Читать книгу "Когда собаки не лают. Путь криминалиста от смелых предположений до неопровержимых доказательств - Анджела Галлоп"

Криминалистическое исследование было определенно исчерпывающим: обвинение представило результаты экспертизы восьми криминалистов из разных лабораторий ЭКС, каждый из которых занимался изучением отдельного аспекта по делу: места, где было найдено тело, крови и текстильных волокон, квартиры Абди, отпечатков пальцев, растительности, алкоголя, марихуаны и т. д. Кроме того, биохимик из лондонской больницы проанализировал образец рвотных масс, обнаруженных снаружи квартиры, и сравнил их с пятнами на одежде Хобсона.

Примерно через восемь месяцев после смерти Хобсона я посетила одну из криминалистических лабораторий, где проводили часть анализов по делу. Находясь там, я самостоятельно изучила некоторые предметы, включая куртку Хобсона, которую достали из дренажного канала примерно в 91 метре от тела. Затем я осмотрела машину, содержащуюся в полицейском гараже, а затем отправилась к дренажной трубе вместе со своим коллегой Майком Дженкинсом, опытным химиком-криминалистом.

Любопытным показалось то, что большинство результатов анализов были отрицательными. Так, например, ничто не указывало на то, что найденный в машине кусочек ветки попал туда из дренажной трубы или близлежащей территории. В квартире не было никаких признаков борьбы. Ни на одном предмете, изъятом у Абди и его друга, не оказалось следов крови. Не было крови и на найденных в машине текстильных волокнах с одежды Хобсона, а также каких-либо других доказательств, которые бы связывали его с машиной или квартирой. Отсутствовали и доказательства в пользу теории, что его оставили на ночь на небольшом узком балконе в квартире. Осколки разбитого старого зеркала, которые лежали на балконе рядом с дверью, были нетронутыми и вообще явно находились там какое-то время. Более того, на одежде и обуви Хобсона не было никаких следов, указывающих на то, что его тело приволокли в эту трубу.

Удивительным мне представлялось и отсутствие других доказательств, которые обнаружились бы, участвуй Абди в избавлении от тела Хобсона. Так, например, на одежде Абди не было никаких следов, вроде тех выщелоченных белых отложений с бетонного потолка трубы, что, кстати, пристали к моей, когда я по ней пробиралась, причем свести их оказалось на удивление сложно. Более того, на одежде Абди не оказалось вообще ничего, что бы могло связать его с местом, где было обнаружено тело.

Думаю, в связи с тем, что Абди принимал участие в распространении наркотиков, и высказали догадку, что предполагаемая драка могла быть как-то связана с деньгами, которые ему был должен Хобсон. Вместе с тем сравнительный анализ образцов смолы марихуаны, обнаруженных в квартире и на куртке Хобсона, не подтвердил, что они были из одной партии, а на полиэтиленовой обертке не нашли никаких отпечатков пальцев, которые могли бы помочь с расследованием. С учетом всех других «отсутствующих доказательств» дело против Абди, казалось, было ни на чем не основано, и весь сценарий, нарисованный обвинением, казался крайне маловероятным.

В итоге я пришла к заключению, что результаты криминалистической экспертизы по ряду признаков указывали на то, что Хобсон сам добрался туда, где было найдено его тело. Что интересно: у него на коленях имелись ссадины, а его в остальном неповрежденные джинсы местами были протертыми и выцветшими – эти следы могли появиться в результате того, что он полз на четвереньках. В пользу этого предположения говорили и некоторые травмы на кистях рук и предплечьях, которые, судя по всему, были получены после того, как его куртка была снята. В отчете о вскрытии говорилось, что эти травмы «были характерны для контакта с жесткой поверхностью, такой как бетон», и могли быть получены «в результате того, что юноша поднял руки с целью защитить голову и лицо от жесткой поверхности, например, когда его тащили по дренажной трубе».

Обескураживало также и то, что куртка Хобсона была найдена выше по течению и, очевидно, не могла попасть туда, будучи смытой водой. Это означало, что она либо сползла с его тела, пока его тащили или несли по дренажному каналу, либо была просто оставлена там. Если же какой-то из этих сценариев соответствовал истине, почему Абди не достал из кармана куртки марихуану, ранее проданную Хобсону? И с какой стати кто-то решил бросить тело в дренажной трубе, для чего его бы пришлось так далеко нести, двигаясь по скользкой поверхности?

Еще больше любопытства вызывали пятна крови на сделанных полицией фотографиях. Следы крови на стенке дренажной трубы на высоте примерно 23 сантиметров от земли с куда большей вероятностью были оставлены кем-то, кто передвигался на четвереньках и столкнулся с ней или же прислонился, нежели телом, которое несли или тащили.

Доказательства обвинения порождали больше вопросов, чем ответов. Единственным, что на деле подкрепляло их версию, было сделанное биохимиком заключение, согласно которому у следов рвоты, обнаруженных снаружи квартиры, и пятен на куртке Хобсона мог быть один источник. Тем не менее моему коллеге Майку показалось, что это заключение могло быть натянутым. С чем Майк согласился, так это с результатами анализа крови трупа, в которой были обнаружены каннабиноиды (активное вещество марихуаны) и алкоголь в большой концентрации.

Люди, работавшие в том дренажном канале за два дня до обнаружения тела, подтвердили, что он был пуст, когда они ушли в пять часов вечера. Таким образом, Хобсон мог попасть туда не раньше этого времени и примерно через 15 часов после того, как его видел независимый свидетель. Когда при вскрытии его тело было изучено, в крови по-прежнему присутствовало изрядное количество алкоголя. Если добавить к этому алкоголь, выведенный из организма в результате обмена веществ до наступления смерти (эквивалент примерно половины кружки пива или небольшого бокала вина в час), получается, что, даже если он прекратил пить не позже того времени, когда его в последний раз видели живым, этой дозы было вполне достаточно, чтобы отключиться. А если он добрался до дренажной трубы и/или умер гораздо позднее пяти вечера, уровень алкоголя в его крови в момент, когда его в последний раз видели, должен был быть значительно больше.

Как мне кажется, после обнаружения тела Хобсона случилось следующее: полиция проверила, не был ли он с кем-либо связан или не вступал ли с кем-то в последнее время в конфликт, и таким образом вышла на Абди. Это было весьма обоснованное подозрение, особенно с учетом предположения, что Хобсон мог быть должен Абди деньги за наркотики. В ночь смерти Хобсона было холодно, и он изрядно напился, к тому же опьянение могло быть усилено обнаруженными в его крови каннабиноидами. В результате изучения вещественных доказательств у нас сложилась такая картина: Хобсон пересек поле, на котором его видели в последний раз, и наткнулся на дренажный канал. Сняв с себя куртку, поскольку ему было жарко – что, как оказалось, служит характерным признаком переохлаждения, – он пролез вдоль канала до трубы, где ударился головой о стену и умер всего в нескольких метрах от того места.

Основываясь на имевшихся у обвинения доказательствах, точнее, на их отсутствии, дело никогда не должно было быть доведено до суда. После того как обвинители представили суду те немногочисленные доказательства, которые у них имелись, судья принял у адвоката Абди ходатайство вместе со всеми полученными нами уликами о «закрытии дела из-за отсутствия оснований о привлечении к ответственности». Абди признали невиновным.