Читать книгу "Врата ведьмы - Джеймс Клеменс"

Неожиданно Фардейл оказался рядом, будто соткавшись из капелек тумана. Его низкий рык предупреждал об опасности.

Мисилл, не мешкая, выхватила мечи.

— Что такое, Фардейл? — прошипела она.

Чутье волка все же превосходило ее собственное.

На своем предплечье Мисилл почувствовала шевеление и легкое касание чешуи. Скосив взгляд, она увидела, что лиловая с голубыми и зелеными полосками змейка, обвившаяся вокруг ее руки, зашевелилась и приподняла голову. Даже пака’голо, змея-целительница Мамы Фреды, предчувствовала беду.

Мисилл прислушалась к лесу. Прижавшийся к ее колену Фардейл настороженно вздыбил холку.

Долго ждать не пришлось. Усиливающийся ветер пробежал по древесным кронам. Листья затрепетали, сухая хвоя дождем посыпалась вниз. Вслед за этим по лесу раскатился зловещий стон, проникающий в плоть до самых костей. Мисилл задрожала. То, что приближалось к ним, имело сверхъестественную природу.

— Бежим! — крикнула воительница. — Пробираемся к лагерю!

Пока Фардейл мялся в нерешительности, Мисилл запрыгнула на Гриссона.

— Побег — единственный путь к спасению!

Стенание перешло в пронзительный вопль.

— Призрак-грим! — силясь перекричать врага, возвысила голос Мисилл. — Бежим! Сражаться с ним невозможно!

Она натянула поводья, разворачивая Гриссона. Конь выпучил глаза от страха. Пена хлопьями летела с его морды. Мисилл изо всех сил ударила мерина пятками, но тот дрожал, не двигаясь с места. Она хлестнула коня по крупу, но он лишь присел — должно быть, оцепенел от ужаса.

Отбежавший на несколько шагов Фардейл вернулся, наблюдая, как Мисилл борется с Гриссоном. Быстро сменяющие друг друга картинки поплыли в ее сознании. Олень, обомлевший при виде волка. Человек, вставший на четвереньки и превратившийся в белого волка, стремительно убегает прочь.

Мисилл застонала сквозь зубы и вновь ударила коня пятками, но Гриссон только вскинул голову, испуганно заржав. Фардейл был прав. Мерин полностью подчинился крику призрака. Воительница соскользнула с седла. Если спастись можно лишь бегством, то как это сделать?

Она попыталась погладить морду Гриссона, чтобы успокоить коня, но тот клацнул зубами. Животное совсем обезумело от страха. Надежды нет. Мисилл потянулась к седельной сумке, но рычание Фардейла остановило ее.

Си’лура опустила руку. О чем она только думает? Наверное, слишком долго пробыла в человеческом облике и мыслить стала соответственно. Ей не унести с собой ни припасов, ни оружия.

Мисилл наклонилась к древесному волку.

— Бежим! — сказала она, начиная преображение.

Под ее кожаным доспехом и нательным бельем плоть расплавилась, потекла, кости изменились и преобразились. Поводя плечами и освобождаясь от человеческого одеяния, она упала на локти и колени. По ее коже пошел зуд, мгновенно выросла снежно-белая шерсть, появились когти, а звериная морда втянула холодный воздух. Через обновленные глаза мир воспринимался гораздо ярче, а в ноздри ворвались незаметные ранее запахи следов и мускуса.

Уши терзал крик призрака-грима. Он был уже совсем рядом. Мисилл бросила последний взгляд на Гриссона, кучу сброшенной одежды и перекрещенные ножны с мечами. Она почувствовала боль потери — будто оставляла часть себя, но времени на переживания уже не было. Все, что ей позволено унести с собой, — это маленькая змея, зарывшаяся в мех на передней лапе. Пака’голо нельзя было терять ни при каких обстоятельствах. Змейка помогла ей воскреснуть в Порт-Роуле, и с тех пор магические укусы поддерживали жизнь воительницы.

Со всех ног она рванула мимо Фардейла. Прочь, в лес. Волк присоединился к ней. Теперь две стремительные тени мчались через чащу.

Внезапный крик коня, наполненный беспредельным страхом, коснулся сознания Мисилл. Она оглянулась и увидела, как сгусток темноты, словно оторвавшись от земли, атаковал несчастного Гриссона.

Острый нос волчицы уловил ни с чем не сравнимый запах лошадиного ужаса. Она чуть помедлила, повернувшись. «Беги», — мысленно умоляла она Гриссона.

Словно услышав ее призыв или переборов наконец оцепенение, конь кинулся под защиту леса. Но корни черной сосны, повинуясь воле призрака, вырвались из земли, опутывая ноги Гриссона. Он вновь заржал, и на этот раз в его голосе слышались безысходность и ожидание смерти.

Призрак накрыл пойманную в ловушку добычу. Когда он приступил к еде, ветви соседнего дерева, черной корявой сосны, скрючились от мучительной боли и сплелись в клубок. Дерево попалось, как и лошадь. Грим пил жизнь из леса и из его обитателей, не делая между ними разницы. Зеленые сосновые иглы мгновенно пожелтели и осыпались к подножию ствола, лошадиная шкура обтянула кости. Призрак выпил их. Остов животного лежал под засохшим деревом. Так гримы обычно поступали с живыми.

Мисилл мчалась прочь, а крики умирающего коня звучали у нее в ушах. Но что она могла поделать? Только убежать подальше, прежде чем лесной призрак закончит трапезу и снова отправится блуждать по лесу в поисках очередной жертвы. Никто не знал, как победить грима. Ходили слухи, что оружием против него может послужить серебро, но, скорее всего, в этом не было ни толики правды. В замке Мрил воительницу учили, что единственный способ избежать смерти от магии грима — быть настороже. Нападению всегда предшествовали душераздирающие стоны. Острое ухо и быстрые ноги лучшая защита.

Признавая мудрость этой простой истины, Мисилл мчалась за Фардейлом, ощущая устойчивый запах его следов. Большую часть долгой ночи два волка не останавливались, пересекая заводи и следуя по руслам ручьев, чтобы запутать возможных преследователей. И все время они прислушивались — не раздастся ли в чаще новый вопль грима. К счастью, ночная тьма оставалась тихой, почти беззвучной.

Они задержались ненадолго, чтобы перекусить маленьким зайцем, которого поймал Фардейл. Волчьему языку Мисилл вкус теплой крови и еще трепещущей плоти показался великолепным, лучше самых изысканных человеческих кушаний и напитков. Куда там молодому вину и седлу барашка! Несмотря на страх и усталость после долгого бега, си’лура не смогла сдержать дрожь удовольствия. Слишком давно она в последний раз жила свободной жизнью в теле дикого создания.

Скорее всего, Фардейл почувствовал ее восторг. Янтарные глаза сверкнули, сформировалась картинка: одинокий волк, усталый со стертыми лапами, возвращается к стае после долгой ночной охоты.

Она проворчала одобрительно. Да, с похожим ощущением приходишь домой.

Мелкие косточки и остатки шкуры съеденного зайца они закопали под кустом, чтобы скрыть запах, и вновь помчались, стремясь за один, последний переход достичь лагеря. Их лапы отматывали лигу за лигой. Мисилл и Фардейл взяли ровный размеренный темп и могли бежать так очень долго, почти вечно.

И все-таки, когда солнце поднялось из-за далеких гор и теплые рассветные лучи согрели Мисилл, она начала спотыкаться. Силы, казавшиеся неиссякаемыми, постепенно покидали ее. Даже Фардейл прихрамывал, вывалив язык, стараясь охладить разгоряченное бесконечным бегом тело.