Читать книгу "Чистое пламя любви - Элейн Барбьери"

Как бы в подтверждение этих мыслей капитан ласково погладил ее по лицу и сказал:

— Аметист, твоя лихорадка проходит. Скоро ты совсем поправишься, милая!

Что-то в его внешности показалось девушке не совсем обычным. Почему он так бледен? И откуда эта щетина на щеках, как будто их несколько дней не касалась бритва? Капитан всегда с таким вниманием следил за своей одеждой, а сейчас он сидит с несвежим воротничком, в измятом костюме, весь какой-то взъерошенный и жалкий…

— Ты тоже болел… Дэмиен?

— Я? — Его настолько поразил этот вопрос, что он не сразу нашелся с ответом. — Нет, вовсе нет. Зато тебе было очень и очень плохо в последние дни. Но теперь все позади, ты скоро встанешь на ноги, и мы…

— А Уильям… — перебила его Аметист. — Уильям выздоравливает?

— Да, — изменившись в лице, процедил Дэмиен, — он выздоравливает.

Не имея больше сил говорить, девушка довольно кивнула и тут же заснула, тогда как Дэмиен еще долго не мог прийти в себя.

— Проклятие! — рычал он, меряя шагами тесную спальню. — Чтоб тебе пусто было! Уильям, Уильям, Уильям — как будто на нем свет клином сошелся! Смотри, это не доведет тебя до добра. Чем раньше тебе станет ясно, что ты моя, и только моя, тем лучше для тебя!

Устало проведя по лицу большой натруженной рукой, Тилли замерла неподвижно, погрузившись в невеселые мысли. Ей решительно было не до стирки. Пять дней назад у Аметист прекратилась лихорадка, и она медленно, но верно шла на поправку, хотя все еще была очень слаба. То и дело к ним наведывался Куако с известиями о том, как идет выздоровление Уильяма. Его молодой хозяин так тревожился за Аметист, что уговорил доктора Мартенса проверить состояние больной, и Тилли была уверена, что здесь не обошлось без изрядной суммы денег. Врач подтвердил, что девушке удалось справиться с лихорадкой, охватившей за эти недели весь остров. Аметист больше не выглядела такой изможденной, как прежде: к ней вернулся аппетит, и она даже отваживалась совершать небольшие прогулки, опираясь на руку капитана Стрейта.

Капитан Стрейт… Тилли с каждым днем все меньше понимала этого человека с внешностью дамского угодника и сердцееда и глазами колдуна вуду. Он так преданно ухаживал за Аметист во время болезни… Пожалуй, она могла бы и не справиться одна, без его поддержки. Теперь Тилли все больше казалось, что это не Аметист оказалась во власти колдовских чар, а он сам. Так или иначе, можно было не сомневаться, что капитан в жизни не откажется от Аметист ради Уильяма Шеридана; Тилли было страшно даже подумать о том, что случится, когда юноша поправится и сможет лично явиться к ним с визитом. Мулатка делала все, что могла, лишь бы отсрочить этот ужасный день, и велела Куако не болтать о том, что капитан Стрейт вечно торчит у них в доме. Пусть Аметист сперва наберется сил, иначе она не выдержит, если сюда примчится разъяренный Уильям и соперники начнут выяснять отношения у нее на глазах.

Время было сейчас их главным союзником: с одной стороны, Аметист выздоравливала, а с другой — капитан не сможет без конца откладывать выход в море. Но кроме тревоги за Аметист, еще один страх лишал Тилли душевного покоя. Три дня назад до нее дошли вести о том, что лихорадка не пощадила и плантацию Конвеев, с особой жестокостью ударив по чернокожим. Обмирая от страха за Раймонда, Тилли молила великого Паку избавить ее возлюбленного от этой ужасной доли и не позволить неизвестности свести ее с ума.

Мулатка развесила во дворе выстиранные вещи и выплеснула мыльную воду, прикидывая про себя, что капитан Стрейт вроде бы снова собирался провести ночь у них в гостиной. Значит, она может уйти вечером и вернуться на рассвете, оставив Аметист под его присмотром.

Дождавшись вечера, Тилли отправилась в тот конец города, откуда быстрее всего можно было добраться до плантации Конвеев. С бешено бьющимся сердцем она ступила на лесную тропу. Тревога придавала ей сил, и уже через час она оказалась на земле Конвеев. Вот и знакомая поляна, куда ее с такой гордостью привел недавно Раймонд. Если он здоров, то непременно ждет ее в своей хижине — ведь он обещал делать так каждую ночь. Раймонд никогда не…

Тилли застыла на месте, увидев, как на пороге хижины мелькнула чья-то проворная тень. Мулатка не спешила трогаться с места и вскоре была вознаграждена за свое терпение: из хижины на поляну вышла молодая негритянка, оглянулась и крикнула тому, кто оставался внутри:

— Ладно, Раймонд, пока я уходить, но я прийти каждый раз, когда Раймонд звать. Куашеба хотеть Раймонд…

Затаив дыхание, Тилли следила за соперницей, неловко переминавшейся с ноги на ногу на пустой поляне. Раймонд вышел из хижины следом за ней, но не произнес ни слова. Куашеба так и не дождалась ответа и нехотя отправилась обратно в барак.

Едва дождавшись, пока ее силуэт исчезнет за деревьями, Тилли с горечью воскликнула:

— Значит, для Раймонд есть только Тилли, да?

Раймонд не сразу очнулся, явно захваченный врасплох ее появлением. Наконец он в два прыжка оказался рядом и, прижав Тилли к себе, застонал от счастья.

— Тилли… Тилли Суон… — бормотал гигант, пряча лицо в теплых пушистых волосах и не обращая внимания на ее попытки вырваться.

— Отпусти меня, Раймонд! — шипела она сквозь стиснутые зубы. — Сколько женщин Раймонд хотеть в эту ночь? Тилли не хотеть черномазого, который кроет всех подряд, как племенной бык! Тилли хотеть свой собственный мужчина… красивый мулат, как Чанси Уорт, и…

— Тилли не хотеть никакой мулат! — возразил Раймонд, до боли прижимая ее к себе. — Тилли — мой женщина, как Раймонд — мужчина Тилли!

— Тилли видеть ту женщину… Она выходить отсюда… Тилли не быть дура…

— Раймонд сказать Куашеба ходить домой. Раймонд не хотеть другой женщина.

— Ха! — презрительно фыркнула Тилли, все еще не осмеливаясь выдать свой восторг. — Черный неф никогда не сказать ходи-ходи черный шлюха!

— Тилли сегодня совсем глухой… — терпеливо уговаривал свою строптивую возлюбленную Раймонд. Он был так рад се видеть, что пропустил мимо ушей все несправедливые обвинения. — Раймонд прогнать Куашеба, потому что ждать Тилли, и Тилли наконец пришел… Тилли ложиться с Раймонд, и Раймонд показать, как долго ждать Тилли… — Он легонько поцеловал гостью в висок и увлек ее в хижину.

— А это правда, Раймонд? — спросила она, проведя рукой по его выдубленной солнцем щеке. — Тилли не делить мужчин с другими…

— Раймонд никогда не врать Тилли!

Чувствуя, как в теле просыпается знакомая дрожь, Тилли обняла Раймонда за шею и с тревогой всмотрелась в его лицо, вспомнив о том страхе, что не давал ей покоя в последние дни.

— Лихорадка… Аметист чуть не умер… Тилли бояться, что Раймонд тоже болеть и никто его не лечить!

— Раймонд никогда не болеть, — глухим от возбуждения голосом заверил ее негр. — Тилли быть его лекарством… С Тилли Раймонд здоров… С Тилли Раймонд счастлив… — Он скинул грубые холщовые шаровары и увлек Тилли на чистый тюфяк, ласково приказав своей возлюбленной: — Забудь лихорадка, думай только о Раймонд…