Читать книгу "Мы все не ангелы - Евгения Горская"

Потом. Когда отступит то страшное, что убило Нину, а до этого Веру Сергеевну. А еще раньше, возможно, и красавицу учительницу Наталью Александровну.

Потом Федор будет делать вид, что ужасно злится на Дану, а она будет оправдываться и делать вид, что чувствует себя виноватой.

Она поднялась, достала из сумки телефон и снова села рядом с мужем.

– Любовь Сергеевна, – когда женщина ответила, Дана спросила: – Вы можете поговорить со мной минут десять?

Федор знаком показал, чтобы она включила громкую связь.

– Конечно. Что такое, Даночка?

– Моя подруга… Мы с ней несколько дней назад видели Сергея. Он показался ей знакомым. Сначала она не могла вспомнить, где его видела, а потом… Подруга жила в одном подъезде с девушкой, за которой ваш Сергей ухаживал. Ее звали Лена.

– Была у Сережи такая девушка, – подтвердила Любовь Сергеевна.

– Почему они расстались?

– Даночка, почему ты об этом спрашиваешь? – При кажущейся наивности отказать старушке в проницательности было трудно.

– Я вам все объясню. Пожалуйста, скажите, почему они расстались.

– Нет, Даночка, – мягко, но твердо заявила собеседница. – Сначала ты скажешь, почему вспомнила о Лене.

Федор кивнул – говори.

– Подругу в четверг убили. В нее выстрелили прямо в центре, в переулке недалеко от Бульварного кольца. Мы учились с ней в одном классе. Ее звали Нина.

– Убийца найден? – спросила Любовь Сергеевна, помолчав.

– Нет.

– Почему ты спрашиваешь про Лену?

– Мы с Ниной виделись в понедельник. Она вспомнила Лену и рассказала, как Сергей за ней ухаживал. Мне было неинтересно, и я ее почти не слушала. А теперь об этом жалею. Я понимаю, что все это не связано с убийством…

– У Сережи была девушка Лена. Она жила где-то недалеко от Верочки.

– Да. Совсем рядом.

– Я Лену никогда не видела. Когда у Сережи умерла мать, он почти все время проводил с Верочкой. Я тогда часто бывала в командировках…

Федору надоело лежать, он приподнялся и сел рядом с Даной.

Любовь Лену не видела, но знала, что девушка она яркая, красивая.

Лена сестрам Любе и Вере не нравилась. Но им не понравилась бы любая, потому что их племянник был самым умным и порядочным на свете, и ни одна девушка не могла быть его достойна.

Однажды, идя вместе с племянником, Вера Сергеевна встретила мать одной из учениц. Вечером женщина позвонила Вере и долго рассказывала, что репутация у девушки Лены так себе.

На самом деле ничего ужасного женщина не рассказала. Лена тогда училась в медучилище, которое находилось на расстоянии одной троллейбусной остановки от их домов. Девочки-медички после занятий собирались на пустыре, находящемся поблизости, пили пиво или что-то еще, громко смеялись.

В общем, ерунда это все, Верочка не приняла услышанное всерьез. Все когда-то в юности пробуют пиво и громко смеются. Хотя, конечно, на Верочку рассказ произвел неприятное впечатление.

И все-таки Вера и Люба были рады, когда Лена, бросив Сережу, вышла замуж. Племянник очень переживал, они его жалели, но считали, что все к лучшему. Им хотелось, чтобы женой Сережи стала тихая скромная девушка из интеллигентной семьи.

А недавно Вера узнала, что жизнь у Лены сложилась вполне счастливо. У Веры давно, с молодости, болела спина, и с месяц назад, после очередного приступа невралгии, Вера Сергеевна отправилась к врачу. В районную поликлинику не пошла, там, чтобы попасть к специалисту, нужно две недели ждать. Отправилась сразу в платную и попала на прием к бывшей Сережиной девушке.

Лена произвела на сестру приятное впечатление. Она даже рекомендовала знакомого доктора своим приятельницам.

Любовь Сергеевна помолчала, а потом спросила:

– Твоя подруга…

– Нина.

– Нина знала про компромат?

Федор напряженно замер, а Дана, вздохнув, призналась:

– Да. Он у нее даже был.

Федор едва не застонал.

– Откуда? – быстро поинтересовалась Любовь Сергеевна.

– Компьютерный мастер, – снова вздохнула Дана.

– То-то я удивилась, что ты попросила у него визитку. Вы сообщили полиции, что твоя подруга раздобыла опасный компромат?

– Обязательно сообщим.

– Это надо сделать непременно! И про Веру обязательно надо рассказать!

– Конечно, – согласилась Дана и, попрощавшись с собеседницей, бросила телефон на диван.

Федор молчал, обреченно глядя в пространство. Он не орал, и от этого становилось совсем грустно.

– Не надо было говорить про компромат, – с досадой произнес он наконец.

Надо поменьше говорить про компромат, чтобы не привлекать к нему ненужного внимания и не сделать Дану очередной мишенью.

– Не надо было, – согласилась Дана и попросила: – Поругайся на меня.

Ругаться муж не стал. Он ее обнял, и они еще какое-то время сидели молча. Потом Дана поднялась, приготовила ужин и позвала Федора к столу.

26 мая, воскресенье

Разбудил Николая телефонный звонок. Он не думал, что сможет заснуть, но заснул и даже проспал довольно долго – часов пять.

Звонила теща.

– Коля, приезжай, – быстро заговорила Вероника Анатольевна. – Алефтина Ниловна привезла Нинины вещи, которые отобрала Дана. Я все проверила, можно отвозить в морг.

Николай понятия не имел, кто такая Алефтина Ниловна и почему сумку с Ниниными вещами нужно было передавать таким сложным способом. Впрочем, он и раньше плохо понимал тещу.

– Коля, ты меня слышишь?

– Да-да, – послушно ответил он. – Сейчас приеду.

В ванной он постоял, облокотившись на раковину. Побриться было необходимо, но взять в руки бритву казалось непосильным трудом. Николай потряс головой, прогоняя навалившееся тупое оцепенение, принялся водить по щекам лезвием.

Нужно по минутам восстановить двое суток накануне убийства. Ему казалось, что он почти не слушал Дану, но на самом деле запомнил все, что говорила Нинина подруга.

Компромат попал к Нине в понедельник.

В четверг Нины не стало.

Нужно узнать, что она делала во вторник и среду.

Он провел по щекам ладонью, выключил бритву. Завтракать не стал, выпил воды, достав бутылку минералки из холодильника.

На улице было жарко. Он не помнил такого теплого мая.

И не помнил, чтобы ему когда-нибудь в жизни было так мерзко, как в этом месяце. Мерзко стало за три недели до убийства.

На крыше машины лежали тополиные почки, Нина сейчас недовольно поморщилась бы. Он не стал смахивать их, тяжело опустился на сиденье, подал машину назад, медленно выехал со двора.