Читать книгу "ДНК миллиардера. Естественная история богатых - Ричард Коннифф"

Если все остальные способы не достигнут цели, мы, конечно, все равно сможем зарычать или дать своему противнику по башке. Но среди людей агрессии – самый примитивный инструмент социального доминирования, последствия применения которого наименее предсказуемы. Репутация Microsoft как корпоративного громилы помогла Биллу Гейтсу стать богатейшим человеком в мире, однако она же спровоцировала правительство США обвинить Microsoft в нарушении антимонопольного законодательства. Когда Microsoft, казалось, преодолела юридические проблемы, то даже Fortune не удержался и напечатал статью под заголовком, будто взятым из фильма ужасов: «Чудовище возвращается».

Сравните это с последствиями менее известной, но зато гораздо более «просоциальной» стратегии, которую Билл Гейтс использовал больше двадцати лет назад, когда он и Пол Аллен только создали Microsoft. Аллен – маг и чародей в области техники – к тому моменту уже бросил колледж и начал работать над программным обеспечением компании, получая зарплату от их первого крупного клиента. Прошло шесть месяцев, прежде чем Гейтс сделал решительный шаг. Оба приняли равное участие в создании новой компании, однако Гейтс, когда они формально оговорили свое сотрудничество, настоял на том, чтобы его доля составляла 60 % (если верить Гэри Ривлину, написавшему книгу «Как догнать Билла Гейтса») на том основании, что Аллен, в отличие от Гейтса, в течение шести месяцев получал зарплату. Кроме того, Аллен бросил всего лишь Университет Вашингтона, а Гейтсу придется оставить Гарвард.

В стратегии Гейтса не было открытой агрессии, он целиком полагался на убеждение и иллюзию того, что он если и не любезен, то как минимум справедлив. Более того, Пол Аллен, безусловно, благодаря их сотрудничеству преуспел. Он всегда стоял всего лишь на одну или две ступени ниже самого Гейтса в списке богатейших людей мира. Но к началу 1999 года, согласно Ривлину, неравное партнерство обошлось Полу Аллену в 15 миллиардов долларов.

Можете назвать это сотрудничеством или самым эффективным примером доминантного поведения в истории животного мира на нашей планете. И не скальте зубы!

Тед, Билл и Руперт

Давайте вернемся к филантропии и к вопросу о том, зачем кому-то вроде Теда Тернера выписывать миллиардный чек ООН. Конечно, здесь большую роль сыграли обстоятельства. Как предсказывал сам Тернер, он действительно стал одним из самых могущественных бизнесменов страны, достигнув своего пика вместе со взлетом CNN во время войны в Персидском заливе 1991 года. Но с Тернером мог соперничать еще один (по меньшей мере) бизнесмен, появившийся на арене в 1980-е годы. Персональный компьютер в 1980-е годы был столь же немыслимым явлением, как и кабельное телевидение, но Билл Гейтс вряд ли исследовал будущее хотя бы так же тщательно, как Тед Тернер. Кроме того, в 1980-х годах Руперт Мердок купил компании Twentieth Century-Fox и Metromedia, расширив тем самым американский сектор своей медиа-империи. Оба эти человека были естественными соперниками Тернера. По своим собственным словам, Тернер воспитал в себе манию величия, просмотрев больше сотни раз фильм «Гражданин Кейн». Члены его семьи говорят, что его одновременно завораживала и ужасала история медиагиганта Чарльза Фостера Кейна (его прототипом послужил издатель Уильям Рэндольф Херст, который скупает все, но умирает в одиночестве. В 1996 году Тернер продал свою медиаимперию компании Time Warner. Он стал вице-президентом новой компании и крупнейшим частным акционером, но перестал быть «большим человеком».

Его отношения с Рупертом Мердоком вскоре переросли во взаимную ненависть. Оба миллиардеры в возрасте за шестьдесят, владеют СМИ, имеют большие семьи, члены которых трудятся в их собственных империях (у Мердока тогда было четверо детей, но с тех пор он произвел на свет еще одного, догнав Тернера). Кроме того, Мердок влез на территорию Тернера и его CNN, создав собственную сеть кабельных новостей. Он хотел, чтобы Time Warner транслировала Fox News по своей кабельной сети в Нью-Йорке. С точки зрения Тернера, это было все равно как если бы Мердок захотел ребенка, похожего на Теда, да еще и поинтересовался, не согласится ли жена Теда выносить его. Когда Тернер и Time Warner отказались, Мердок использовал свое политическое влияние, чтобы свести вместе мэра Нью-Йорка, губернатора и прокурора штата и оспорить это (якобы во имя защиты свободы слова).

С характерной воинственностью Тернер публично сравнил Мердока с фюрером. Мердок ответил негласной угрозой «расквитаться». Борьба достигла своего апогея в 1996 году во время первенства по бейсболу, в котором участвовала команда Тернера Atlanta Braves и которое транслировалось принадлежавшей Мердоку Fox Network. На протяжении всего первенства Fox не показывала Тернера (исключение составляли те моменты, когда его команда проигрывала). Такая стратегия широко распространена в детских садах и других группах недисциплинированных приматов.

Тернер не собирался тихо размышлять об этом, как какая-нибудь изгнанная обезьяна – в одиночестве и смятении замершая на верхушке дерева. (Он вовсе не был одинок. В тот момент рядом с ним все еще была Джейн Фонда.) Он продолжал нападать, под присягой называя Мердока «скользким типом», который «бесстыдно» использовал СМИ ради приумножения собственного богатства и влияния. Но брань не была единственным использованным инструментом агрессивного доминирования. Тернер не забыл о Мердока и в июне 1997 года, когда вызвал своего противника на боксерский поединок, предполагая сделать его трансляцию платной. «Это будет как Рокки, только для стариков, – шутил Тернер. – Если он хочет, пусть наденет шлем. Я не надену». Пресс-секретарь Мердока ответил угрюмым «без комментариев».

Агрессивное доминантное поведение явно не приносило Тернеру желаемых результатов. В сентябре того же года он придумал новую остроумную стратегию: любой дурак может участвовать в стандартной дарвинистской игре, захватывая рынок и накапливая ресурсы. Отдав ООН миллиард долларов, Тернер заявлял о себе как о человеке, сделавшем самый крупный единовременный благотворительный взнос в истории. Кроме того, это, конечно, был акт протосоциального доминирования – попытка повысить свой статус, столь же очевидная, как битье в грудь соперничающих доминантных горилл или филантропическая трель арабской говорушки. Чтобы никто не принял его поступок за простую благотворительность, Тернер приправил объявление о своем даре колкостями в адрес менее щедрых миллиардеров: «Многие люди купаются в деньгах и не знают, что с ними делать. Нет смысла зарабатывать деньги, если вы не знаете, как ими распорядиться». Как это ни странно, он назвал имя Билла Гейтса из Microsoft, а не Мердока. Благотворительность Мердока до сих пор имела ограниченный характер и состояла главным образом в поддержке Института Катона и других консервативных проектов, которые не были дороги сердцу Тернера. Пусть лучше купается в своих миллиардах.

Критика Тернера задела за живое многих плутократов. Slate (принадлежащий Microsoft сетевой журнал) в ответ представил проект Slate 60 – ежегодный список крупнейших дарителей страны. Что более существенно, босс Slate Билл Гейтс посвятил немалую часть следующего года реорганизации своей благотворительной деятельности. Ранее Гейтс был знаменит тем, что тратил деньги на чудовищный автоматизированный дом Boy Wonder, который критики сравнивали с Сан-Симеоном Уильяма Рэндольфа Херста. Тернер, конечно, не первым сказал, что предыдущие благотворительные взносы Гейтса, размер которых колебался от 100 до 200 миллионов долларов, были мелковаты для человека, чье состояние оценивается в 35 миллиардов долларов. Но никто не пролил свет на скупость основателя Microsoft со свойственной Тернеру живостью. (Поразительный масштаб его дара заставил людей забыть о том, что и сам Тернер планировал выполнять свое обещание в течение десяти лет, внося сумму частями по 100 миллионов долларов в год.) «Ну, я думаю, Тед молодец, – сказал Гейтс Барбаре Уолтерс в интервью пару месяцев спустя. – И я очень рад, что он пожертвовал этот миллиард долларов. Разумеется, мое пожертвование будет сопоставимо с даром Теда и превысит его». Даже без курсива понятно, что вызов был принят.