Читать книгу "След орла - Дарья Сойфер"

Однако аромат лип, ласковый шепот моря и мурлыканье саксофона настраивало на благостный лад даже любителей позубоскалить. Нанду что-то с загадочным видом нашептывал Ханне Оттер, гибкой и юркой, как выдра, ее тотем. А Мара сидела на пластиковом стульчике, задумчиво пытаясь вырвать пальцами босых ног коротенькие травинки.

Даже под длинным дулом двустволки она не призналась бы, что скучает по Эдлунду. И мысленно уговаривала себя, что ей наплевать: тут он или где-то еще. Взрослый дядька, сумеет за себя постоять. Тем более, нечего и переживать, раз он не виновен. Вукович спокойна, значит, все нормально. Просто немного затянулась бумажная волокита… Конечно, разоблачение Смеартона здорово бы помогло, но они так и не додумались, как к нему подобраться.

Целыми днями он торчал в кабинете Эдлунда. И, то ли зная о фокусах Мары, то ли просто из-за старческой боязни сквозняков, держал окна закрытыми. Телефоном пользовался кнопочным, а ноутбук держал в сейфе. И неспроста, как считала Брин. Вот только не выяснить, что там и как.

С горем пополам раздобыли почтовый адрес профессора. Но и тут ждал сюрприз: Нанду попытался его взломать, и на этом его планшет приказал долго жить. Пусть Смеартон и выглядел современником древних громоздких ЭВМ, защита на его почте стояла будь здоров. Планшет с помощью старшекурсников оживили, вернули к заводским настройкам, но связываться со Смеартоном Нанду отказался. Вот и получилось: в теории преступление раскрыли на раз-два, а на практике толку от этого было, как с козла молока.

Мара тяжко вздохнула, беспорядочно шаря взглядом по сторонам в поисках хоть какой-нибудь зацепки. Но единственной, кто бросился ей в глаза, была Мила Вукович, мрачно помешивающая трубочкой какой-то коктейль. Вот бы от нее получить поддержку… Но ведь она правильная, как равносторонний треугольник. Законы – прежде всего. Мара вздохнула еще тягостнее. Не от кого ждать помощи. Не от кого.

Словно услышав ее мысли, хорватка поднялась, подошла к своей подопечной и поставила рядом пустой стул.

– Скучаешь? – поинтересовалась завуч по-русски.

Она хорошо владела родным языком Мары, но редко говорила на нем здесь, в пансионе. То, что она прибегла к русскому, значило только одно: она не хочет, чтобы их подслушивали.

– Веселюсь, – съязвила Мара. – Как подготовка к солнцестоянию?

– Понятия не имею, – Вукович сделала большой глоток и поморщилась: видимо, коктейль предназначался только для учителей.

– Как это?

– Профессор Смеартон взял организацию на себя в этом году, – хорватка поджала губы, издалека сверля взглядом пожилого британца. – Сказал, что у меня и без того слишком много обязанностей. Надо себя беречь.

– Но вы ведь сами говорили, что в последний раз занимаетесь этой…

– Я знаю, что говорила! – вспылила хорватка. – Но кроме меня никто не в состоянии сделать это прилично.

Мара выдержала паузу, размышляя, стоит ли произносить вслух то, что не давало ей покоя уже неделю. Настроение Вукович как нельзя лучше подходило для подобного разговора, и потому девочка решилась.

– А вам не кажется странным, что именно Смеартона назначили директором? – закинула она удочку.

– Разумеется, кажется! Я столько лет безупречно выполняла обязанности… И эти политические игры… – Вукович насторожилась. – На что ты намекаешь?

– Вам ли не знать, – уклончиво ответила Мара. – Брин считает, что если совпадений слишком много, то это никакие не совпадения.

– Я не хочу участвовать в ваших играх. У меня и без того натянутые отношения с Советом после ареста твоего отца. Мне нельзя рисковать своим положением.

– Я понимаю, – Мара не сумела скрыть разочарования.

– Нет, не понимаешь. Они убрали Эдлунда, и если у них будет повод убрать меня… Я не знаю, что будет с Линдхольмом. Мне не нравится, что сейчас происходит. В Совете волнения… Два сослуживца моего отца, уважаемые люди, ушли в отставку. И меня убивает, что я ничего не понимаю…

– Это как-то связано со мной? И исследованиями, которые им нужны? Просто все началось именно теперь…

– Хотела бы я определенно ответить на этот вопрос. Но не могу. И… хорошо бы, если нет. В одном я уверена на сто процентов: это началось с ареста Селии и Мартина Айвана. Обычное дело: сумасшедший ученый, его дочь, у которой двинулась крыша на почве любви к твоему отцу. Из ревности она убила твою биологическую мать, твою вторую… В смысле, Лену Корсакову. И тебя чуть не убила. Я была уверена, что ее признают невменяемой и отправят в закрытую клинику. Но вдруг у меня пропал доступ к информации по этому делу. И у Ларса тоже.

– Вы никогда не говорили об этом, – Мара прищурилась.

– Потому что ты ребенок, – отрезала Вукович. – И, если честно, я сначала думала, что это технический сбой. Не то, чтобы мне был нужен этот доступ. Скорее, было любопытно, чем все закончится. Но мне сообщили, что делу присвоен статус особой важности. Доступ только для узкого круга компетентных лиц. Местонахождение Селии и Мартина скрыто. Их показания – тоже. Но если все это для них так важно, почему в тот день они очень бегло допросили Ларса? Он просто сказал, что данные по эксперименту утеряны. И все, с ним вежливо попрощались. Даже не пытались ничего выяснить. А теперь этот арест… Не знаю, что и думать.

– Я думаю, что профессора Эдлунда подставили… – тихо произнесла Мара, нагнувшись к самому уху Вукович.

Та почему-то горько усмехнулась.

– Все еще не можешь называть его отцом?

– Не… Не знаю, – насупилась Мара. – Именно это вас сейчас интересует?

– Да нет, – завуч дернула плечом и допила свой коктейль. – Это твое дело. Когда-то я думала, что ты как никто будешь ценить семью.

– Но я знаю его даже меньше, чем вас! Если посчитать, то с ним я провела меньше времени… И этот эксперимент…

– Знала бы ты, как он сожалеет о своих опытах, – севшим голосом сказала хорватка. – Только поэтому я уверена, что он невиновен. Он очень изменился после твоего появления здесь, Мара.

– Это все можно выяснить и потом! – отмахнулась девочка, не собираясь разводить сантименты на виду у всех. – Пусть сначала его освободят. А для этого надо уличить того, кто его подставил.

– Возможно, – Вукович задумчиво посмотрела в сторону нового директора. – Пойду переговорю с профессором Смеартоном. Надо донести до него некоторые детали предстоящего праздника… Придется оторвать его от танцев минут на двадцать. Жаль, нельзя спокойно сесть в его кабинете…

Хорватка неуклюже поднялась со стула, нагнулась, будто бы поправить туфлю, и в траве что-то звякнуло. Мара пригляделась: в сочной свежей зелени поблескивала связка ключей.

– Мисс Вукович, вы, кажется…

– Подумать только: двадцать минут моего свободного вечера на организационные вопросы… Мне срочно нужен отпуск, – пропела та в пустоту и невозмутимо удалилась.