Читать книгу "Ураган. Книга 2. Бегство из рая - Джеймс Клавелл"

– Звери и птицы быстро очистят это место.

Погрузка в вертолет и взлет не заняли у них много времени. Эрикки теперь наполняла надежда. Маленькую деревеньку они отыскали без труда. Забирать надо было старую женщину.

– Она наш предводитель.

– Я не знал, что женщины могут быть предводителями.

– Почему нет, если они достаточно мудрые, достаточно сильные и из хорошей семьи? Мы – мусульмане-сунниты, не левые и не еретики-шииты, которым, как скоту, нужен мулла между ними и Богом. Бог есть Бог. Летим прямо сейчас.

– Она говорит по-английски?

– Нет.

– Выглядит она очень больной. Она может не перенести перелет.

– На все воля Аллаха.

Однако она пережила часовой перелет, и Эрикки сел на вертолетную площадку. Заграничную больницу построили, оборудовали и содержали зарубежные нефтяные компании. Весь полет прошел на малой высоте, Эрикки держался подальше от Тебриза и военных аэродромов. Баязид сидел рядом с ним в кабине пилота, шесть вооруженных охранников сопровождали их верховную предводительницу в пассажирском отсеке. Она неподвижно лежала на носилках, была в сознании, явно страдала от сильной боли, но не жаловалась.

Врач и санитары появились на площадке через несколько секунд после посадки. Врач, в белом халате, надетом поверх толстого свитера, с большим красным крестом на рукаве, вокруг воспаленных глаз залегли темные круг, был американцем тридцати с небольшим лет. Он опустился на колени возле носилок, остальные ждали в молчании. Женщина издала тихий стон, когда он коснулся ее живота, хотя его руки были руками целителя. Через минуту он мягко заговорил с ней на плохом турецком. По ее лицу скользнула мимолетная улыбка, и она кивнула и поблагодарила его. Он сделал знак санитарам, и те на руках вынесли носилки из вертолета. По приказу Баязида два вооруженных горца отправились вместе с ними.

Врач обратился к Баязиду, с трудом подбирая слова:

– Ваше превосходительство, я нужно имя и возраст и… – Он замолчал, подыскивая слово. – История, медицинская история.

– Говорите по-английски.

– Хорошо, спасибо, ага. Я доктор Ньюбегг. Боюсь, ей недолго осталось, ага, пульс у нее едва прощупывается. Она в возрасте, и мне кажется, что у нее внутреннее кровотечение. Она, случайно, недавно не падала?

– Говорите медленнее, пожалуйста. Падать? Да-да, два дня назад. – Баязид замолчал, услышав звуки стрельбы неподалеку, потом продолжил: – Да, два дня назад. Она поскользнулась в снегу и упала на камень, боком на камень.

– Думаю, у нее внутри идет кровь. Я сделаю что могу, но… извините, добрых вестей я не обещаю.

– Иншаллах.

– Вы курды?

– Курды. – (Опять стрельба, теперь уже ближе. Все повернулись в ту сторону, откуда доносился треск выстрелов.) – Кто это?

– Не знаю, боюсь, все время одни и те же, – встревоженно ответил врач. – «Зеленые повязки» против левых, левые против «зеленых повязок», против курдов… Много всяких группировок, и все вооружены. – Он устало потер глаза. – Я сделаю все для старой леди… Может быть, вам лучше пойти со мной, ага, расскажете детали по дороге. – Он заторопился прочь.

– Док, а топливо у вас есть? – крикнул ему вслед Эрикки.

Врач остановился и непонимающе уставился на него:

– Топливо? А-а, вертолетное топливо? Не знаю. Топливная цистерна сзади.

Он начал подниматься по лестнице к главному входу, ветер трепал полы его белого халата.

– Капитан, – сказал Баязид, – вы подождете, пока я не вернусь. Здесь.

– Но топливо? Я не мо…

– Ждать здесь. Здесь. – Баязид бросился вслед за доктором.

Двое его людей последовали за ним. Двое остались с Эрикки.

Коротая время, Эрикки все проверил. Баки почти пусты. Периодически в больницу прибывали грузовики с ранеными, их встречали врачи и ординаторы. Многие с любопытством поглядывали на вертолет, но никто не приближался. Охранники внимательно следили за этим.

Во время перелета сюда Баязид рассказывал:

– Столетиями мы, курды, хотим быть независимыми. Мы отдельный народ, у нас свой язык, свои обычаи. Сейчас курдов, наверное, шесть миллионов – в Азербайджане, Курдистане, за советской границей, по эту сторону Ирака и в Турции. – Он почти выплюнул это слово. – Веками мы боремся с ними со всеми. Вместе или поодиночке. Мы держим горы. Мы хорошо сражаемся. Салах ад-Дин, он был курдом. Слышали о таком? – Салах ад-Дин, или Саладин, был по-рыцарски благородным и великодушным мусульманским противником Ричарда Львиное Сердце во время его Третьего крестового похода в двенадцатом веке. Салах ад-Дин провозгласил себя султаном Египта и Сирии и захватил Иерусалимское королевство в тысяча сто восемьдесят седьмом году, разгромив объединенные силы крестоносцев.

– Да, я слышал о нем.

– Сегодня среди нас другие Салах ад-Дины. Однажды мы снова завоюем все святые места, а Хомейни, предатель ислама, будет втоптан в джуб.

Эрикки спросил:

– Вы устроили засаду на Чимтаргу и остальных и прикончили их всех только из-за одной экстренной эвакуации?

– Конечно. Они враги. Ваши и наши. – Баязид улыбнулся своей кривой улыбкой. – В наших горах ничего не происходит без нашего ведома. Наш предводитель заболела – вы рядом. Мы видим, как ушли американцы, видим, как пришли стервятники, и вас узнали.

– О? Как это?

– Рыжий Нож? Неверный, который давит наемных убийц, как вшей, которому потом в награду дают горгонскую девку? Пилот, который вывозит пострадавших? – Темные, почти как у лани, глаза смеялись. – О да, капитан, вас хорошо знают. Многие из нас работают и на лесозаготовках, не только на нефти – человеку нужна работа. Все равно хорошо, что вы не советский и не иранец.

– После того как мы доставим ее в больницу, вы поможете мне против хана Горгонов?

Баязид рассмеялся:

– Ваша кровная вражда – это ваша кровная вражда, не наша. Абдолла-хан за нас, пока. Мы не пойдем против него. Что будете делать вы – в руках Аллаха.

На дворе перед больницей было холодно, легкий ветер делал воздух еще холоднее. Эрикки ходил взад-вперед, разгоняя кровь. Я должен вернуться в Тебриз. Я должен вернуться, и потом как-нибудь я заберу Азаде, и мы вместе улетим.

Выстрелы, раздавшиеся совсем близко, заставили вздрогнуть его и охранников. За воротами больницы движение машин замедлилось, послышалось бибиканье, сначала раздраженное, потом – очень быстро – остервенелое. Мимо пробежали какие-то люди. Снова стрельба, и те, кто был в автомобилях, застрявших в пробке, выскочили наружу и попрятались или пустились наутек. По эту сторону ворот находилось широкое свободное пространство, с одного края которого, на вертолетной площадке, стоял его 212-й. Бешеная стрельба раздавалась все ближе и ближе. На верхнем этаже больницы зазвенели разбитые пулями стекла. Оба охранника вжимались в снег за шасси его вертолета. Эрикки был в ярости оттого, что его машина стоит такая неприкрытая, что он не знает, куда ему бежать, что делать, взлететь он не успеет, да и топлива нет, чтобы куда-то лететь. Несколько шальных пуль просвистели мимо, и он пригнулся. Маленькое сражение за стенами больницы набирало силу. Потом стрельба вдруг смолкла так же неожиданно, как и началась. Люди вылезли из укрытий, снова загудели клаксоны автомобилей, и движение скоро стало таким же обычным и нервным, как всегда.