Читать книгу "Не убоюсь зла - Роберт Хайнлайн"

(Хорошо, милая, я постараюсь больше не поправлять тебя. Но заметь – все эти слова были в обиходе задолго до рождения твоей матери. Возможно, даже до рождения твоей бабушки.) (Моей бабуле шестьдесят восемь.) (Вот, значит, я узнал все эти слова и произносил их еще до рождения твоей бабушки – и делал это с удовольствием, ведь тогда они считались греховными. А сейчас для вас, детишек, они вполне обычны.)

(Да, это просто слова. Краткояз.)

(Не краткояз, поскольку они употреблялись до того, как видео испортило язык. Кроме одного… как там… «фримпаться»?)

(А. Стоило его пропустить, босс. Это из современного жаргона. Свингеры так говорят. Глагол, включающий все виды совокупления…) (Ха! Эх, молодежь, в моем детстве было два десятка глаголов, означающих «фримпаться», новых и старых, не считая общеизвестной нецензурщины.) (Босс, не перебивайте… все возможные способы соединить любое число тел, начиная с двух, в любой комбинации всех шести полов, включая такие варианты, узнав о которых вы бы с кровати упали. Немудрено, что вы его не слышали. Свинг – недавнее изобретение.)

(Да слышал я его. У меня есть для тебя новость, деточка.)

(Да, сэр? То есть да, мисс Смит, дорогуша. «Мисс Смит» – я чуть не расхохоталась, когда впервые услышала. Но мне нравится, ведь это относится к нам обеим. Кстати, как вам Рози? Он руку целовал активнее, чем многие мужики себя в койке ведут.) (Радость моя, да мысли у тебя в голове не только грязные, но еще и весьма непоследовательные.) (Еще бы у меня не было грязных мыслей – я же в вашей голове!) (Тихо, Юнис, моя очередь говорить. Этот твой свинг – штука не новая. У древних греков было для него слово. И у римлян. И на протяжении всей истории. В викторианской Англии оргии были в моде. Во времена моей молодости их устраивали в самом сердце Библейского пояса, хоть тогда это было опасно. Юнис, раз уж мы с тобой решили поговорить по душам, признаюсь: всем из того, что делала, видела или слышала ты, я занимался еще до рождения твоей бабушки – и неоднократно, если мне это нравилось. Невзирая на риск.)

Другой голос на некоторое время умолк.

(Может, сейчас мы просто раньше начинаем. Риска почти нет, да и правил поменьше.)

(Сомневаюсь).

(А я уверена. Я же сказала, что мне было пятнадцать, когда я залетела. А первый секс у меня был за год до этого.)

(Юнис, милая, главная разница между молодыми и старыми, причина так называемого разрыва между поколениями, разрыва, который существовал всегда, – неспособность молодежи понять, что старики и впрямь были когда-то молодыми… А старики помнят свою молодость, будто она была на прошлой неделе, и злятся, когда окружающие считают, будто старый хрыч всю жизнь был старым хрычом.)

(Босс?)

Голос прозвучал ласково и нежно.

(Да, радость моя?)

(Босс, я всегда чувствовала, что вы молоды душой, несмотря на все эти старческие пигментные пятна. Я знала это, когда была жива, и мне больно было видеть вас в таком дряхлом теле. Я разделяла вашу боль. Даже плакала, возвращаясь домой, особенно когда вы в сердцах говорили что-то, за что потом извинялись. Я очень хотела, чтобы вы поправились, но понимала, что это невозможно. Первой – вместе с Джо – подписала договор, как только бумаги пришли в Клуб редкой крови. Я бы еще раньше подписала, но боялась, что вы узнаете и запретите мне.)

(Юнис, Юнис!)

(Не верите?)

(Верю, милая, верю… просто я сейчас разрыдаюсь.)

(Босс, высморкайтесь и прекратите. Все хорошо, что хорошо кончается. Давайте я расскажу про своего маленького ублюдка, чтобы отвлечь вас от давно уже не насущных проблем?)

(Ох… только если ты сама этого хочешь. Юнис, любовь моя. Моя единственная.)

(Я же сказала, что хочу рассказать. Так что слушайте. История долгая, поэтому готовьтесь слушать и пообещайте не слишком впечатляться. Пожалуйста, босс. Подробности моей интимной жизни помогут вам в вашей. Нашей. Или вы всерьез не собираетесь быть «активной женщиной», как сказали доктору Гарсии?)

(Ух, Юнис, не знаю. Я женщина еще совсем недавно и плохо понимаю, чего хочу. Дорогая, да я по-прежнему заглядываюсь на женщин вместо того, чтобы вести себя как женщина. Взять хотя бы нашу рыженькую…)

(Я заметила.)

(Я слышу сарказм? Или ревность?)

(Что? Босс, дорогой, я не ехидничаю. Нам надо быть добрее друг к другу. А ревность для меня – пустой звук. Просто, когда Винни накладывала нам макияж, вы заглядывали ей в вырез халата каждый раз, когда она нагибалась. И я тоже. Она не носит лифчик. Мило, правда? Винни женственна и прекрасно это знает. Если бы у вас не только мозги были мужскими, но и тело, я бы ее на километр не подпустила.)

(Ты вроде говорила, что не ревнуешь?)

(Я и не ревную. Просто намекаю, что Винни завалила бы вас при малейшей возможности. Но я ее не осуждаю. Ничего против девушек не имею. С ними тоже может быть здо́рово.)

Иоганн не сразу нашелся что сказать.

(Юнис, то есть ты, гм, хочешь сказать, что ты… что у тебя когда-то были… отношения… с…)

(Босс, мы не в начале двадцатого века живем, уже двадцать первый наступил. Говорите начистоту. Хотите спросить, не лесбиянка ли я?) (Нет, что ты! То есть в какой-то степени именно это я и хотел узнать. По крайней мере, прояснить твои слова. Поскольку это вроде бы невозможно… Ты ведь была замужем… или брак был прикрытием? Предполагаю…) (Дорогой, хватит предполагать. По чесноку! Я не лесбиянка, и Джо не гомосексуалист. Он как мартовский кот – всегда готов трахнуться и делает это классно. Если только не уходит с головой в свое рисование – тогда он забывает обо всем. Но гомосексуализмом никого из моих ровесников не напугаешь, ни словом, ни фактом. Правительство, по сути, поощряет его, твердя нам с детского сада, что надо сокращать рождаемость. Если бы я принесла клятву Билитис, то вряд ли подхватила бы ту «ревматическую лихорадку». Нет, девушки, конечно, милые, и я никогда не питала к ним отвращения, но меня всегда так сильно интересовали мальчики, что в сторону Голубой улицы не тянуло. А вы, босс, в какой команде? То вы рассказываете мне, что пускаете слюни на Винни, то сердитесь, что я тоже пускаю на нее слюни. Так что вы собираетесь делать с нашим телом, дорогой? Вы правша, левша, обоерукий или вообще безрукий? Меня устроит любой вариант, кроме последнего. У меня ведь есть право голоса?)

(Конечно.)

(Не знаю, босс. Вы так возмутились, когда я предложила отблагодарить доктора Хедрика в койке. А от идеи переспать с девушкой вообще взвились. Уж не думаете ли вы всерьез зашить себе это место?)

(Юнис, не болтай ерунду! Милая, я счастлив, что мы вместе и что между нами по-прежнему есть разрыв поколений. На сей раз виноват я, поскольку всю жизнь очень следил, что говорю женщине, – даже в постели…)

(А мы с вами в постели!)

(Вот именно. И говорить с тобой откровенно – по чесноку, как ты выразилась, – мне даже труднее, чем свыкнуться с тем, что я женщина. Еще до того, как доктор Хедрик подтвердил мои опасения, я оценил, какие сложности… и не только… ждут меня в роли женщины… причем молодой… и богатой.)