Читать книгу "Холокост в Латвии. «Убить всех евреев!» - Максим Марголин"

Немцы взяли Бауску быстро, походя, в свирепом рывке на восток в последних числах июня.

«Протокол допроса обвиняемого Плявениека Оскара Ивановича, 1886 года рождения, рожд. в Свилпи, Цоденской волости Бауского уезда, проживающего в Курменской волости Бауского уезда, латыша, гражданство — СССР. 9 января 1945 года (орфография и стиль документа полностью сохранены. — Примеч. авт.).

Допрос начат в 13 часов 30 минут и закончен в 19 часов 20 минут.

— На каком языке вы желаете давать свои показания?

— Показания я буду давать на русском языке, владею которым в полной мере и в переводчике не нуждаюсь.

— Вам предъявлено обвинение в том, что вы в период немецкой оккупации города Бауска занимались массовой стерилизацией еврейского населения, сами лично стерилизовали 32 человека, в том числе до десяти человек детей в возрасте от 10 до 15 лет, за что получали денежное вознаграждение от немецких оккупационных властей, т. е. в совершении преступлений, предусмотренных статьей первой Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР от 19 апреля 1943 года. Признаете себя виновным в предъявленном вам обвинении?

— Да, виновным себя в предъявленном обвинении признаю целиком и полностью. Все это произошло при следующих обстоятельствах. Еще до оккупации Бауского уезда немецкими захватчиками, я в январе месяце 1941 года выехал из города Бауска на постоянную работу, как медицинский фельдшер в Курменскую волость. В июле месяце 1941 года, вскоре после того, как наша местность была оккупирована немцами, я через курменскую волостную управу получил телефонограмму о немедленной явке в город Бауск, к начальнику уездной полиции Друвкалнсу. Когда я прибыл в город Бауск и явился к последнему, он, не объясняя мне причин вызова, предложил явиться к уездному врачу доктору Штейнхарду (Александр Штейнхардс родился 18 ноября 1901 года в Риге, умер 27 декабря 1983 года в Бостоне, США, врач-хирург, закончил в 1927 году медицинский факультет Латвийского университета, врач-хирург в Иецавской больнице с 1927 по 1940 год, директор больницы, врач полка айзсаргов, врач в Бауске с 1941 по 1944 год, после войны более двадцати лет врач в Милледжвилле, штат Джорджия, США. — Примеч. авт.). Последний мне рассказал, что есть распоряжение полицейских органов стерилизовать евреев и что принято решение к этой операции привлечь меня».

Вот тут сразу же возникает вопрос — каких полицейских органов?

Немцы вошли в Ригу 1 июля, и тогда же там появился бригадефюрер СС Вальтер Шталеккер, командир эйнзатц-группы А, имевшей приказ Гейдриха и Гиммлера заняться организацией еврейских погромов, придав этому мероприятию характер спонтанных выступлений «возмущенного происками евреев» местного населения.

Молодцы Виктора Арайса и устроили поджог хоральной синагоги на улице Гоголя 4 июля, затолкав туда десятки местных, нахватанных из окружающих домов евреев к тем беженцам из Шауляя, которые надеялись найти укрытие у своего Бога. Никому в те первые дни и недели заполошного жаркого, полного упоительной мести и сладости грабежей и насилий против беззащитных евреев, лета и не приходило в голову апеллировать к каким-то там нюрнбергским законам. А кроме того, никакие писаные законы Третьего рейха (насколько это известно автору) не предписывали кастрации евреев и нигде не проводилось подобных мероприятий никакими карательными и полицейскими органами немцев. Вермахт рвался на восток и оккупационная власть еще толком не установилась даже в Риге, не говоря уже о провинции. Только числа 8 июля были первые публичные объявления военного коменданта Риги полковника Петерсена.

Все вышесказанное позволяет предположить, что дикая идея кастрировать бауских евреев (даже в контексте всего того чудовищного, что сейчас известно о холокосте в Латвии) принадлежала местным деятелям латышской полиции. Но вернемся к протоколу.

«…И когда я стал возражать, мотивируя тем, что подобных операций я никогда не проводил и практики в этой части совершенно не имею, Штейнхард мне ответил, что ничего страшного здесь нет, он меня научит, как делать подобные операции и дело у нас пойдет. Здесь же предложил пойти вместе с ним опять к начальнику уездной полиции Друвкалнсу за получением дальнейших указаний в этой части.

В кабинет к Друвкалнсу зашел только Штейнхард, я же остался ожидать его в приемной, следовательно воспроизвести полностью их разговор по вопросу предстоящей стерилизации еврейского населения я не имею возможности, но через полуоткрытую дверь до меня дошли отрывки разговора, когда Друвкалнс говорил о том, что расстрелять мы их не успели, время уже упущено, теперь будем их всех стерилизовать».

…Здесь я снова позволю себе маленький комментарий. С отступлением Красной армии практически повсеместно отряды национальных партизан и самодеятельные команды латышской полиции порядка и самоохраны по собственной инициативе, без какого-либо приказа или распоряжения развязывали террор против евреев, коммунистов и ответработников прежней власти. Немцы же смотрели на эту бойню с благожелательным равнодушием, хотя отдельные командиры и офицеры армейских частей возмущались увиденными картинами кровавых расправ и требовали от местных «союзников» обуздать их энтузиазм.

В этом контексте становится понятной странная фраза о том, что «расстрелять мы их не успели». Допускаю, подчеркиваю, допускаю, что в Бауске немцы могли поначалу запретить подобные «дикие» расстрелы. Конечно, это только мое предположение.

Итак, протокол:

«…Вскоре после этого Штейнхард из кабинета вышел и мы вместе направились на улицу Виенибас, дом № 51, где была в 1941 году устроена городская поликлиника. Там мне Штейнхард рассказал, что стерилизацию еврейского населения будем производить здесь, и показал мне операционную комнату, заметив при этом, что стерилизовать будем только мужчин в возрасте от 9 до 55 лет. Оказалось, что все помещение поликлиники было уже приспособлено специально для этой цели и что охрана этого помещения была поручена местным айзсаргам и шуцманам.

Операцию начал доктор Штейнхард, первым был подвергнут бывший житель города Бауска — владелец аптечного магазина Левенштейн (а вот вы, читатель, попробуйте представить себе весь сюрреализм этого дела: жил-был провинциальный аптекарь, наверное, отец семейства, такой, быть может, с бородкой, в пенсне, вежливый, отпускал по рецептуре пузырьки с лекарствами, а доктору Штейнхарду — марлю, вату, хирургические нитки, йод и темного стекла бутылочки нитрата серебра, а теперь он лежит на операционном столе и милейший доктор готовится вырезать ему яички… Кстати, о самой операции. Собственно стерилизация может проводиться самым щадящим методом — пересекая и перевязывая разрезанные концы тоненьких семявыводящих протоков. Это называется вазэктомией. Подобного рода вмешательства практикуются сегодня в западных странах для тех мужчин, кто не хочет иметь детей. Человек после нее живет полноценной жизнью, у него нормальный гормональный фон и сексуальная жизнь, он только бесплоден. Думаю, что в июле сорок первого года на микрохирургию не разменивались, а просто отрезали и удаляли яички, беспощадно и необратимо калеча людей. — Примеч. авт.) и прооперировал он всего двадцать два человека, я же только помогал ему при проведении операции. В качестве обслуживающего персонала к нам были прикреплены 2 санитара из местных шуцманов — Циммерманис и Туркитис, которые помогали нам и находились с нами все время стерилизации, которое продолжалось около трех недель.