Читать книгу "Искусственный интеллект и будущее человечества - Марк О’Коннелл"

– Данные, код, коммуникации. До бесконечности. Аминь.

С этими призывами он опускает руки, затем разводит их в стороны и прижимает к груди. Он проходится по комнате, благословляя эзотерическим жестом все четыре стороны света, по одному произнося священные имена пророков компьютерной эпохи: Алана Тьюринга, Джона фон Неймана, Чарльза Бэббиджа, Ады Лавлейс. Затем этот священнодействующий юноша совершенно неподвижно застывает, скрестив руки над головой.

– Вокруг меня сияют биты, – говорит он, – и во мне байты. Данные, код, коммуникации. До бесконечности. Аминь.

Этот молодой человек, как я узнал, – шведский ученый Андерс Сандберг. Я был восхищен откровенностью любопытного ритуала Сандберга, его культовым действом с религиозным подтекстом трансгуманизма. При этом я не мог точно определить серьезность увиденного, не мог понять, был ли ритуал представлением, отчасти шутливым, отчасти пародийным. Тем не менее я посчитал эту сцену, странно влияющей на меня и даже навязчивой.

Вскоре после просмотра этого документального фильма я узнал о лекции Сандберга, которую он должен был провести в колледже Биркбека, на тему когнитивного совершенствования. Я планировал поехать в Лондон. Казалось, хороший повод для начала исследования.

Глава 2

Встреча

Когда я устроился на заднем ряду переполненного лекционного зала в Биркбеке и оглядел оживленную толпу собравшихся, мне пришло в голову, что будущее очень похоже на прошлое, если можно так выразиться. Лекция доктора Андерса Сандберга была организована группой так называемых лондонских футуристов, своего рода трансгуманистическим салоном, который регулярно собирался с 2009 года для обсуждения тем, представляющих интерес для «начинающих» людей будущего: радикального увеличения продолжительности жизни, загрузки разума в машины, расширения умственных способностей с помощью фармакологических и технологических средств, искусственного интеллекта, усовершенствования человеческого тела через протезирование и генетическую модификацию. Мы собрались здесь, чтобы рассмотреть вопрос о коренном общественном сдвиге и о грядущем преобразовании человеческой природы. Группа людей, в подавляющем большинстве мужчин, расположилась в аудитории в Блумсбери, чтобы послушать речь еще одного мужчины о будущем – казалось, такой сбор мог состояться практически в любой момент последних двух столетий, если не считать того, что почти все лица были освещены бледным свечением смартфонов.

Джентльмен средних лет с рыжими подвижными бровями подошел к кафедре и начал выступление. Это был Дэвид Вуд, председатель Общества лондонских футуристов, известный трансгуманист и технический предприниматель. Вуд был основателем Symbian, создавшей первую операционную систему для смартфонов рынка широкого потребления, а его компания Psion стала одной из первых на рынке портативных компьютеров. С педантичным шотландским акцентом он говорил о том, что в следующие десять лет будут происходить более «основательные и глубокие изменения в человеческой природе, чем за любое предшествующее десятилетие в истории». Дэвид говорил о технологических модификациях мозга, о совершенствовании и расширении когнитивных способностей.

Он произнес:

– Можем ли мы избавиться от предрассудков и ошибок в рассуждениях, которые унаследовали от природы, от инстинктов, которые спасали нам жизнь в африканской саванне и которые сейчас мешают нам?

Кажется, этот вопрос заключает в себе трансгуманистическое мировоззрение, концепцию, что наши тела и разум – устаревшие технологии и форматы, нуждающиеся в капитальном пересмотре.

Он представил Андерса, футуриста, научного сотрудника Оксфордского института будущего человечества, основанного в 2005 году на пожертвования технического предпринимателя Джеймса Мартина, где философам и другим ученым было поручено работать над разнообразными сценариями будущего человеческого рода. Андерс был как раз тем священнодействующим человеком, чей странный обряд я видел на YouTube. Только сейчас тому молодому человеку было уже около сорока лет, он возмужал и окреп. Он выглядел как обычный неряшливый ученый в помятом костюме, которому нет дела до всего земного.

Почти два часа он говорил об интеллекте, о способах его усовершенствования как на индивидуальном уровне, так и на уровне человечества в целом. Он говорил о методах улучшения когнитивных способностей, как существующих, так и ожидаемых в будущем: об образовании, о веществах, влияющих на сознание, о генетическом отборе и о способах вживления имплантатов. Он говорил о том, как с возрастом человек теряет способность усваивать и сохранять информацию; о технологиях продления жизни; о том, что необходимо в целом совершенствовать функционирование мозга на протяжении всей нашей жизни. Он сопоставлял социальные и экономические издержки от неоптимальной организации умственной деятельности, сравнимые с ежегодным ВВП Великобритании в размере 250 миллионов фунтов стерлингов, со временем и энергией, потраченными в попытках найти потерянные в сумке ключи от дома.

Он говорил: «В обществе постоянно происходят такие маленькие просчеты – из-за глупых ошибок, забывчивости и тому подобного».

Эта фраза показалась мне проявлением крайнего позитивизма. Андерс говорил о том, что искусственный интеллект избавит нас от присущих нашему разуму слабостей, сравнивал производительность мозга с измеримой мощностью компьютера. В общем, я был принципиально против такой точки зрения. В то же время я задумался над собственной рассеянностью, только в то утро стоившей мне около 150 фунтов стерлингов: я случайно забронировал отель в Лондоне на день раньше своего прибытия, и мне пришлось раскошелиться еще на одну ночь. Я всегда был немного рассеян и забывчив, но с тех пор, как стал отцом, или потому что стал отцом, из-за постоянного родительского недосыпа, непрерывной концентрации внимания на малыше, а также слишком долгого времени, проведенного за мультиками на YouTube, мои мыслительные способности и память стали заметно ухудшаться. Я не мог не осознавать, что скорее всего меня стоило бы немного улучшить, хотя столь практичной точкой зрения на человеческий разум, которую проповедовал на лекции Андерс, я не проникся.

Суть его лекции заключалась в том, что биомедицинские когнитивные усовершенствования будут способствовать улучшению и сохранению ментальных способностей, которые он назвал «человеческим капиталом», способствующим развитию всего мира. Андерс затронул вопросы социальной справедливости и назвал их «справедливым распределением мозгов», подчеркнув, что позволить себе усовершенствованные мозги, вероятнее всего, смогут люди высокого положения в обществе. Однако он высказал мнение, что подобные технологии необходимы в первую очередь людям с низким уровнем интеллекта и что такие технологии будут стимулировать экономику в целом.

Все, о чем он говорил, – и система, и сама ситуация были чрезвычайно близки мне и при этом казались чрезвычайно странными. Совсем недавно я покинул тонущий корабль своей академической карьеры, променяв его на едва ли менее шаткое судно свободного сочинительства. Несколько лет своей непродолжительной жизни я провел, получая PhD по английской литературе, подтвердившую мои подозрения о том, что ученая степень не сделает меня востребованным специалистом. Андерс Сандберг говорил много того, что я и раньше слышал от людей за кафедрой. Я сидел на заднем ряду лекционного зала, пытаясь сконцентрироваться, но его слова никоим образом не затрагивали мои чувства.