Читать книгу "Отец моего жениха - Алайна Салах"

Отодвигаю пустую тарелку и приступаю к творожному десерту - Илья все хвастал, что этот рецепт эксклюзивно из Швейцарии привез. И, правда, неплохо.

- Что простите? - возмущенно шипит девчонка. - Я совершенно не обязана отвечать на подобные вопросы, тем более такие личные и интимные!

Я с нарочитой насмешкой смотрю, как ее лицо покрывается красными пятнами и промакиваю губы салфеткой. Плохо держит удар, плохо. Думаю, уже через неделю со спокойной душой вернусь в Лондон.

- Поговорим как взрослые люди, Юля, - перехожу на деловой тон, потому что от этого детского пинг-понга меня воротит. - Первое, я против вашей свадьбы. Второе, затею случайно, - рисую в воздухе кавычки, -забеременеть, можешь оставить, потому что от моих денег тебе на рубля не достанется.

- Мне не нужны Ваши деньги, Сергей Георгиевич, - заносчиво бросает нахалка. - У меня есть свои планы на жизнь, среди которых числится карьера. И да, мы предохраняемся, - тут она начинает сладко улыбается, да так, что я чувствую редкий прилив раздражения, - Мы с Димой не настолько легкомысленны, чтобы заводить детей, когда нам едва исполнилось восемнадцать. Ой, - фальшиво прикрывает рот рукой, - я имею в виду, в двадцать один.

Я на секунду дар речи теряю. Вот это стерва. Она же меня подначивает.

Её слово оказывается последним, потому что за стол возвращается улыбающийся Дима. И словно этой маленькой победы стерве Юле было мало, она демонстративно обвивает тонкими руками шею сына, и они на моих глазах начинают целоваться. Явно с языком.

Все-таки недооценил я ее. Завтра же займусь этой дрянью вплотную.

Юля.

- Кажется ты понравилась папе, - весело говорит Дима, когда мы оказываемся в спасительном уединении нашей спальни, куда не могут добраться синие рентген - лучи Молотова-старшего. У меня от его взгляда подмышки потеют, а ведь не потели сроду.

- Ты шутишь, что ли, Дим? Мне кажется, что твой отец возненавидел меня заочно.

- Ничего такого не заметил, - хмыкает мой жених, эффектно стягивая с себя футболку. Ням, конфетка. Все-таки недаром по нему половина нашего универа сохнет. – Вы вроде мило болтали.

Угу. Задержись Дима со своим телефонным разговором ещё минуты на три, Мистер Олигарх принялся бы меня душить.

Стаскиваю с себя платье в сопровождении заинтересованного взгляда Димки и, швырнув его на пол, усталым мешком валюсь на кровать. Встреча с лондонским воротилой выжала из меня все соки. И ведь я ровным счётом ни в чем перед ним не провинилась. Разве справедливо заочно кого- то презирать?

- Устала, пупсик? – сочувственно улыбается Дима и гладит меня голове. - Я быстренько метнусь в душ, а потом сделаю тебе массаж.

Он закрывается в ванной, а я в течение нескольких минут гипнотизирую глазами нашу фотографию, стоящую на комоде, и незаметно проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь я от приятных поглаживаний по спине. Мммм. Кайф. Димка делает мне обещанный массаж. И где он так научился? Теплые руки умело мнут шейные позвонки, отмеряя каждый, надавливают на поясницу, эротично растирают ягодицы. Оо, Дима, определенно, знает, что делает. В низу живота начинает кипеть, а я начинаю грязно постанывать и ёрзать на кровати.

Пытаюсь отвести назад руку, чтобы поблагодарить своего массажиста, но тело меня не слушается. Тогда я старательно прогибаю поясницу, так что позвоночник начинает трещать(надо бы возобновить занятия йогой)и гостеприимно раздвигаю ноги. Надеюсь, Дима намек поймет.

Прикосновения к коже становятся грубее и настойчивее, и плавно сползают к внутренней стороне бедра.

- Да, да, туда... - похотливо бормочу я, кусая губы.

- Нравится, шлюшка? - звучит в ухо хрипловатый баритон Молотова,-старшего. - Так я и знал.

Твою же мать!

Я подпрыгиваю на кровати как теннисный мячик и, хлопая глазами, начинаю озираться. Фуууу. Это сон. Идиотский сон. Судорожно ощупываю себя руками: майка насквозь мокрая, розовые Интимиссими тоже. От пота, разумеется.

Окидываю взглядом комнату, залитую солнечным светом, смотрю на пустую подушку рядом с собой, а затем на часы. Восемь тридцать. У Димы уже началась пара, а мне сегодня ко второй.

В универ я собираюсь с особой тщательностью: в первых у меня сегодня зачет, во-вторых, так я буду чувствовать себя увереннее, если столкнусь с Молотовым-старшим. Влезаю в неудобную юбку-карандаш, белую блузку с воротником-стойкой и классические черные лодочки. Собираю волосы в высокий хвост и покидаю спальню в надежде, что Сергей Бейтманович уже отчалил по своим неотложным олигархическим делам.

Едва спускаюсь на кухню, чтобы выпить кофе, и в носовые пазухи затекает терпкий запах дорого парфюма с нотками кедра и лимона и стремительно влажнеют подмышки. Надо что-то с этой гиперпотливостью делать. Ботокс что ли вколоть?

Мои подмышки не врут. Едва я тычу в кнопку " капучино" на кухне появляется Молотов-старший, выглядящий словно только что вернулся со съёмок рекламы: угольно-черный костюм в сочетании с белоснежной рубашкой, на руке сверкает многомиллионный будильник, а на лице - высокомерная неприязнь.

- Доброе утро, - здороваюсь первая. Кто-то же должен быть умнее.

- Доброе, - холодно отзывается рекламная модель и, демонстративно обогнув меня, дёргает ручку холодильника. Неужели решил почтить вниманием мою курицу? Видимо нет, потому что он тут же захлопывает дверцу и покидает кухню, оставив меня наедине со своим утонченным раздражающим запахом.

Опускаюсь за стол и спешно поглощаю незатейливый завтрак – овсяные хлопья с молоком, после чего достаю телефон, чтобы вызвать такси. Ну нет в гламурной Барвихе маршруток.

- Гребанный Экибастуз! –несдержанно ругаюсь, швыряя мертвый мобильный в сумку. Видимо, Дима в очередной раз скинул мой айфон с зарядки, чтобы поставить свой.

- Что-то случилось? – слышу за спиной ледяной баритон и мысленно шлепаю себя по губам. Поганый твой язык, Живцова.

- Опаздываю на важную лекцию, а мой телефон разрядился, и я не могу вызывать такси, - стоически поворачиваюсь лицом к Молотову- старшему и заискивающе пищу: – Эээ...не одолжите на минутку свой мобильный?

Господи, вот это позорище.

Сергей Бейтманович пристально изучает меня глазами, вращая в руках брелок, после чего разворачивается на сто восемьдесят градусов и коротко бросает:

- Пойдем.

Дав себе несколько секунд на раздумья, я подхватываю сумку и бегу за ним на улицу. Ну чего он со мной сделает, в конце концов? Он же просто злобный олигарх, а не Чикатило.

Когда рядом с крыльцом останавливается поцарапанный Димой Range Rover и Молотов кивком головы показывает садиться, меня затопляет чувство вины. Может, не так и плох этот Бейтманович, раз решил войти в мое студенческое положение.

Руку мне, естественно, никто не подает и двери не открывает, и я самостоятельно загружаюсь на переднее сиденье. Чтобы отвлечься от гнетущей олигархической близости, по дороге я делаю вид, что сосредоточено разглядываю пейзажи, пока голову атакуют дурацкие мысли: сильные руки, массаж, шлюшка. Шлюшка, массаж, руки… Фух, скорее бы приехать.