Читать книгу "Поверить в сказку - Елена Рейн"

Не могла понять, за что такое наказание?! За что?! Почему так. Подпалить кафе и оставить девушку задыхаться в огне, разве так можно?! Такая жестокость! И они считают такое преступление показательным наказанием?! А что тогда будет настоящим наказанием? Это все бесчеловечно и безжалостно.

Через три часа к нам подошел Потенов Геннадий Александрович, упитанный мужчина с шикарными усами, дежурный врач, и сказал, что ухудшений нет, положение стабильно, попросил приехать завтра, убеждая, что все будет хорошо. Пустить, нас не пустили, заявив, что завтра будет уже видно, что и как, и только тогда сможем увидеть ее.

Я боялась уезжать, переживая, что с ней может случиться еще какая беда, ведь неизвестно кого она там увидела, но Артур заверил, что он будет дежурить здесь все время. Гейнц попросил приехать к девяти, чтобы он смог на час съездить домой по своим делам. Кивнула и, попрощавшись, побрела на выход, следуя за мужчиной, прижимая руки к своим бедрам, представляя собой сломанную куклу.

Тело трясло от страха. А как не его будет, если подруга чуть не сгорела?! Теперь по сценарию, который озвучил племянник, они попытаются забрать сына. Нужно защитить, но как? Была в растерянности, не зная, что делать. Хотелось сбежать на край света, как только Наде станет лучше.

Вспомнила о том, что любимого кафетерия больше нет, и просто смотрела вперед, понимая, что три года усилий разрушили мерзкие сволочи, чуть не загубив невинную девушку. Даже не описать, как меня душило это жуткое понимание, яростно сжимая сердце.

В машине, как только отъехали от больницы, Картунов повернулся ко мне и сухо произнес:

— Нужно решать этот вопрос.

Повернулась к нему, чувствуя, что ком в груди не дает дышать. Закрыла глаза, пытаясь успокоиться, но не получалось. Было так плохо, что хотелось реветь белугой, но сдерживала себя, понимая, что это не поможет. Выдохнула горячий воздух из легких и прошептала:

— Следователь сказал, что нужно ждать показаний Надежды. Сейчас невозможно что-то предъявить, потому что нет прямых доказательств.

— Нужно выполнить условия, — резко заявил он, вновь обращая внимание на дорогу, а потом на меня.

— Не понимаю, о чем ты? — выдохнула, ощущая, как сдавливает виски от боли и тошнота подкатывает к горлу.

Мужчина уверенно посмотрел мне в глаза, а потом произнес:

— Нужно заключить брак, притом так, чтобы они больше ни на что не надеялись.

— Мне ничего не нужно, — с горечью выдохнула. — Я им сразу сказала, что мне ничего не нужно, пусть говорят с тобой. Почему? Почему они поступили как трусы?! Подлецы! Я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал. Я же просила их! Почему от нас не могут отстать?! Раз так хотят, отдай им свое наследство и все!

Мужчина резко дернул меня на себя, поднял лицо и грубо проговорил:

— Ты думаешь, я этого хотел? Думаешь, я знал, что они так могут поступить? Я только сегодня от тебя узнал, что они пригрозили. Еще ничего не успел предпринять, а тут звонок. Но, как бы там ни было, нельзя идти у них на поводу. Они должны получить по заслугам.

Дернулась, освобождаясь от его рук, и отвернулась к окну. Вытерла рукой слезы, все прекрасно понимая, но от этого становилось не легче. Успокоилась и прошептала:

— Прости. Скажи, что от меня требуется? Как сделать так, чтобы никто больше не пострадал?

Мужчина повернул меня к себе и несколько секунд не отрываясь смотрел в глаза. Убрал свою руку с моего плеча и четко проговорил:

— Завтра будет наша регистрация. Я все возьму на себя, не переживай. Они больше никого не посмеют тронуть.

— Ты уверен в этом?

— Да, я уверен, — подтвердил он. — Я подключу своих людей и друзей. Все будет хорошо. Нужно было сразу сделать так, как они хотели, но в свою сторону, чтобы исключить все варианты для возможного шантажа.

Промолчала, считая, что уже ничего не скажешь и не изменишь. Лишь кивнула, соглашаясь на все, чтобы не повторить ошибки.

Дальше дорога проходила в тишине. Каждый думал о своем. В данный момент я постаралась отвлечься, чтобы не сойти с ума. Остановки, дома, магазины, торговые комплексы, пешеходы. Смотрела на все безжизненно, надеясь, что завтра день будет светлым и у меня появятся силы решать проблемы. Конечно, появятся, у меня ведь есть сын, ради которого я должна идти вперед, не задерживаясь в пути, и… Дмитрий. Картунов уже не воспринимался как чужой, но я старалась не думать об этом. Пусть пока все будет так.

«Надежда… Только бы она пошла на поправку. Не прощу себе обратного».

Остановились у дома. Я только хотела открыть дверь машины, как услышала:

— Нужно теперь, чтобы няня была постоянно в доме и, помимо всего прочего, пригласить телохранителя. Я позвоню Стасу, и уже завтра он будет здесь. Стас — профессионал, четко знает свое дело.

Кивнула и вышла из машины. Огляделась по сторонам, отмечая все темные места нашего двора. Стало зябко. Обняла себя за плечи, подсознательно ожидая нападения из-за угла. Мне казалось нормальным, что за нами могут наблюдать. Например, тот, кого посылали совершить грязное дело в кафетерии, а он решил заодно убрать и Надежду.

Картунов вышел из машины и, поставив ее на сигнализацию, приблизился ко мне. Оказавшись уже в доме, поднялись на нужный этаж и вошли в квартиру. Проверив сына, и поблагодарив сонную нянечку, тут же отправившуюся спать в зал, пошли в спальню. После приема ванной, не забыла поставить будильник, чтобы с утра быть в больнице, желая узнать, что там с Надей. Надеялась, что все будет хорошо. Самое главное, чтобы она быстро отошла от всего и память вернулась. Ну а кафетерий…

Слезы навернулись, понимая, что похоронила свое детище.

Легла на постель с краю, потому что на большей части кровати лежал огромный мужчина. Старалась молча плакать, чтобы он не слышал, но вдруг сильная рука дернула меня за плечо, и в следующее мгновение я была крепко прижата к мужской груди. Дмитрий обнял и, не говоря ни слова, поглаживал по спине, успокаивая словно ребенка.

Через время стало легче. Закрыла глаза и провалилась в сон, сильнее прижимаясь к мужчине, чувствуя, как мне это необходимо.

* * *

На следующий день в девять часов мы с Дмитрием были в больнице. Обхода еще не было, поэтому заключение всех врачей знать не могли, только дежурного, к которому постоянно подходили. Артур Гейнц уехал, как только мы вошли в фойе, и справился за сорок минут. Приехал уже в другой одежде, выбритый, с влажными волосами и с роскошным букетом розовых роз. Вручил сестре и попросил поставить Надежде в палату. Через час нас успокоили, сказав, что состояние девушки стабилизировалось, Надежда чувствовала себя лучше. Ее перевели в отдельную платную палату, о чем побеспокоился Артур, постоянно гуляя до кабинета главврача. По вопросу амнезии, врач уверил нас, что потеря памяти — временное состояние, и оно пройдет, как только эмоционально девушка придет в норму, попросили не тревожить, создать хорошие спокойные условия, и она сама все вспомнит.