Читать книгу "Воры, вандалы и идиоты. Криминальная история русского искусства - Софья Багдасарова"

Шли месяцы. Милиция сбилась с ног. Никаких концов не было найдено. Хотя перевернули всю подпольную художественную Москву и перетрясли всех уголовников.

Волков продолжал работать в Пушкинском музее. Но тут отдел кадров музея опять решил напомнить ему об отсутствии диплома. Кадровиков такая мелочь все-таки обеспокоила. Сбившуюся с ног милицию, конечно, нет. Впрочем, наверно, им отдел кадров не докладывал ни о чем подозрительном.

Вздрюченный ими Волков пришел к Алексееву. «Прошло, – говорит, – столько месяцев. Где мой диплом? Где мои деньги?» – Сорян, – ответил коллекционер, – ничего не вышло. Купить поддельный диплом о в/о в Москве 1965 года с моими связями и деньгами оказалось совершенно невозможно.

– Тогда вертай Хальса назад! – рявкнул Волков. – Или деньги!

«Хм, – подумал хитроумный коллекционер. – Что же умнее? Отпустить уголовника, с которым я по предварительному сговору с группой лиц ограбил лучший музей столицы? Отпустить его с такой уликой в руках, обиженного? Или все-таки дать ему денег? Дорого как-то… Я же бедный антиквар, почти нищий. А ну его! Зачем мне такая фигня старинная! Пусть идет с Хальсом на все четыре стороны, и плевать, что он мою фамилию знает».

И отдал Волкову Хальса.

А сам отправился пить чай с молоком и поливать герань на балконе. Вернемся, однако, к разговору о свернутом рулоне. Быть может, мы не справедливы к коллекционеру? Быть может, у себя-то он хранил картину бережно? И только когда передавал полотно обратно вору, тот скрутил его в рулон? «Постой! – быть может, сказал тогда ему Алексеев. – Так ты ее только портишь, не сможешь потом продать. Надо хранить ее вот так-то, бережно. Не той стороной масло у тебя свернуто». – «Пустяки, – быть может, ответил ему реставратор ГМИИ, – ничего с ней не будет, картины ведь не портятся».

…Когда в итоге «Святого Луку» нашли, музейщики развернули рулон и в ужасе решили, что он разрушен безвозвратно. Реставратор Степан Чураков даже голос потерял при первом взгляде на пострадавшую картину. Волков не просто оставил на Хальсе многочисленные следы поперечных сгибов, он еще его месяцами держал за печкой. И вы не забывайте про обрезанные со всех сторон края, которые обтрепались. Вернемся к хронометражу. Милиция к тому времени окончательно отчаялась. Дело было приостановлено. Министр культуры Фурцева впала в Зевесов гнев и заставила передать расследование в КГБ. Но и тут дело не движется. Поиски, допросы, обыски. Тайные осведомители молчат – ни сплетни тебе, ни доноса.

Как рыба молчит и Алексеев. Он же организовал преступление не с целью личной наживы. А сделать приятное исключительно одному-единственному иностранцу. Не сложилось. Тот сгинул. Алексеев решил, что другие интуристы ему не нужны, он первому будет век верен, как Татьяна Ларина. «Нет, нет, так не доставайся же ты никому!», новых покупателей на Хальса искать не надо, он выше этой меркантильности. Алексеева просто грело молчаливое обладание этим шедевром. Именно поэтому он мгновенно отдал полотно Волкову.

Волков тоже молчал как рыба. Он хоть был наивен, но начал умнеть. Поэтому и держал картину за печкой, пережидая.

Он тоже пока не искал покупателей на краденое, не интересовался примерной ценой картины. Да и знакомств в московской криминальной среде у него не было. И в тусовке антикваров тоже не было, одного только Алексеева знал, больше ни единой души.

Прошло еще какое-то время. И тут отдел кадров ГМИИ – как вы убедились, это главный демиург в данной истории, – снова начал тыркать Волкова насчет того самого. Куда деваться, что делать? Никого Волков в столице не знал, связями совсем не оброс. Поэтому решил положиться на авось.

Он пошел на Новый Арбат. К магазину «Грампластинки», где постоянно тусили стиляги всякие, гламурная публика при капусте. Не опасаясь никого, этот умнейший и осторожнейший уголовник, который за год допросов и расследований не вызвал подозрения ни у милиционеров, ни у гэбистов, ни у коллег из музея, поступил совершенно удивительным образом.

В дальнейшем все причастные лица, рассказывая журналистам об этом поступке Волкова, делают это с одной и той же ликующей интонацией валютной проститутки из советского анекдота: «Просто повезло!» Везение действительно удивительное. А мы ведь так верим совпадениям и удаче в уголовных расследованиях, не правда ли, особенно в тех, которые недавно были переданы из ведения МВД в ведение КГБ?

На Новом Арбате наш вор внимательно изучил толпу. Выбрал там человека с гладким счастливым лицом, с головы до ног упакованного в заграничное. Подошел к нему и спросил (не оглашается, на каком языке): «Товарищ иностранец, не желаете за 100 тыс. рублей купить картину, такую же редкую и дорогую, как Рембрандт?»

Гладкий человек оказался сотрудником КГБ.

Совпадения – это так прекрасно! Особенно если благодаря им спасаются памятники мирового искусства.

Конкретнее, человек с Нового Арбата оказался сотрудником советского посольства в ФРГ, чем и был обусловлен его холеный вид. Указывают, что он, работая водителем, принадлежал к Первому управлению. Был он, конечно, настоящим профи, натасканным, с быстрой реакцией. Услышав предложение от совершенно незнакомого молодого человека с улицы, и глазом не моргнул, а лишь ответил: «Сам я не интересуюсь, но у меня есть друг, который точно купит». Спрашивать, как зовут и прочие детали, не стал, чтобы не спугнуть продавца. Договорился о встрече на другой день у бассейна «Москва». И побежал докладывать начальству, чтобы те связались с соответствующим отделом.

Наверно, уверенности в том, что речь идет именно об украденном Хальсе, у сыщиков не было, но возможно, версия была выдвинута. Дело же гремело в кулуарах. На роль покупателя-друга выбрали сотрудника внешней разведки с отличным знанием иностранных языков – Леонида Краснова. Его имя, что примечательно, товарищи в интервью многократно озвучивают, а вот как звали того везучего с Нового Арбата – до сих пор неизвестно.

Модно одетый разведчик Леонид предстал перед Волковым в назначенное время, благоухая дорогим одеколоном. И произвел благоприятное впечатление. Стороны договорились о сделке. Леонид ушел в одну сторону, Волков в другую. За ним последовала группа наружного наблюдения. Он привел сыщиков к служебному входу Пушкинского музея, чем вызвал у них шок.

Паспортные данные товарища установили быстро, однако, как говорят в интервью, тщательней копать вокруг не стали, чтобы не спугнуть преступника и не подставить под угрозу картину.

И вот наконец время сделки. Леонид прибыл на место на свежем «Мерседесе» с иностранными номерами. Все-таки умели на Лубянке жить!

Он встретился с Волковым, тот долго водил его по старым переулкам так, что даже оторвался от наружки. Куратор операции Александр Громов, тогда старший уполномоченный 2-го Главного управления КГБ, даже сейчас, много лет спустя, переживал, рассказывая об этом промахе.

«Клиент» потом докладывал: Волков привел его к какому-то дому в Староваганьковских переулках. Оставил ненадолго. Из подъезда Волков вернулся уже со свернутым рулоном. После выяснилось, что там была квартира его девушки, и именно у нее, а не у себя, Волков хранил украденное. Хитрец!