мастер Ри спросил:

— Тебе приходилось бывать здесь раньше?

— Нет, в этих краях я не был. Но я — странник, и потому знаю, как искать нужную дорогу. Давай спать, рыцарь.

— Долго ли отсюда до скалы?

— Думаю, к полудню доберемся.

Но шли они целый день. Когда солнце уже клонилось к закату, странник уверенно покинул лесную дорогу, круто свернув в чащу.

Вскоре они подошли к скале, массивной серой громаде, неведомым спящим зверем разлегшейся среди леса. С трех сторон скала была гладкая, с совершенно отвесными стенами, а в выступах четвертой, пологой угадывались древние ступени, занесенные землей, поросшие травой; из расщелин тянулись, стелясь по ступеням, ветви можжевельника.

Мастер Ри забрался на скалу, осмотрелся и свистнул:

— Фью! Поднимайся сюда, странник, здесь удобное место.

— А нет ли там логова голодного и страшного зверя? — пошутил странник и вскарабкался следом. — Между прочим, ты наконец-то назвал меня по имени.

— Я не знаю твоего имени.

— Ты позвал меня — «фью!», а именно так меня называют — странник Фью. Да, место любопытное.

Плоская просторная площадка словно плыла посреди моря-леса, раскинувшегося вокруг сколько хватало взора. И лишь на западе, куда клонилось сейчас светило, различимы были бледно-розовые пики далеких гор.

Посреди площадки валунами выложен был очаг. Странник посмотрел и пробормотал:

— А дров-то нет. Рыцарь, там привалилась сухая сосна. Наломай с нее веток.

Мастер Ри обвязал верхушку сосны ремнем и вытянул на скалу всё дерево. Доверив страннику заботы о костре, он присел на гладкий камень, положил перед собой меч на вытесанные кем-то два плоских выступа и засмотрелся на сверкавший над горизонтом круг солнца.

Легкие розовые облака безмятежно раскинулись по небу. Небесный свод играл изумительными красками заката. Тот, кто создал в стародавние времена эту картину, был щедр и, судя по всему, остался доволен тем, что у него получилось. И, чтобы имя его не избылось в веках, поставил свой знак на этой картине, свой иероглиф, свою печать. И сейчас эта печать переливалась искрящимся золотом, замерев над далекими вершинами гор, сверкавшими в лучах печати-солнца на самом краю лесного моря.

Казалось, это небо, эта синева, горы и лес — всё это нездешнее, светлое, удивительное и доброе. И два человеческих существа, вторгшиеся в этот мир, — их просто нет.

Мастеру Ри вспомнился другой вечер, другие горы, другое солнце.

Вспоминались горы Уго, где он провел полгода, совершенствуясь в «движении сквозь пустоту». Учитель Матахаса Аа сидел перед Мастером Ри; было, как и сейчас, время заката. За спиной учителя медленно, словно нехотя, опускался красный диск солнца. Но вот учитель взмахнул руками и пошел дождь, запели соловьи и подул теплый южный ветер, который принес с гор звуки большой битвы. На плечо учителя сел белоголовый ворон. Его глаза были полузакрыты. Он был стар, как учитель, а белые перья на голове казались седыми. Мастер Ри понял, что его, Мастера Ри, здесь нет. И не было. Перед учителем сидит другой человек. Но это было не сейчас, а когда-то. И это было заблуждение. А сейчас — момент осознания. «Кто я?» Мастер Ри смотрел на всё происходящее, и оно совсем не удивляло его, потому что его ни в чем этом не было.

Мастер Ри посмотрел на учителя. Матахаса Аа улыбался — его не было. Мастер Ри посмотрел на ворона. Тот открыл глаза — и ворона не было. Всё происходило, всё свершалось, но ничто не имело своего имени. Мастер Ри так и не нашел знания — кто он и просто принял свое отсутствие. Мир скользил мимо. Так холодная сталь бритвы скользит по щеке, не в силах ее повредить, так табун огромных иканийских лошадей бешено скачет по кругу, в центре которого стоит маленький ребенок и куда-то показывает ручкой. «Лошадка», — произносит он. Слабость и сила смотрят друг на друга, но в мире каждой из них нет места для другой.

Перед Мастером Ри молча сидел его учитель и чистил картошку. Потрескивали сучья в костре. Солнце было уже далеко внизу. Небо охватили сумерки. Всё это было обычное. И здесь был настоящий Мастер Ри. Единственное было не так: этот Мастер Ри был ложью, потому что никакого Мастера Ри никогда не существовало…

— Рыцарь, вы, иканийцы, в чем видите душу солнца? — вдруг спросил голос за спиной, и Мастер Ри вспомнил о страннике.

— Свет, это и есть его душа, — обернулся катанабуси. — У солнца нет тела.

— Да ну! — казалось, удивился странник. Он уже успел разжечь огонь и теперь развязывал свой походный мешок. — Но ведь душа невидима. В нашем мире главное — тело!

— Тело ни в каком мире не бывает главным, ты сам это знаешь, — возразил Мастер Ри. — Тело — только черточка в иероглифе души.

— А-а! — обрадовался странник. — По-иканийски заговорил, рыцарь! У вас основа иероглифа-души — иероглиф-солнце. А сердце иероглифа-солнца — иероглиф-любовь, — последнее слово странник произнес по-иканийски.

Мастер Ри спросил:

— Фью, кто ты?

— Э-э, пустое… Послушай лучше, Мастер Ри, сказку.

— Заварю чай, — Мастер Ри извлек из своей котомки плотно завязанный кожаный мешочек.

— Настоящий чай катанабуси?