Читать книгу "Мой год отдыха и релакса - Отесса Мошфег"

— По-моему, тебе надо больше заботиться о себе, — заявила она однажды, навестив меня, когда я пребывала в полусонном состоянии. — Знаешь, я не могу это делать за тебя. Что тебе нравится в Вупи Голдберг? Ведь она даже не забавная. Тебе надо смотреть фильмы, которые повысят твое настроение. Например, с участием Остина Пауэрса. Или Джулии Робертс и Хью Гранта. Ты сейчас вдруг стала, как Вайнона Райдер в «Прерванной жизни». Но на самом деле ты похожа скорее на Анджелину Джоли. Там у нее тоже русые волосы.

Вот как она выражала свою озабоченность моим состоянием. Еще ей не нравилось то, что я сидела «на таблетках».

— Тебе вообще-то не нужно смешивать алкоголь с лекарствами, — говорила Рива, приканчивая вино. Я позволяла ей выпить всю бутылку. В колледже она называла посещение баров своей терапией. Она могла одним махом осушить коктейль из виски с лимонным соком. Между порциями выпивки она глотала адвил. Она утверждала, что это повышает ее порог терпимости. Пожалуй, Риву можно было назвать алкоголичкой. Но насчет меня она была права. Я подсела на пилюли. В день я глотала их около дюжины. Но все было под контролем, как мне казалось. Я делала это абсолютно открыто. Просто мне хотелось все время спать. У меня был план.

— Я не нарик какой-то, я не опустилась, — оправдывалась я. — Просто взяла на год тайм-аут. Для отдыха и релакса.

— Счастливая, — с завистью проговорила Рива. — Я бы тоже не прочь отдохнуть от работы и просто гулять, смотреть фильмы и дрыхнуть целыми днями, но что поделаешь. Я не могу позволить себе такую роскошь. — Опьянев, она закидывала ноги на кофейный столик, скидывала на пол мою грязную одежду и нераспечатанную почту, бубнила и бубнила про своего Кена и пересказывала мне последний эпизод их мыльной оперы под названием «Офисный роман». Она хвасталась тем, как классно собирается провести выходные, жаловалась, что нарушила диету и теперь ей придется тратить еще больше времени на фитнес, чтобы сбросить вес. Потом принималась со слезами говорить о матери:

— Я уже не могу разговаривать с ней, как раньше. Мне так грустно. Я страдаю от одиночества. Я ужасно одинокая.

— Мы все одинокие, Рива, — возражала я. И это было правдой. Я была одинока, она тоже. Больше ничем утешить ее я не могла.

— Знаю, мне надо готовиться к самому худшему. Прогноз плохой. И не думаю, что получу полную картину ее болезни. Я просто в отчаянии. Мне так хочется, чтобы рядом со мной был человек, который обнимет меня, понимаешь? Неужели это смешно?

— Ты зациклена на том, чего тебе не хватает, — говорила я. — Меня это огорчает.

— И потом Кен. У нас все так непонятно. Я просто не могу этого вынести. Лучше покончить с собой, чем остаться одной, — ныла она.

— У тебя хотя бы есть выбор.

Иногда мы заказывали салат в тайском ресторане — если у меня было настроение — и смотрели фильмы по платному каналу. Вообще-то я предпочитала смотреть мои видеокассеты, но Риве всегда хотелось увидеть что-нибудь «новенькое», и «крутое», и «говорят, хорошее». В эти месяцы для нее стало предметом гордости то, что она была в курсе новостей о жизни звезд и культурных событий, а я нет. Она знала все последние сплетни о знаменитостях и все модные тенденции. Мне же было наплевать на это. Рива штудировала «Космо» и смотрела «Секс в большом городе». Она знала все о красоте и «умении жить». Ее зависть была весьма оправданной. По сравнению со мной она считала себя обделенной привилегиями и по-своему была права. Я выглядела, как модель, у меня были деньги, которые достались мне без всякого труда, я носила настоящую дизайнерскую одежду, была в числе первых по истории искусства, а значит, «культурной и образованной». А вот Рива жила на Лонг-Айленде, была восьмой из десяти, но называла себя настоящей нью-йоркской штучкой и получала высокие оценки по экономике. Она именовала это «лидерством по азиатскому занудству».

Рива жила на другом краю города, в доме без лифта, на четвертом этаже. В ее квартире пахло пропитавшейся потом спортивной одеждой, картофельными чипсами, лизолом и духами «Томми гёрл» с цветочным ароматом. Хоть она и дала мне второй комплект ключей, когда поселилась там, я была в ее квартире всего раза два за пять лет. Рива предпочитала приезжать ко мне. Подозреваю, ей очень нравилось, что ее узнавал мой консьерж, нравилось входить в шикарный лифт с золотыми кнопками и смотреть, как я превращаю в хлев мою престижную квартиру. Не знаю, что было у нее на душе. Я не могла избавиться от нее. Она обожала меня и в то же время ненавидела. Мою борьбу с депрессией она считала жестокой пародией на ее собственные неудачи. Я добровольно выбрала одиночество и бесцельное существование, а Рива, несмотря на все усилия, просто не могла добиться того, чего хотела, — у нее не было ни мужа, ни детей, ни успешной карьеры. Так что, когда я впала в спячку, думаю, Рива испытывала некоторое удовлетворение, с надеждой наблюдая, как я превращалась в безвольного слизня. Мне было неинтересно состязаться с ней, но она раздражала меня, поэтому мы спорили. Вероятно, так бывает, когда у тебя есть сестра, человек, который любит тебя настолько, что тычет носом во все твои недостатки. Даже в выходные, если засиживалась допоздна, она отказывалась остаться ночевать. Впрочем, я и сама этого не хотела, но она всегда устраивала из этого спектакль и намекала, что на ней лежит ответственность, хоть мне этого никогда не понять.

Как-то вечером я сняла ее «Полароидом» и сунула снимок за раму зеркала в гостиной. Рива увидела в этом проявление любви, а на самом деле фото напоминало мне, как мало радости приносит мне ее общество, когда у меня возникало желание позвать ее к себе после просмотра очередного фильма.

— Я дам тебе на время мой набор CD, повышающих уверенность в себе, — обещала она, если меня охватывала тревога.

У Ривы была слабость к книгам в духе «помоги себе сам» и курсам, где новейшие диеты обычно сочетались с советами по профессиональному совершенствованию и напутствиями в налаживании романтических отношений, чтобы научить молодых женщин, «как полностью раскрыть свой потенциал». Через каждые несколько недель у Ривы кардинально обновлялась жизненная парадигма, и мне приходилось выслушивать новые откровения.

— Старайся понять, когда ты устала, — посоветовала она мне однажды. — Многие женщины часто растрачивают себя в такие дни до последней капли.

Среди жизненно важных наставлений в брошюре «Используйте как можно полнее ваш день, леди» был совет планировать в воскресенье, что ты станешь носить на работу в течение недели.

— Благодаря этому тебе не придется ломать голову по утрам.

Честное слово, я терпеть не могла, когда она говорила такое.

— И пойдем со мной в «Сейнтс». Сегодня вечер для леди. Девушки бесплатно пьют до одиннадцати. Там ты почувствуешь себя гораздо лучше. — Она любила давать патентованные советы, разрешающие напиться до потери пульса.

— Я никуда не хочу идти, Рива.

Она опустила взгляд на свои руки, покрутила кольца, почесала шею и уставилась себе под ноги.

— Мне скучно без тебя, — сказала она, и ее голос чуть дрогнул. Может, она рассчитывала этими словами тронуть мое сердце. Но я весь день принимала нембутал.