Читать книгу "Девушка, которую не помнят - Валентина Елисеева"

«До чего же хорошо, что мое лицо никто из разгневанной толпы не вспомнит даже под гипнозом: три минуты с момента моего ухода в шатер прошли до того, как громыхнуло, — думала Алеся. — И плохо, что лотерея накрылась теперь медным тазом — описание розыгрыша лотереи ищейки точно создадут на основании слухов, оставшимся в шатре предметам — бочонкам, банкам, спискам участников, плакату с указанием призов — и будут контролировать появление подобных «игр» по всей стране».

Не приближаясь к выходу из города, она остановила плот в самой гуще низко нависающих ив. Зеленый лиственный шатер скрыл ее от чужих глаз не хуже алого матерчатого. Куда податься дальше? Пока ей удивительно везло, но пару раз она оказалась на грани поимки. Алеся свято верила в могущество человеческого интеллекта, который спасет из любой, даже самой безнадежной ситуации, если только хорошенько подумать, не впадая в панику.

Лучше всего ей думалось за какой-нибудь монотонной физической работой, не требующей концентрации внимания на том, что делаешь. Алеся вытащила из мешка оставшуюся земную одежду: свитер, теплую куртку, джинсы, шапку и шарф. Одежда жутко воняла канализацией и Алеся для начала замочила ее в реке, старательно связав шарфом рукава и штанины так, чтобы ее вещи не уплыли вниз по течению к магической завесе. Пока одежда отмокала, она пересчитала монеты, ссыпанные в мешок, под прикрытием кустов размотала полотняный платок на груди и спрятала в него большую часть серебра, после чего снова вернула «мужскую грудь» на место и прикрыла ее жилеткой, по карманам которой рассыпала собранные за это утро медяки. Двадцать серебряных монет завернула в носовой платок и спрятала во внутренний карман жилетки на всякий случай: вдруг срочно потребуется крупная сумма, так не может же она при всем честном народе свой пояс с золотом потрошить или «мужскую грудь» с себя снимать.

«Я прям как в сказке: с головы до ног златом-серебром осыпана. На поясе — рохи, на груди — грохи. Всё своё ношу с собой».

Она вернулась на плот. Забранный из прежнего дома кусок ароматного мыла пригодился для стирки. Алеся методично терла одежду, полоскала, снова намыливала и терла, автоматически двигая руками, поскольку голова ее была занята составлением планов на ближайшее будущее. Понятно, что ее афера с лотереей должна была еще больше раздразнить ищеек и сейчас те должны кружить по городу, как рой злющих ос. На базаре Алеся слышала, что всем ищейкам и половине стражников выдали на время поисков дорогостоящие амулеты магической связи, подобие земных мобильных телефонов или раций. Она видела сегодня такую на поясе охранника своего шатра: круглая штуковина, периодически шипевшая и трещавшая мужским голосом, в ответ на что охранник докладывал об окружающей его обстановке. Алеся была уверена, что человек на другом конце телефонной линии (амулетно-магической линии) намеренно сверял новые ответы охранника с предыдущими, выявляя провалы в его памяти. Следовательно, если ее, как одинокого мужчину, начнут преследовать ищейки, то сбежать, предварительно скрывшись в туалете таверны на три минуты, не получится: как только их доклад, что они следует туда-то и туда-то за парнем, сменится словами, что «никого подозрительного не видим», к месту ее нахождения мигом слетится вся служба сыска со своим начальником.

Мысли Алеси плавно перетекли на ее первостепенного врага:

«Интересно, кто смог так сильно изуродовать лицо главы тайной канцелярии, сильнейшего мага империи, как я понимаю? Я за пять дней, побывав на двух многолюдных базарах, не видела здесь людей со шрамами, так что их наверняка можно излечить магически. Да, калеки и здесь имеются: слепые, безрукие, безногие, но все они сидят с табличками «Подайте на пропитание и излечение». Когда про меня врали, что я вылечила слепца за тогрох, вокруг посмеивались и говорили, что меньше десяти рохов за такое лечение ни один целитель не берет, так как необходим большой объем магии, а она стоит очень и очень дорого в этом мире. Но ир Хальер — точно не бедный человек, к тому же сам обладает магией, так почему не избавился от жутких шрамов на лице? Это всяко должно стоить дешевле, чем отрастить руки-ноги или вернуть зрение. Может, это действительно некий знак, клеймо высокого сана? Бр-ррр, не хотела бы я такое подтверждение своего высокого статуса на лице носить».

Она отжала одежду и развесила ее на ивах поглубже в зарослях, чтобы не заметили с реки. Плот полностью вытащила на берег и замаскировала зелеными ветками. Надо было идти на разведку и решать вопрос с ночлегом, пока не стемнело: по ночам в городе так и действовал комендантский час, берег реки гарантированно будут обыскивать, зная, что она ушла по воде, так что следовало найти себе убежище, а сделать это было теперь еще сложнее, чем вчера. Вспомнились конторы, сдававшие дома и комнаты в аренду. Их уже взяли под контроль? Можно ли арендовать недвижимость без документов, как место на базаре? Или лучше поискать брошенный дом поприличнее в бедном квартале? Ночью всех разгоняют по домам, даже грабители тут орудуют до полуночи, она сможет проскользнуть незамеченной.

А если она наткнется на бандитскую шайку в окраинных районах, полных маргинальных личностей? В прошлый раз ей чудом повезло не оказаться дома в момент их нашествия. Нет, постоянно жить в бедных кварталах не вариант, она не сможет глаз сомкнуть в очередной халупе.

«И что? В канализации жить? Я — не черепашка-ниндзя! — взвилась издерганная Алеся. — Попробую арендовать дом и приплачу побольше, чтобы риэлтор записи о сделке не сделал, а меня он потом все равно не вспомнит. Выберу дом, который долго-долго сдать не могли, и буду жить потихоньку, пока новый жилец не объявится. Если дом до этого хозяева год сдать не могли, то и после его не скоро снимут. Так, это решено, теперь вопрос: как пройти через весь город, чтобы на одинокого парня ни один из ищеек и стражников не обратил внимания, несмотря на прямое указание своего главы немедленно хватать всех одиноких? И несмотря на желание населения получить обещанную награду за поимку беглой магини, стимулирующее каждого горожанина присматриваться к одиноким. Думай, голова, думай, ты нужна мне не только для того, чтобы кепку носить!»

Спустя час со стороны пивной лавки на окраине города шатающейся походкой двигался в центр молодой парень. Жилетка и штаны его были заляпаны грязью, рубашка давно утратила свою белизну и была обильно залита красным вином, кепка низко надвинута на лоб. В руке у парня была початая бутыль крепкого самогона, к которой он то и дело прикладывался, частично заливая пойло в рот, частично — проливая на штаны и рубашку. Он размазывал по лицу пролитые капли спиртного, кашлял, фыркал, утирал слезящиеся глаза, время от времени высоким фальцетом пробовал затянуть популярную песню, часто звучавшую в тавернах, но все время обрывался на первом куплете и начинал сначала. Прохожие огибали его по широкой дуге, а стражники пробовали было подойти, но их одернул приставленный к патрулю ищейка:

— Плюньте на этого пьяницу, не отвлекайтесь, магиня важнее. Никто в кустах тишком не крадется?

— Не крадется, — пробубнил стражник, недовольно смотря на пьяного парня. — Эдак вся шваль на улицы повылазит, — предупредил он, но ищейка зло зыркнул на него и страж порядка замолчал.