Читать книгу "Беспечный ангел - Ирина Давыдова"

Я поежилась и крепче прижала руки к горячей чашке с чаем. Жутко не люблю этот напиток, но сейчас было какое-то непонятное состояние, что и кофе не хотелось, а просто горячего, согревающего… тело, жаль не душу.

— О чем задумалась, Любаш? — я вздрогнула от неожиданно прозвучавшего голоса и едва не разлила чай, но вовремя успокоилась, поняв, кто помешал моему уединению.

Мужчина подошел к столу и присел на соседний стул, пристально смотря на меня, я же поднесла чашку ко рту и сделала новый глоток.

— Что с твоими глазами, ты собралась плакать? — немного резко спросил он, а я в недоумении уставилась на Клима, не понимая, о чем он спрашивает. Что не так с моими глазами?

— Нет, а что?.. — и не успела я договорить, как он приложил руку тыльной стороной ладони к моему лбу и, что-то поняв для себя, нахмурился, сдвинув брови.

— У тебя слишком слабый иммунитет, ты снова простудилась.

— Что, температура? — я судорожно начала ощупывать лоб и щеки, и они правда оказались горячими. Слишком.

— Допивай свой чай, и поехали домой, будем лечить тебя.

— Я не хочу, да и остыл он уже практически, — в этот момент я почувствовала прилив тошноты и поняла, что перепила ненавистный мне чай.

— Тогда одевайся, — скомандовал Клим и подошел к шкафу, где висел мой пуховик. — Бл*дь… Прости, Люба! Объясни мне, что это такое? — он огорченно посмотрел на меня и указал на вещь в его руках.

— Разве не видно, это мой пуховик, — я психанула и вырвала свою одежду, намереваясь одеться, но мужчина не позволил.

— Я вижу, что это нечто тебя совсем не греет!

— Все нормально, я не замерзаю.

— Ну, конечно, именно поэтому ты и заболела.

— А что ты прикажешь мне делать? Может быть, стоило подойти к тебе и попросить купить мне куртку?

— Именно это и нужно было сделать, или хотя бы, на крайний случай, попросить аванс, а не ходить в этом плащике!

Он говорил это так, словно от того, в чем я хожу, зависит его жизнь, и я поняла, что действительно ощущаю себя виноватой. Потому что этот человек безумно и серьезно переживает за меня, а мне его огорчать уж очень не хотелось.

В конце концов, я перестала вырывать осточертевшую куртку и, опустив руки, в отчаянии тяжело вздохнула, ощутив тяжесть в груди. Простуда подступала, а силы, наоборот, отступали, давя на меня болью и бессилием.

— Прости, просто я не всегда была такой, — тяжело вздохнув, начала я. — Когда-то у меня были лучшие брендовые вещи и самая дорогая косметика, но… но после смерти Лешки я отказалась от всего этого. Одним утром я отнесла весь свой гардероб бомжам, понимая, что мне больше не пригодится вся эта роскошь. Это раньше мы с мужем всегда, практически каждый вечер, выходили в люди, постоянные тусовки, клубы, гонки, а теперь — теперь это все мне не нужно.

Клим смотрел на меня и слушал, меняясь в лице от угрюмого выражения до разочарования, и в миг — до умиротворенного, видимо, что-то решив свое, ибо, кивнув, он произнес:

— А давай мы тебя подлечим и сходим в клуб? Оторвемся, выпьем, потанцуем?

— Напьемся? — недоверчиво уточнила я и получила в ответ положительный кивок головой. — А я согласна.

— Вот и отлично, только сначала в аптеку, и домой.

Натянув на меня шапку и перчатки, Клим подхватил мою сумочку и направился вместе со мной в свой кабинет, за своей верхней одеждой.

Когда мы уже ехали по дороге, я поняла, что мужчина везет меня к себе, и недоуменно повернулась к нему, молчаливо требуя объяснений.

— Не смотри на меня так, я везу тебя к себе, потому что хочу быть уверен, что при том или ином случае смогу быть рядом, помочь тебе. А если ты будешь далеко, на своем конце города, я себя буду карать за безалаберность.

— Мда… И ты думаешь, у меня есть что ответить на твои аргументы?

Он остановился у аптеки и, заглушив мотор, повернулся, положив сильную ладонь на мою щеку.

— Тебе не нужно ничего отвечать, просто позволь мне позаботится о любимой девушке, — мои глаза на миг раскрылись шире, и я вспыхнула от неожиданности и нежности в его голосе.

Ничего больше не сказав, он чмокнул в нос и отправился за лекарствами, оставив меня наедине с давящей тишиной и моими необузданными мыслями. Значат ли его слова «любимая девушка», что он влюбился в меня? О, Господи, быть такого не может. Просто не может! Кто он, а кто я? Задрыпанка с тяжелым прошлым, которая просто не может совладать со своими эмоциями и вечно плачет по умершему мужу.

Смешно, конечно, глядя на меня, считать, что Клим может в такую влюбиться, ему бы девушку без темного прошлого и с модельными формами. Ведь он — красавчик, все в нем кричит о мужественности и силе. Накачанный, стильный, с деньгами, да любая прыгнет к нему в койку, чтобы заполучить завидного жениха, а он мне «позаботиться о любимой девушке». Не верю! Вернее, не хочу верить. Боюсь. Страх окутал меня своими цепкими лапами и не выпускает на волю, не дает вздохнуть полной грудью, потому что я не умею, не научилась жить без любимого Леши. Как был, так и остался единственным.

— Ты совсем грустная, очень плохо? — поинтересовался мужчина, вернувшись в машину и напустив немного холода, от чего мое тело пробил озноб, и я снова почувствовала тошноту.

— Есть такое, — не стала открывать всю правду, но и то, что хуже становилось, это так.

— Сейчас приедем, и я буду тебя лечить.

Оказавшись дома, Клим провел меня на второй этаж к себе в спальню, что меня, кстати, удивило, ведь у него явно имеются и другие комнаты. Но я не стала заострять внимание на этом, ибо чувствовала себя все хуже и хуже, и мысли испарялись из головы с невероятной скоростью. И, присев на минуту на огромную кровать, я не заметила, как уснула, очутившись на мягкой подушке. Почувствовала, как меня начали раздевать горячие руки, и, приоткрыв глаза, увидела Клима, осторожно укладывающего меня под одеяло.

— Прости, я уснула, — прохрипела то ли из-за сна, то ли болезнь вступила в свои права и начала отнимать мой голос.

— Ничего, сейчас поешь бульон, выпьешь лекарство и снова спать.

— А это обязательно?

— Что?

— Бульон есть? — я немного скривилась, на что мужчина улыбнулся и кивнул, а после поставил передо мной поднос с тарелкой и чашку горячего чая. Перед едой я померяла температуру и едва ли не ужаснулась — тридцать девять, и есть не хотелось еще больше.

Но ужинать все-таки пришлось, ведь он так ухаживал за мной, беспокоился о моем здоровье, а я не могла не подчиняться. Когда Клим поднес очередную ложку с жидкостью ко рту, в дверь постучали, и после того, как мужчина позволил войти, в проеме показалась темная головка Ники.

— Оу, привет, а я и не в курсе, что у нас в гостях скромница Люба, — прощебетала девушка, мило улыбнувшись.