Читать книгу "Легенды крови и времени - Дебора Харкнесс"

– Никто и не ждал, что ты наешься до отвала, – сказал Маркус. – Обед устраивался не для тебя, а для твоих родных.

– Там много чего осталось. Все, что можно было собрать, Фрейя отдала маме.

– Как держался Эдвард? – спросил Маркус, знавший о сомнениях отца Фиби.

– Папа был в своем репертуаре. Снова пытался отговорить меня от нашего плана. – В трубке воцарилось молчание; когда оно затянулось, Фиби поспешила успокоить Маркуса: – Папины уговоры не сработали.

– Эдвард хочет, чтобы ты не сомневалась в принятом решении, – тихо произнес Маркус.

– Я-то уверена. Но почему меня без конца спрашивают об этом? – не выдержала Фиби, даже не пытаясь скрыть раздражение.

– Они тебя любят, – простодушно ответил Маркус.

– Тогда пусть прислушаются к моим словам. Я хочу быть с тобой.

Это оставалось единственным желанием Фиби. С тех пор как в Сет-Туре она познакомилась с Изабо, Фиби просто жаждала обрести неисчерпаемый источник времени, который был у вампиров.

Фиби начала изучать повадки Изабо. Казалось, Изабо целиком погружается в каждое занятие. Ничто не делалось второпях или ради того, чтобы вычеркнуть это дело из бесконечного списка других дел. В каждом движении Изабо ощущалось уважение и даже почтение к миру, в котором она жила. Она неторопливо нюхала цветы у себя в саду. Фиби восхищала кошачья грациозность бесшумных шагов Изабо. Дочитав главу в книге, она делала паузу и не спешила браться за следующую. У Изабо не было ощущения, что время закончится раньше, чем она успеет насладиться процессом и получить удовольствие от того или иного дела. Фиби вечно не хватало времени. Она не успевала дышать. С рынка – бегом на работу. Оттуда – в аптеку, за лекарством от простуды. Из аптеки – к сапожнику, чтобы поменять каблуки. И снова на работу.

Но своими наблюдениями Фиби с Маркусом не делилась. Он и так скоро узнает ее мысли, когда они снова окажутся вместе. Затем Маркус вкусит крови из ее сердечной вены – тонкого синего ручейка, пересекавшего левую грудь, – и узнает самые потаенные ее секреты, самые мрачные страхи и самые сокровенные желания. Кровь из сердечной вены содержала все, что мог скрывать твой возлюбленный или возлюбленная. Вкушение этой крови устанавливало искренность и доверие, без которых их отношения не смогут успешно развиваться.

– Помнишь, мы условились, что будем последовательно делать шаг за шагом? – Вопрос Маркуса вернул Фиби к разговору. – Сначала ты становишься вампиром. Затем, если тебе по-прежнему захочется жить со мной…

– Захочется. – В этом Фиби была абсолютно уверена.

– Если ты по-прежнему захочешь жить со мной, – повторил Маркус, – мы поженимся, и ты накрепко прилепишься ко мне. В богатстве и бедности.

Репетиция брачных клятв превратилась у них в постоянное занятие. Иногда Фиби и Маркус сосредоточивались на какой-то одной строчке и делали вид, будто это условие будет трудно соблюсти. Порой со смехом повторяли все строки, удивляясь скромности запросов, установленных клятвами, по сравнению с чувствами, которые они питали друг к другу.

– В болезни и здравии.

Фиби еще глубже погрузилась в ванну. Холодная эмаль напомнила ей Маркуса. Жесткие изгибы спинки вызвали желание, чтобы Маркус сидел у нее за спиной, обнимая ее руками и ногами.

– Отвергая всех прочих. Навеки.

– Навеки – это лишь длинный отрезок времени, – предупредил ее Маркус.

– Отвергая всех прочих, – повторила Фиби, намеренно сделав упор на слове «всех».

– В этом у тебя сейчас нет полной уверенности. И не будет, пока ты не узнаешь меня кровь-в-кровь, – ответил Маркус.

Их редкие ссоры вспыхивали после подобных диалогов. Слова Маркуса намекали, что он потерял к ней доверие, а Фиби тут же принималась защищаться. Ссоры обычно гасились у Маркуса в постели, где оба старались как можно полнее удовлетворить друг друга. И хотя они не знали друг о друге всего, пока не знали, каждый успел накопить определенный объем знаний.

Однако сейчас Фиби находилась в Париже, а Маркус – в Оверни, а потому телесный контакт между ними был невозможен. Более мудрая и опытная женщина попросту сменила бы тему, но двадцатитрехлетняя Фиби находилась в раздраженном состоянии. К тому же ее тревожило то, что с ней случится в самом ближайшем будущем.

– Не знаю, с чего ты решил, будто это я передумаю, а не ты. – Фиби старалась, чтобы слова звучали легко и игриво, но, к ее ужасу, вместо игривости получался упрек. – И потом, я знаю тебя только вампиром. Другого опыта у меня нет. А вот ты влюбился в меня как в теплокровную.

– И буду дальше тебя любить. – Хорошо, что Маркус ответил быстро. – Моя любовь не изменится, даже если изменишься ты.

– Не исключено, что тебе станет противен мой вкус. Надо было бы еще прежде заставить тебя устроить мне проверку, – сказала Фиби, пытаясь затеять словесное сражение.

Возможно, Маркус и не любил ее настолько, насколько ему казалось. Рациональный ум Фиби знал: это чушь, а вот иррациональная часть, которая и управляла ею в данный момент, вовсе не была в этом убеждена.

– Я хочу, чтобы мы оба разделили этот опыт. Как равные. Я никогда не делился кровью с моей парой. И ты тоже. Для нас этот опыт будет первым. Совместным. – Голос Маркуса оставался мягким, но чувствовалось: сам он на грани отчаяния.

Слова Фиби затронули очень чувствительную точку в сознании Маркуса. Равенство всегда было предметом его глубочайшей заботы. Женщина или ребенок, просящие подаяние на улицах; шуточка с расистской начинкой, услышанная в метро; старик, переходящий улицу в толпе спешащей молодежи, чьи уши заткнуты наушниками, а внимание поглощено разговором по мобильнику, – все это вызывало у Маркуса негодование.

– Нам нужно было сбежать и тайком пожениться, – сказал Маркус. – Сделать все по-своему и не заморачиваться древними традициями и церемониями.

Но ведь они вместе приняли решение двигаться медленными, выверенными шагами.

Изабо де Клермон, женская глава семейства и бабушка Маркуса, с ее обычной ясностью разобрала все «за» и «против» нарушения вампирских традиций. Начала с недавних семейных скандалов. Мэтью, отец Маркуса, женился на ведьме, нарушив действующий почти тысячу лет запрет на близкие отношения между существами разных пород. Затем Мэтью чуть не погиб от рук своего отверженного и психически больного сына Бенжамена. Все это заставляло Фиби и Маркуса выбирать одно из двух. Они могли как можно дольше скрывать превращение Фиби в вампира и их брак. Но потом их ждали бы десятилетия слухов и домыслов. Всем было бы крайне интересно и важно узнать, чтó же на самом деле происходит у этой парочки. По второму варианту Фиби сначала становилась вампиром, а затем – с надлежащей помпой и полной прозрачностью – выходила замуж за Маркуса. В этом случае им придется год выдерживать неудобства, потом еще десять-двадцать лет оставаться предметами назойливого внимания, после чего – наслаждаться бесконечным временем относительного мира и спокойствия.