Читать книгу "Викинги. История эпохи. 793–1066 - Клим Жуков"

Судно из Гокстада конструктивно весьма схоже с усебергским. У него тоже высокий борт и точно такие же порты для весел с косыми пропилами. (Правда, теперь они уже обзавелись заглушками, которые герметично закрывали эти порты, когда судно шло под парусом и весла были вынуты.) Точно так же отсутствовали гребные банки, таким же образом была настелена палуба, на которой так же, видимо, стояли рундуки – сиденья для гребцов. Опять же сами рундуки в захоронении отсутствовали, что говорит об использовании главным образом паруса в качестве движущей силы. Тем более что в загробном мире – куда, в конце концов, отправили знатного покойника на этом корабле – ветер всегда попутный: значит, ни гребцы, ни рундуки не очень-то и нужны, хорошо уйдет и под парусом.

Еще одно полезное свойство высокого борта: он хорошо закрывает гребцов от метательного оружия. Однако на гокстадском судне имелась дополнительная защита для экипажа, характерная именно для боевого корабля. На планшире висели 32 щита внушительных размеров. Собственно, таково классическое представление о драккаре: голова дракона на форштевне, хвост дракона на ахтерштевне[52], щиты по бортам. Такое зрелище наблюдали очень многие современники викингов (от Норвегии до Северной Африки), причем некоторые – в последний раз в своей жизни: атакующий драккар со щитами на бортах. Наши современники зачастую ошибочно думают, что при десантировании на берег гребцы ловко схватывали эти щиты и бежали с ними в атаку. Спешу их разочаровать: такие щиты не являлись боевыми, они слишком большие, тяжелые и толстые для того, чтобы участвовать в сражении. С ними очень сложно (если вообще возможно) управляться в рукопашном бою. Это именно бортовые щиты (их диаметр – 1 м), предназначенные исключительно для защиты от метательного оружия и стационарно закрепляемые на борту. У них и крепление было рассчитано на борт, а не на руку.

Гребцов на гокстадском судне было, соответственно, 32 человека, по 16 с каждой стороны. По крайней мере, столько мест для них было предусмотрено. Однако в таких случаях всегда возникает вопрос: какова была подлинная численность экипажа? На боевых кораблях древних римлян, например, были предусмотрены сменные гребцы – пока один работает, второй отдыхает. В принципе, судно из Гокстада, учитывая его ширину, позволяло разместить сменную команду гребцов. Хотя, скорее всего, ее не было, ведь дополнительная смена превратила бы широкую и просторную палубу в тесную и загроможденную, а довольно громоздкие операции с мачтой и парусом, которые требовалось постоянно производить, нуждались в свободном пространстве. К тому же не забудем, что главным движителем являлся все-таки парус, а не весла; стало быть, не было надобности в сменных гребцах. Впрочем, если появлялась необходимость быстро переместить на небольшое расстояние некую бригаду для проведения плановых насилий, то тогда, конечно же, пассажиров могло оказаться гораздо больше.

А тем временем заканчиваются IX и X века и наступает XI столетие – как уже отмечалось, время формирования на территории Скандинавии крупных, сильных вождеств, а затем уже и государств, которые, собственно, и покончили с эпохой викингов. Появляются куда более крупные корабли. Уже привычные нам суда в 24 м длиной – сооружения, конечно, серьезные, но теперь встречаются экземпляры, длина которых превышает 30 м. «Великий змей» («Длинный червь») Олафа Трюггвасона имел 35 «отделений» для 70 гребцов. Может быть, это и преувеличение, ведь, повествуя о таком великом человеке, как Олаф Трюггвасон, не грех и приукрасить его корабль[53].

Тем не менее в 1920 году в Роскильдской бухте около островка Скуллелёв нашли шесть кораблей сразу[54]. Их утопили там специально, причем не в качестве жертвы, а для того, чтобы перекрыть фарватер и отрезать противнику путь. Достать их удалось лишь в 1962 году, с помощью сложной технологии осушив соответствующий участок бухты. В процессе археологических работ выяснилось, что корабли были утоплены намеренно, в целях обороны, и сформировали собой своеобразный «полумесяц» на дне. Все они относятся примерно к середине XI века, хотя построены в разное время и в разных местах. Эти данные легко подтверждаются с помощью дендрохронологического анализа и изучения характера использованной древесины. Например, один из утопленных драккаров был сооружен в Дублине[55].

Роскильдские корабли – находка очень интересная не только из-за массовости их захоронения. Все они являются представителями разных классов: и традиционных военных судов викингов, и грузовых кнорров, причем как крупных, так и небольших. С осторожностью можно предположить, что один из них – так называемый снеккар (snekkar, от др.-сканд. snekja – «змея»), очень похожий по конструкции на общеизвестный драккар. Грузовые кнорры, обнаруженные в Роскильд-фьорде, были гораздо короче и шире, чем драккары, и обладали вместительным трюмом, рассчитанным на разнообразные товары.

Я уже упоминал о возможности перевозить лошадей на судах викингов. Если их и возили по морю, то не в трюме, а на палубе. Вообще, найденные около Скуллелёва два кнорра были не самыми большими, однако это не значит, что не существовало кораблей более крупных – просто они пока нам неизвестны. Самым внушительным кораблем из утопленных в Роскильде является дублинский драккар: его длина примерно 35 м. Для своего времени это просто огромное судно, на килевую балку которого пошел невероятной величины дуб. Сшивать киль из нескольких элементов тогда не умели; следовательно, от размера этого дуба напрямую зависел размер корабля.

Возникает закономерный вопрос: почему же раньше, в прошлые века, не строили корабли больших размеров? Неужели в лесах не росли великанские дубы – или, скажем, в IX веке не умели их рубить? Конечно, умели, причем теми же самыми инструментами. Просто в столь больших кораблях не было необходимости. Действительно, зачем может понадобиться перевозить большое количество людей на одном корабле? Подобное мероприятие тесно связано с экономической ситуацией в начале эпохи викингов, о чем мы уже говорили: многочисленную дружину, которую теоретически, конечно же, можно было бы усадить на такой большой корабль, не удалось бы прокормить. Гораздо проще было построить, допустим, два драккара размером с усебергский (по 22 м) и посадить туда по 35–40 человек, чем напрягаться из-за одного огромного судна в 36 м и его экипажа в 80 человек. К тому же на двух драккарах можно за одно и то же время в два раза больше мест посетить – и ограбить, соответственно. Вряд ли кто-то будет сопротивляться вооруженному отряду вне зависимости от того, сколько в нем участников: 40 или 80. Главное – в том, что на море у этой команды не имеется противников в принципе, кроме таких же, как они сами, – ну а с ними придется либо договариваться, либо как-то мирно расходиться. Не забудем, что драккар предназначен, помимо всего прочего, еще и для тяжелого абордажного боя и весь его экипаж не просто гребцы: каждый из них опытный воин (для пущей убедительности можно усилить команду еще десятком человек, не задействованных в гребле, но готовых в любую минуту исполнить роль морской пехоты).