Читать книгу "Все арестованы! - Галина Черная"

— Ведь вы её переодели в это жёлтое платье? И даже добавили дурацкую маску для завершения образа. Предупреждаю вас, что попытки запутать следствие караются сроком от…

— Да, это сделал я! — не выдержал домовой, брызгая слюной и едва не плача. — Я же говорил, что хотел защитить брата! К тому же такая непристойность в моём доме! Кожаное бельё, плеть, цепи — это же садомазохизм чистой воды! Я сбегал наверх за жёлтым платьем моей бабушки, в котором она выходила замуж (оно у нас передаётся по наследству), и прихватил ещё маску, привезённую из Вениции в прошлом году. Мне казалось, так будет лучше…

— Но вы что-то хотели этим сказать? Ведь вчера в городе не было никакой костюмированной вечеринки или частного карнавала.

— Вообще-то я надеялся, что вы увидите ритуальное убийство, а не банальный маскарадный костюм! Но вы своей глупостью запороли такой гениальный ход с моей стороны. Я хотел навести вас на мысль о каком-нибудь преступном сообществе, о тайных обрядах, о мистицизме и…

— Вы начитались детективных романов.

— Я? Не знаю, право, всё возможно, но тогда эта идея казалась мне очень здравой, — обиженно надулся месье Жофрей. — Но я слишком нервничал, когда вы осматривали труп Манон. Боялся, что вы уже поняли, что ее переодевали, и если мой голос меня выдаст, то вы можете заподозрить, что это я её убил! А утром вся эта фигня с переодеванием покойницы уже даже мне не казалась такой уж привлекательной…

— Понятно. Что ж, готов признать, ваша версия с «ритуальным убийством» мне в голову не пришла. Ну а теперь прервёмся, кажется, приехали медики. — Я вытянул шею в сторону окна, заслышав рокот мотора подъезжающей машины.

Пьяные сатиры в чёрных халатах (обычная форма наших патологоанатомов) со смехом и скабрёзными шуточками унесли тело, дважды едва не выронив его с носилок, а я наконец смог спокойно позвонить шефу. Ввёл в курс дела, объяснил ситуацию и получил официальное разрешение доставить всех задержанных в участок.

«Теперь-то ему не будет скучно», — злорадно подумал я.

Впрочем, моя служебная обязанность была выполнена. Дело раскрыто. Преступники найдены, всё прочее уже дело экспертов, прокурора и судьи. Через полчаса на двух машинах все подозреваемые были доставлены в отделение. Больше часа мы с Флевретти потратили на то, чтобы заново записать показания, заполнить все бланки, подтвердить все подписи, и я даже успел начать первую страницу своего личного служебного отчёта, как шеф потребовал привести всю компанию к нему в кабинет. Не буду врать, что это получилось так уж легко. Нет, никто не сопротивлялся, но вы вспомните сами размеры кабинета — три на пять квадратных метров…

Мы набились в маленькую комнатку, как шпроты в банку. В частности, Флевретти пришлось сидеть на коленях у секретарши, к явному возмущению последней. Два брата-домовых с трудом уместились на одном стуле. Мы с отставным офицером стояли, прижавшись к стенке, а мадемуазель Гонкур беспардонно уселась на край стола Жерара.

— Сержант Брадзинский, пожалуйста, повторите при всех ваше видение этого дела, — попросил комиссар, слегка отодвигаясь, чтобы освободить себе обзор.

Я максимально коротко пересказал ситуацию, не забыв упомянуть и о таинственном ночном происшествии с проникновением в комнату усопшей и бегством невидимки через окно:

— Итак, мадемуазель Манон проникла в замок Бобёрских с целью шантажировать и ещё раз сексуально поиздеваться над майором Гаубицким. Но у него сдали нервы, и, слегка придушив шантажистку, он бежал. Находясь в полуобморочном состоянии, мадемуазель Манон вышла в коридор, где на неё натолкнулся младший брат владельца замка, страдающий лунатизмом. Случайно схватив её вытянутыми руками за шею, он инстинктивно сжал пальцы и повалил несчастную на пол. Очнувшись от её криков, Бобёрский-младший убежал, что может засвидетельствовать его секретарша. Правда, она ошибочно приняла бегство своего начальника за попытку спастись от сексуальных домогательств «соперницы» и попыталась поясом от халата в третий раз придушить мадемуазель Манон. Однако ей помешали шаги Бобёрского-старшего, так же привлечённого шумом и криками в библиотеке. Найдя у себя в доме незнакомую «задушенную» чертовку, тот не придумал ничего умнее, как переодеть её в жёлтое платье своей бабушки и накрыть лицо веницуанской маской в надежде списать всё на псевдоритуальное убийство, совершенное неизвестным чужаком, не проживающим в замке. Но, видимо, девушка всё ещё оставалась жива, потому что, как только он удалился, появилась мадемуазель Гонкур, которая по пока ещё непонятным мне причинам и поставила страшную точку в этом запутанном деле.

— Почему именно она?

— Потому что она единственная, кто отпирается, — как мне казалось, логично пояснил я. — Но должен признать, что ещё не выяснено, кто именно этой ночью проник в библиотеку и украл серёжку, сняв с уха убитой.

— Отлично. — Шеф задумчиво поковырялся в ухе карандашом. — Следовательно, вы предполагаете главной виновницей эту милую даму, которая сидит у меня на столе таким соблазнительным… э-э… мм… местом.

— Можете смело называть это попкой, — обернувшись, улыбнулась ему Амалия. — Но я никого не убивала.

— А как вы объясните украденное вами столовое золото с фамильными гербами? Не могла ли жертва видеть, как вы его похищаете? — предположил я.

— Ничего подобного, — вспыхнула она. — Я ничего не крала. Это моё золото. Оно принадлежит моей семье, можете проверить. На этой посуде не герб Бобёрских, эти нувориши купили замок у моего сумасшедшего деда. Позднее сделка была признана недействительной и наша семья получила крупную сумму отступного. Но поместье, замок и фамильное имущество вернуть не удалось. Мама потратила все деньги на лечение дедушки, который всё равно кончил свои дни в психушке. И вот я, урождённая графиня де Гонкур, была вынуждена поступить в самый бедный университет. Четыре года мне пришлось учиться в группе с одними гномами. О, вам никогда не понять, каким унижениям я подвергалась в бассейне и на художественной гимнастике. И вот тогда я поклялась себе непременно попасть в наше родовое гнездо и вернуть себе хотя бы часть нашего семейного достояния.

— Очень трогательная история, — холодно кивнул шеф и, игнорируя мой шумный протест, добавил: — Однако у нас есть свидетель, подтверждающий то, что вы действительно не убивали мадемуазель Манон. Вы ведь утаили от нас ещё одного гостя или, вернее, гостью, не так ли, месье Бобёрский?

Под взглядом комиссара старший домовой заёрзал, покраснел, побледнел, пошёл пятнами.

— Мне бы не хотелось… при всех… в конце концов, это моё личное дело и вы не…

— Брадзинский, — с отеческой улыбкой повернулся ко мне Жерар, — всё-таки вы ещё молоды и упустили пару важных моментов. Зачем хозяину дома, где все давно знают друг друга, на ночь глядя переодеваться в парадный костюм? Кто именно впустил в дом несчастную жертву? Не знаете… Месье Бобёрский, вы сами расскажете или мне объяснить? Ну что ж, — так и не дождавшись ответа, продолжил комиссар. — Сатиры-медики, увозившие тело, отметили подозрительный шум в шкафу. Я попросил их вернуться и проверить. И хотя все задержанные были отвезены в отделение, тем не менее они обнаружили там ещё одно неслучайное лицо. Вашу тайную любовницу, месье Бобёрский!