Читать книгу "Обрученные - Элли Каунди"

— Они нам не позволят, — отвечает он, и я понимаю, что и это правда. Они уже собирают чашки и рекомендуют нам продолжить отдых где-нибудь в другом месте, потому что здесь темно.

Эми отделяется от своей компании и идет к нам, милая и грациозная.

— Они собираются посмотреть конец фильма, — объясняет она, — но я устала от фильмов. Что вы собираетесь делать? — Но в тот момент, когда звучит этот вопрос, ее глаза немного расширяются. Видимо, она вспоминает, что мы с Ксандером — пара. Она забыла об этом на минутку и теперь боится быть лишней. Но в голосе Ксандера легкость и дружеское тепло.

— Для игры уже мало времени, — говорит он. — Здесь недалеко мюзик-холл, одна остановка. Может быть, поедем?

Эми выглядит довольной и смотрит на меня, чтобы убедиться, что все в порядке. Я улыбаюсь ей. Конечно, в порядке. Ведь она наш друг.

Пока мы идем к остановке поезда, я думаю о том, что нас становится все меньше. Сначала получил распределение Кай, потом Пайпер. Не знаю, где сегодня вечером Сера. Эми пока здесь, но придет время уйти и ей, и останемся только мы — Ксандер и я.

Я давно, наверное несколько месяцев, не была в мюзик-холле. К моему удивлению, сегодня он полон людьми в синей форменной одежде. Рабочими, старыми и молодыми, которые пришли сюда после вечерней смены. Теперь, я думаю, это случается часто — когда остается так мало времени, куда еще они должны пойти? Они, должно быть, останавливаются здесь на, пути из Сити. Некоторые прямо здесь засыпают. Я вижу, к своему удивлению, устало склоненные головы. Никто не возражает. Некоторые разговаривают друг с другом.

Кай здесь.

Я нахожу его почти тотчас же в море синих блуз, еще не осознав, что я его ищу. Кай тоже видит нас; он машет нам, не встает.

Мы проскальзываем на ближайшие места — Эми, Ксандер и я. Эми, в очередной попытке обрести уверенность в себе, расспрашивает Ксандера о его впечатлениях на Банкете обручения, и он начинает рассказывать ей смешную историю о том, как он не умел надеть запонки и завязать галстук. Я стараюсь не замечать Кая, но почему-то вижу, что он встает и направляется к нам. И улыбаюсь про себя, когда он садится на свободное место рядом со мной.

— Я не знала, что ты так сильно любишь музыку.

— Я часто сюда прихожу, — отвечает Кай. — Почти все рабочие сюда приходят. Уверен, ты заметила.

— А тебе не скучно? — Высокий, чистый голос певицы несется над нашими головами. — Мы уже слушали Сто песен так много раз.

— Иногда они звучат по-другому, — замечает Кай.

— Правда?

— Они звучат по-разному в зависимости от твоего состояния.

Я не вполне понимаю, что он имеет в виду. Вдруг меня отвлекает Ксандер, тянет меня за руку.

— Эми... — шепчет он. Я смотрю на нее. Она дрожит и дышит очень часто. Ксандер встает, меняется с ней местами и заслоняет своим телом так, что она оказывается в кругу своих, а не с краю.

Я тоже наклоняюсь, инстинктивно стараясь спрятать ее от чужих глаз, а вскоре и Кай втискивается в наш кружок рядом со мной. Второй раз мы касаемся друг друга, и, хотя я беспокоюсь о Эми, я не могу не заметить этого, не могу удержаться от желания прижаться к нему, хотя поцелуй Ксандера все еще горит на моих губах.

Теперь мы сомкнулись вокруг Эми, спрятав ее от чужих глаз. Что бы ни происходило, чем меньше людей видит это, тем лучше. Для безопасности Эми и нашей безопасности. Я оглядываюсь. Чиновники, которые дежурят в мюзик-холле, пока нас не заменили. Здесь так много людей, и большинство из них — рабочие, которые требуют от охраны большего внимания, чем школьники. У нас есть немного времени.

— Прими зеленую таблетку, — тихо шепчет Ксандер Эми. — У тебя приступ паники. Я видел в медицинском центре такие приступы у людей. Все, что нужно сделать в таких случаях, — это принять зеленую таблетку, но иногда люди бывают так испуганы, что просто забывают о ней. — Он говорит уверенно, но прикусывает губу. Он беспокоится за Эми, но не хочет говорить слишком много людям, у которых другая профессия.

— Она не может, — шепчу я, — она сегодня уже принимала ее, и у нее не было времени получить другую. — Я не договариваю. У нее будут неприятности, если она примет две таблетки в один день.

Ксандер и Кай переглядываются. Никогда не видела Ксандера таким нерешительным. Может он сделать что-нибудь? Знаю, что может. Однажды на нашей улице упал ребенок и был весь в крови. Ксандер даже не вздрогнул и сделал все, что надо, пока не прибыла скорая помощь и не забрала мальчика.

Кай тоже не двигается. «Как вы можете? — думаю я сердито. — Помогите ей!»

Не двигаясь с места, Кай ловит взгляд Ксандера. Его губы шевелятся.

— Твою, — шепчет он, глядя на Ксандера.

Через какую-то долю секунды Ксандер понимает его, и я тоже.

Но потом мы реагируем по-разному. В отличие от меня, Ксандер не сомневается, поняв, что имеет в виду Кай.

— Конечно, — шепчет он и достает свой контейнер с таблетками. Теперь, когда он знает, что делать, он снова быстрый и уверенный в себе. Он снова Ксандер.

Он кладет свою зеленую таблетку в рот Эми. Не думаю, что она знает, что происходит; ее очень сильно трясет, она в ужасе. Глотает рефлексивно. Думаю, она даже не понимает, что проглотила.

Почти немедленно ее тело перестает трястись. Она успокаивается.

— Спасибо, — говорит она нам, закрывая глаза. — Простите меня. Я слишком волновалась из-за банкета. Простите...

— Все в порядке, — успокаиваю я ее, посмотрев сначала на Ксандера, потом на Кая.

Как бы то ни было, вдвоем они все-таки справились. На секунду я удивляюсь, почему Кай не дал Эми свою таблетку, но потом вспоминаю. У него статус «Отклонение». С этим статусом носить с собой таблетки не разрешается.

Знает ли теперь Ксандер? Не выдал ли себя Кай?

Я не думаю, что Ксандер догадался. Почему, собственно? Мог он дать Эми таблетку, мог и Кай. Какая разница? Но он знает Эми дольше. Он садится снова на свое место, смотрит на Эми, считает ее пульс, охватив рукой ее нежное запястье. Смотрит на нас с Каем и кивает:

— Теперь все хорошо. С ней все будет в порядке.

Я обнимаю Эми одной рукой и тоже закрываю; глаза, слушая музыку. Песня, которую пела женщина, закончилась, теперь звучит гимн нашего Общества. Басовые ноты оглушают, хор поет последний куплет. Голоса певцов звучат триумфально, слаженно, они поют, как один. Как мы, которые сплотились вокруг Эми, чтобы защитить ее от глаз чиновников, и никто из нас никому не расскажет о зеленой таблетке.

Я рада, что все закончилось хорошо и что я обещала Эми одолжить ей для банкета мой медальон. В чем радость от владения чем-то прекрасным, если ты не можешь поделиться с другими?

Это как иметь стихотворение, красивое, страстное стихотворение, которого ни у кого больше нет, и сжечь его.