Читать книгу "Альбом страсти Пикассо - Ольга Тарасевич"

Наверху – Слава задрал голову и посмотрел на темный прямоугольник пространства – тоже ровным счетом ничего не изменилось.

Погреб глубокий, метра три будет. Лестницы нет. Даже если сделать из брюк и рубашки что-то типа веревки (хотя как потом до города добираться; нагишом? Впрочем, проблемы надо решать по мере их поступления), то, во-первых, до верха ее не добросить; а если и добросишь – то никак не зафиксируешь, выбраться по импровизированному канату не выйдет, он соскользнет.

И вот в распоряжении имеется всего-ничего. Лук, картошка, морковь и пара кабачков. Электричество. Да, свет в погребе есть – но что толку?.. Сигнал «sos» азбукой Морзе выщелкивать? И кто придет на помощь, хозяева? Спасибо, не надо, встреча с ними в ближайшие планы никак не входит; вдруг поймут, кто тут у них находится… Под руками еще и мобила, не разбилась при падении, большая удача. Связь тоже имеется – слабенькая, всего одна палка на экране – но позвонить получится. Хотя пока кто-нибудь из приятелей согласится приехать, пока сообразит, где это находится, пока доберется… Перспективы, мягко говоря, не обнадеживающие.

Впрочем, выхода нет.

Надо звонить друзьям, это пусть и маленький, но шанс на освобождение.

Надо звонить своим, корешам-строителям? А ведь нет, лучше набрать Макарыча! Он – человек реально заинтересованный. И приедет быстро, и вопросов задаст меньше…

Слава объяснял покупателю альбома Пикассо, как добраться до коттеджа, когда наверху послышались шаги, голоса, собачий лай.

Он быстро выключил свет и закусил губу.

Вот и все.

Бесполезно задерживать дыхание, стараться не шуметь.

Эта большая рыжая собака уже выла возле люка погреба, потом куда-то исчезла. Оказывается, привела хозяев. Теперь уже будет тявкать до победного конца, спасатель хренов…

* * *

– Отпечатки пальцев на внутренней ручке сохранились. Похоже, внешнюю ручку преступники протерли. А вот за эту схватились – и оставили прекрасные замечательные пальчики.

– Смотрите, да тут, кажется, целую сумку вещей набрали – подсвечники, статуэтки. Наверное, приготовились уже уходить, а тут хозяин вернулся, так они часть награбленного бросили… Еще в этой сумке имеются ювелирные изделия, много, в отдельном пакете. Опись потом продиктую, здесь их уйма. Ноутбук розовый, девчачий, что ли… Моя Лелька у меня такой все клянчит. Только с моей зарплатой особо не разгонишься…

Какая-то Лелька.

Может мечтать о ноутбуке.

Потому что она живая.

А вот Таня уже ни о чем мечтать не может.

Она ведь мертва, а у мертвых ничего нет – ни жизни, ни желаний.

Невозможно это представить, невозможно осознать…

Вадим Липин смотрел на розовый «Сони Вайо», который осторожно вертел в руках худощавый паренек в милицейской форме, – но видел Таню. Она просто грезила о таком ноуте, с вульгарной розовой крышкой. Все попытки соблазнить ее каким-нибудь «Эппл мак-ейр» со строгим стильным дизайном терпели неудачу. В итоге сестренка получила-таки на день рождения вожделенную китчевую вещицу. И была счастлива как ребенок; прыгала от восторга, потом обняла крепко-крепко и прокричала прямо в ухо: «Вадька, спасибо, ты самый лучший брат на свете!»

И правда, очень хотелось быть самым лучшим братом. Хотелось дать девочке все; хотелось, чтобы она ни в чем не нуждалась, жила долго и счастливо, получила приличное образование, вышла замуж за хорошего человека.

Только ничего из этих планов не осуществить.

И это вроде бы понятно. И одновременно – принять невозможно.

Как это так, Тани нет?

О ком заботиться, кого опекать?

Пустота. Никакого смысла ни в чем.

– Лучше бы погибнуть самому, – простонал Вадим, чувствуя, как по щекам потекли жгучие слезы.

Он сразу же стал их убирать – сначала пальцами, потом ладонями.

Плакать при чужих посторонних людях, волею обстоятельств оказавшихся в родных стенах, было очень стыдно. Однако еще долго унять рыдания не получалось.

И острая душевная боль тоже замерла, словно бы прислушиваясь к слезным потокам.

Вадим просто смотрел на Танин поясок, валяющийся на спинке дивана (собираясь на вечеринку, она вытащила его из юбки, так как считала, что он ее полнит. Вот глупышка, так переживала из-за своей мнимой полноты!). И пытался осмыслить: этот поясок есть, есть Танина одежда, ее книжки и тетрадки. А вот самой сестры больше нет. Для нее вся жизнь выключилась. Или не вся? Или наоборот – настоящая жизнь только начинается, так как душа сестры теперь возносится к богу?

«Проблема в том, что никто не знает, что находится за той чертой, – устало думал Вадим, подписывая какие-то листки, которые протянул милиционер. – Можно предполагать, строить догадки. Но точно никто не знает. Я думаю, ничего там нет. Темнота, небытие. Я это очень четко понял, когда смотрел на мертвых родителей. Было так страшно. Как же мы с Танькой без них? А ничего не изменить, они мертвые. И вот – сестра. А ведь…»

От прилива яростной ненависти стало трудно дышать.

Задрожали руки.

Вадим еле сдерживал желание взять у камину кочергу и проломить шарящим по дому ментам головы. Просто потому, что они никогда не теряли всю свою семью. И не знают, как это больно, даже вообразить не могут.

«Я смотрел на людей и не мог им простить, что у них нет тебя, и они могут жить…» – вдруг зазвучало в сознании.

А, ну да. «Наутилус помпилиус», Вячеслав Бутусов, яркий хит 90-х годов.

Все-таки все уже было.

Многие люди теряли своих близких и лечили эти болезненные раны.

Значит, через это испытание все-таки можно пройти. Хотя в настоящий момент кажется: такое не переживается…

– Простите, я хочу спросить, – Вадим поднялся с дивана, подошел к парням, что-то рассматривавшим на полу. – Я насчет сестры. Когда можно забрать… ее?

Выговорить «тело» у него так и не получилось.

Паренек сочувственно покачал головой:

– Прямо сейчас нельзя. Потерпевшую в морг повезут, там вскрытие сделают, посмотрят. Через день-два обычно родственникам трупы выдают, если там не аншлаг и более-менее приемлемый объем работы.

Труп.

Морг.

Вскрытие.

Объем работы…

Вадим слушал объяснения и видел, как его маленький тихий уютный мир рушится, и от него не остается ничего, совершенно ничего…

* * *

«Ну наконец-то, все закончилось, – Диана запахнула белый махровый халат и тихонько закрыла за собой дверь спальни. – Валерик уснул! Какой ужасно долгий день сегодня выдался: все эти знакомства, разговоры, убийство… Потом пришлось долго ждать приезда какого-то малолетнего торгаша с простоватой физиономией. Следователя, что ли. С ума сойти – столько людей ждали его появления! Да кто он такой, чтобы вопросы мне задавать?! Мальчишка, так и видно по роже – стоит на рынке, продает дешевые шмотки… А потом что-то Валерик мой разухарился, потребовал, чтобы я его наказала по полной программе. Как же меня тошнит от всех этих плеток и наручников, если б только кто знал! Уже не помню, когда я последний раз испытывала удовольствие в постели; постоянно притворяюсь, делаю вид, что меня заводят эти извращенные игрища. Нормальной женщине важны нежность, ласка, а не все эти удары и грозные выкрики… Часто мне снится, как мы танцуем с Андреем, а потом он долго и нежно меня целует… Но ничего, я знаю – скоро все будет по-другому. Скоро… «