Читать книгу "Рубины для пяти сестер - Марина Болдова"

– Но мы не собираемся расставаться! – Настя посмотрела на старших сестер и вдруг заплакала, вспомнив, что те вскоре уезжают из России. Она же сама отказалась переехать в Польшу к Зое! Как она и предположила, ее поддержала бабушка.

Когда за сестрами закрылась дверь, Кац запер сейф и с облегчением вздохнул. Он до сих пор не был уверен, что его друг поступил правильно, поставив для получения наследства такое сложно выполнимое условие. Возможно, сейчас девочкам и не понадобится трогать основной капитал. К тому же сестры искренне любят друг друга и спокойно относятся к своему достатку. Но он не был уверен, что потомки будут столь же благородны и бескорыстны, как Афанасий с Анной или их дочери. Семен был опытным юристом и знал, что вслед за большим капиталом часто идут жадность и подлость. А то и преступления.

* * *

– Зоя, мне нужно с тобой поговорить перед твоим отъездом.

– Хорошо, Тонечка, пойдем в нашу беседку.

Зоя и Антонина, взявшись за руки, спускались по длинной деревянной лестнице, ведущей к озеру. Там, среди огромных лип, еще дедушкой был построен небольшой домик. Маленькие Зоя и Тоня прятались в нем от няни, пытаясь избежать наказания за очередную шалость. Став старше, они прибегали сюда посекретничать. Вот и сейчас беседка оказалась самым подходящим местом для разговора двух уже взрослых женщин.

– Зоя, обещай не ругать меня. Выслушай сначала. В Гренобле, в университете, я познакомилась с одним человеком. Преподаватель, читал нам курс математики. Его имя – Пьер Люпен. Он старше меня на много лет. И еще женат. Вот почему я не говорила о нем ни тебе, ни маме. Мы вместе уже три года. И сейчас я беременна от него.

– Боже, Тонечка! Что же ты будешь делать?

– То, что делают все женщины, – рожать ребенка.

– А он? Знает?

– Да. Перед отъездом сюда я ему все рассказала. На вокзале, чтобы избежать долгих разговоров.

– Он успел тебе что-то ответить?

– Взял с меня обещание, что вернусь после похорон папы в Гренобль.

– Ты хочешь сказать, он вовсе не против ребенка?

– Мало того, хочет уйти от жены и жить со мной.

– Что-то я не слышу в твоем голосе радости. Ты что же, не любишь его?

Антонина задумчиво погладила мокрые после дождя перила беседки и вздохнула:

– Похоже, нет, Зоенька. Да и была ли любовь? В последнее время меня раздражает в нем буквально все! Я стала замечать, какой он скупой… Истинный француз! Кроме того, часто брюзжит, как старик, доводя меня до истерики. Постоянно делает замечания, что я не так одеваюсь, что у меня слишком модная прическа. Ну как я буду с ним жить?

– Тонечка, а ты не слишком строга к нему? Мужчины в большинстве своем таковы. Он не исключение. Возможно, стоит попробовать?

– Да что ты, Зоенька! Я точно сойду с ума! А зачем ребенку сумасшедшая мать?

– Все шутишь! Тогда поедем к нам. Михаил будет рад. Он любит детей и очень переживает, что у нас их нет.

– Нет-нет, Зоя. Я решила для начала вернуться во Францию. Время еще позволяет мне путешествовать. А пока ничего не заметно, поживу у бабушки с Настей в Петрограде. Или в нашем оренбургском доме. Там спокойно, никого нет.

– От нашей бабушки ничего не скроешь!

– Значит, так тому и быть.

– Как знаешь, сестричка… Не тяни с отъездом в Париж, сама видишь, что здесь происходит. А надумаешь, к нам приезжай.

– Спасибо, родная. Смотри, как быстро стемнело. Пойдем в дом. Ты уже собрала вещи? Даже не верится, что мы вновь расстаемся…

Беляевка. Бегство

Семен Яковлевич прислушался. Со стороны комнат прислуги доносились непривычно громкие звуки. Словно кто-то бранился, не заботясь, что время раннее и обитатели дома еще спят.

Сам он просыпался засветло. После отъезда Зои в Польшу, а затем и Марии Петровны с Настенькой в Петроград о спокойном глубоком сне забыл и думать. Ответственность за младших девочек, возложенная на него другом, заставляла его просыпаться каждые два-три часа от тревожных мыслей, не отпускавших даже по ночам. Оставив свое имение на управляющего, Семен Яковлевич переселился в дом Печенкиных, чтобы Наташенька и малышка Леночка жили в привычной для них обстановке. Теплые дни закончились, начались затяжные осенние дожди, и Кац решил, что пора поспешить с отъездом в Петроград. Яков вот уж месяц как уехал в Житомир – там его ждала невеста. Вещи и продукты в дорогу были уложены. Сегодня после завтрака они тронутся в путь.

Вдруг в коридоре раздался громкий звук захлопывающейся двери, затем еще один. Семен Яковлевич вскочил с постели и выглянул в приоткрытую дверную створку. По ковровым дорожкам, оставляя следы грязных сапог, в сторону кабинета бежали трое мужчин.

Кац мысленно похвалил себя, что накануне вечером забрал из сейфа завещание и шкатулку с рубинами Наташи и Леночки и их метрики. Саквояж с его вещами и документами стоял у него в спальне уже давно. Семен Яковлевич быстро оделся и поспешил к спальне девочек.

– Варя, Варя! – Кац растолкал крепко спавшую няню. – Просыпайся! Одевай детей, и спускайтесь по черной лестнице. Мы уезжаем немедленно! Я прикажу запрягать… Быстро, быстро!

Убедившись, что Варвара его поняла, он бросился к черному ходу…

Варвара, кое-как одевшись, принялась будить девочек.

– Наташа, проснись, скоренько одевайся!

Наташа спросонья никак не могла найти свои домашние туфли. Она смотрела, как Варвара, громко причитая, натягивает на плачущую сестренку теплые чулки, и ничего не понимала.

– Варя, что случилось?

– Наташенька, голубушка, будь умницей, одевайся быстренько. Мы уезжаем. Семен Яковлевич велели собираться.

У заднего крыльца их ждал экипаж, груженный вещами. Няня с малышкой на руках села в коляску и усадила рядом растерянную Наташу. Кругом бегали и кричали какие-то люди в солдатской форме. Со всех сторон неслась грубая брань. Двери особняка были распахнуты настежь. Вдруг Наташа увидела, как какой-то солдат выносит из дома портрет Анны.

– Варя, что они делают? Куда этот человек несет мамин портрет?

– Не знаю, Наташенька. Нужно уезжать скорее от греха подальше. Ты шарфик-то завяжи потуже, не ровен час, опять заболеешь.

Варвара давно знала, что добром это не кончится. Прислуга в доме почти не слушалась, то и дело поминая хозяев недобрым словом.

С крыльца сбежал Семен Яковлевич. В руках он держал коробку и небольшой саквояж.

– Варвара, держи коробку! Там документы на девочек. – Передав вещи, Кац взялся за поручни коляски, приготовившись быстро сесть.

Раздался выстрел. Кац упал. Варвара и Наташа в ужасе закричали. Кучер Иван соскочил с козел и, подбежав к Кацу, наклонился над ним.

– Все, конец… Преставился, царство небесное, – перекрестился он. – Варвара! Уезжать надо!