Читать книгу "Жестокие игры - Джоди Пиколт"

— Кэтрин Марш утверждает, что у вас была любовная связь.

— Что-что утверждает Кэтрин Марш? — Джеку понадобилась всего секунда, чтобы обвести взглядом пустую комнату, магнитофон, бесстрастное лицо приятеля. — Я… Ты же меня не арестуешь? Нет?

— Нет. Мы просто беседуем. Я хочу услышать твою версию событий.

У Джека помимо воли бешено забилось сердце.

— Я даже подумать не мог… Ради бога, Джей… Она же… Она же школьница! Клянусь, я никогда и пальцем к ней не прикасался! Не знаю, с чего у нее появились подобные мысли.

— Исходя из имеющихся улик, тебе будет предъявлено обвинение, — сухо сообщил Джей. И добавил уже мягче: — Наверное, тебе следует нанять адвоката, Джек.

Джека захлестнула волна ярости.

— Зачем ты звал меня поговорить, если в любом случае собираешься арестовать?

Между ними повисло молчание, и Джек внезапно понял, почему Джей просил изложить его версию событий: дело тут не в дружбе, а в том, что признание Джека можно было бы использовать против него в суде.

Лойал, живописный городок с магазином, неизменным деревянным мостом и рядом белых, обшитых сайдингом зданий, расположенных чуть в стороне от городского парка, — словно зеркальное отражение архитектуры Уэстонбрукской академии. Дом Джека располагался на пригорке. С его крыльца можно было увидеть дом, где жила Кэтрин Марш со своим отцом, преподобным Эллидором Маршем.

Больше всего Джеку нравилось в этом городе то, что когда он шел по улице, то всегда с кем-нибудь здоровался. Если не с учениками, то с владелицей местного магазина. С начальником почты. С пожилыми братьями-близнецами, которые никогда не были женаты и служили кассирами в банке, сидя в соседних окошках.

Однако сегодня он шел, втянув голову в плечи и опасаясь встретить знакомых. Он прошел мимо группы подростков и почувствовал, как они повернули головы ему вслед. Он шарахнулся от хозяйки магазина и залился краской стыда, когда она перестала подметать и подняла на него глаза. «Я невиновен!» — хотелось ему закричать, но его крик ничего бы не изменил. Окружающих не интересовала правда, когда можно было порадоваться невезению другого.

Дом Кэтрин Марш утопал в розах, которые тянулись к небу. Он решительно постучал в дверь и отступил, когда открыла сама Кэтрин.

Она была юная и красивая. Казалось, ее кожа светится изнутри. У Джека мгновенно всплыли воспоминания о том, как он обнимал ее после особенно удачного гола, как натягивался свитер на обтянутой бюстгальтером груди.

Ее лицо расплылось в широкой улыбке.

— Тренер!

Он открыл было рот, чтобы бросить ей в лицо обвинение, спросить «За что?», но слова застряли в горле. За спиной Кэтрин появился Эллидор Марш во всем своем гневе фундаменталиста.

— Преподобный… — начал Джек.

Похоже, Эллидор только этого и ждал. На мгновение на его лице отразилась идущая внутри борьба, а потом он ударил Джека в лицо.

Кэтрин закричала, когда Джек скатился по ступенькам в заросли роз. Колючки впились в его легкие шерстяные брюки. Он сплюнул кровь и вытер ладонью рот.

Кэтрин попыталась кинуться к нему, но отец оттолкнул ее. Джек посмотрел на священника.

— Этому учит вас Господь?

— Гореть вам в аду! — выкрикнул тот в ответ.

За несколько недель до этого Джек рассказывал десятиклассницам о Древней Греции, в частности о Пелопоннесской войне. Он стоял у доски, и от июльской жары рубашка прилипала к телу.

— Спартанцы были недовольны подписанным договором, а жители Афин мечтали обладать определенной властью… — Он обвел взглядом блестящие от пота лица учениц. — Похоже, никто из присутствующих меня не слушает.

Джек поморщился, заметив, что одна из девушек от жары стала клевать носом. Он и сам не любил эти летние семестры, заведенные в Уэстонбруке для того, чтобы дать возможность ученикам подтянуть хвосты перед поступлением в колледж. Древние стены Уэстонбрука, классы, больше похожие на душегубки, никак не располагали к получению знаний.

Кэтрин Марш, чопорно скрестив ноги, сидела за первой партой. На форменном жакете — крахмальный отложной воротничок.

— Доктор Сент-Брайд, — простонала она, — что такого интересного и важного в войне, которая произошла больше двух тысячелетий назад в чужой стране? Я имею в виду, что это не история нашей страны. Зачем нам ее учить?

По классу пробежала волна одобрения. Джек оглядел раскрасневшиеся лица.

— Хорошо, — решительно заявил он, — пойдемте на поле.

У него не было никакого определенного плана, он всего лишь хотел, чтобы ученицы сняли надоевшую форму и переоделись во что-то более удобное. Купальники — самый лучший вариант, у каждой в шкафчике висел купальник. Но он отлично понимал направление их мыслей: они скорее позволят отсечь себе левую руку, нежели предстанут перед одноклассницами, которые худее, выше или обладают более соблазнительной фигурой, почти в неглиже. Тем более перед учителем-мужчиной. Внезапно Джека осенило, как и приличия соблюсти, и девочкам помочь. Вполне пристойный способ, которым можно воспользоваться на уроке истории.

Он отвел их в столовую, где местные жительницы скрученными артритом руками нарезали капусту.

— Дамы, — заявил он, входя в столовую, — нам нужно несколько скатертей.

Его послали в главный зал, где питались ученики с первого по шестой класс. Здесь лежали аккуратно сложенные стопки скатертей. Джек взял скатерть. Потом потянулся за следующей, и еще за одной, пока все ученицы класса не получили по скатерти.

— В чужой стране жить — чужие обычаи любить. А если уж речь зашла о Греции… — Он взял скатерть и завернулся в нее. — Опля! Вот вам и тога.

Он отвел их в раздевалку для девочек.

— Я хочу, чтобы все переоделись в купальники, а потом обмотались скатертями. На всякий случай возьмите с собой школьную форму.

— На какой случай?

Джек усмехнулся.

— На случай, если придется спешно отступать, скрываясь от полиции нравов.

«Или директора школы», — про себя добавил он.

— Тогда сразу можете нарисовать мне на лбу букву «Н», — пробормотала одна, — что означает «неудачница».

Ученицы потянулись в раздевалку, а потом стали выходить одна за другой, каждая со свертком одежды.

— Ну? — спросил Джек. — Уже лучше?

Последней из раздевалки показалась Кэтрин Марш. Она была, как и все, в тоге… но без купальника. Проходя мимо Джека, она обнаженным плечом, гладким и загорелым, коснулась его руки.

Джек спрятал улыбку. Девочки в этом возрасте — особенно влюбчивые — становятся такими же «ловкими», как паровой каток.

Он повел их на футбольное поле, где они положили школьную форму на землю и построились.