Читать книгу "Новая карта мира. Энергетические ресурсы, меняющийся климат и столкновение наций - Дэниел Ергин"

Конечно, подарок в виде Крыма в советские времена не значил ничего с точки зрения суверенитета. Однако, когда Россия и Украина стали отдельными государствами, он стал значить очень многое, и не только по причинам ностальгии или места проведения отпуска. Расположенный в Крыму город Севастополь был единственной незамерзающей базой российского военно-морского флота, и Россия арендовала ее у Украины.

В середине марта 2014 г. организованный Москвой референдум в Крыму показал, что 96 % населения проголосовало за присоединение к России. На следующий день Путин объявил о «воссоединении» Крыма и России. США и Европейский Союз, захваченные врасплох, заявили, что Россия нарушила признанные в Европе границы, и ввели против нее санкции.

Украинцы резко протестовали против аннексии. Россия была одной из стран-участниц Будапештского меморандума 1994 г., который гарантировал территориальную целостность Украины в ответ на ее отказ от ядерных вооружений. Но Москва настаивала на том, что Будапештский меморандум утратил силу из-за, по ее словам, «государственного переворота», срежиссированного Западом, в результате которого было свергнуто «легитимное» правительство Украины.

Вскоре сепаратисты, вооруженные формирования и российские военнослужащие, «находящиеся в отпуске», появились на юго-востоке Украины, в важнейшем промышленном регионе страны, который по-прежнему был тесно связан с российской экономикой, в первую очередь с военной про-мышленностью. Пророссийские сепаратисты захватили несколько городов. При поддержке и прямом участии российских военных мятеж перерос в войну.

16 июля 2014 г. Соединенные Штаты усилили санкции против финансового, оборонного и энергетического секторов российской экономики. Было неясно, присоединятся ли к ним европейцы, которые могли бы понести экономические потери. Однако на следующий день, 17 июля, мир был шокирован, узнав, что сепаратисты, скорее всего, считая, что они целятся в украинский военный самолет, и используя ракету «земля-воздух» российского производства, сбили в небе над Восточной Украиной малазийский пассажирский лайнер. Все 298 пассажиров на его борту погибли. Две трети из них составляли голландцы. Европейцы присоединились к новым санкциям. По словам министра финансов правительства Обамы Джека Лью, санкции стали «важнейшим элементом международной реакции мирового сообщества на агрессивные действия России на Украине»[90].

Война идет до сих пор. Она унесла по меньшей мере 14 000 жизней и продолжает расширять раскол между Россией и Украиной и между Россией и Западом.

Один пакет санкций был принят против конкретных лиц и организаций, которые считались или близкими к Путину, или активно действовавшими на Украине. Второй пакет ограничивал доступ России к международной финансовой системе, ее возможность занимать деньги на международных финансовых рынках и одновременно блокировал иностранные инвестиции в Россию. Он вынуждал иностранные банки очень осмотрительно подходить к ведению бизнеса с Россией из опасения нарушить санкции или непреднамеренно не выполнить правила соответствия, оказавшись под угрозой наложения многомиллиардных штрафов и публичного осуждения. Такие санкции зависели от нахождения Соединенных Штатов в центре мировой финансовой системы и глобальной зависимости от системы долларовых платежей, которые проходили через Нью-Йорк.

Однако существует риск того, что командные позиции Соединенных Штатов – вытекающие из их рынков капитала и доллара – могут со временем быть подорваны из-за чрезмерной зависимости от финансовых санкций, потому что страны будут искать альтернативу. Через два года после введения финансовых санкций против России сам министр финансов США Джек Лью предупредил: «Чем больше мы обуславливаем использование доллара и нашей финансовой системы приверженностью американской внешней политике, тем сильнее риск миграции к другим валютам и другим финансовым системам в среднесрочной перспективе. Такие результаты не отвечают интересам Соединенных Штатов»[91].

Третий пакет санкций был направлен на ограничение энергетической мощи России. Было предложено наложить санкции таким образом, чтобы не сократить объемы добываемой Россией нефти, из опасений, что в результате могут вырасти цены в момент, когда баррель стоил около 100 долл. Вместо этого санкции были нацелены на новые границы и зоны роста, развитие которых, как считалось, требовало применения западных технологий и участия западных партнеров.

Одной из целей санкций были фирмы, ведущие разведку месторождений нефти и газа на дне океана, но это не имело серьезных последствий. Более существенным был запрет на участие западных компаний в разведке месторождений в российском секторе Северного Ледовитого океана. Огромный арктический шельф почти не исследован, но считается, что он скрывает колоссальные ресурсы нефти и газа. В докладе Службы геологии, геодезии и картографии США говорится, что «обширный арктический континентальный шельф, возможно, представляет собой крупнейший из оставшихся на Земле неисследованный перспективный район добычи нефтяных и газовых ресурсов». Но для Москвы на карту поставлено нечто большее, чем нефть и газ. Продвижение России в Арктику направлено на подтверждение ее главенства в регионе, который открывается для торговой и политической конкуренции и который, как считает Москва, имеет огромное стратегическое значение. Это стало более чем очевидно несколькими годами ранее, когда две российские мини-субмарины установили титановую копию российского государственного флага на глубине 14 000 футов в точке на дне океана, соответствующей Северному полюсу[92].

Целями санкций стали сланцевая нефть и российские огромные нетрадиционные ресурсы, включая Баженовскую формацию (Баженовскую свиту), залегающую под Западно-Сибирским бассейном. Каким бы ни был потенциал, в течение долгого времени не существовало технологии успешной добычи нефти в районе с такой сложной геологией.

Но сланцевая революция в США подсказала возможное решение для Баженовской свиты – бурение горизонтальных скважин и многоступенчатый гидроразрыв пласта. Такая идея пришла в голову не только русским. В 2013 г. американское Управление информации в области энергетики опубликовало вывод, согласно которому российские неразведанные технически извлекаемые запасы сланцевой нефти потенциально превосходят подобные запасы Соединенных Штатов.