Читать книгу "Мир над пропастью - Олег Рой"

– Папа, а почему нельзя быть красивой? – Подняв голову, Настена пытливо и удивленно смотрела на него ярко-голубыми, точь-в-точь как у матери, глазами.

– Ты о чем, Ася? – Игорь отвлекся от воспоминаний.

– Дядя поет, что нельзя быть красивой такой. А мама ведь красивая-красивая. Разве это плохо? – Столько недоумения, даже обиды было написано на ее маленьком личике, что Игорь невольно улыбнулся. Попробуй объясни ребенку все хитросплетения взрослых отношений!

– Нет, милая, не плохо. У нас с тобой не только мама красивая, но и ты красавица. – Ответ отца девочку вполне устроил. Настена кивнула и, крепче уцепившись за его руку, принялась повторять считалку, разученную вчера на уроке английского. Игорь опять углубился в воспоминания.

Он увидел ее сразу, как только вошел в актовый зал, придерживая под локоть нарядную бабушку. Совсем молоденькая девушка, стоя к нему спиной, прикрепляла к шторам гирлянду из воздушных шариков. В любовь с первого взгляда он тогда не верил. Еще меньше верилось в то, что можно влюбиться в женщину вот так – со спины. Но он влюбился. Сразу и наповал. В нежный затылок, на котором каким-то неведомым образом держался тугой узел темно-русых волос. В выбившиеся из прически невесомые летучие прядки. В худенькую шейку с выступающими косточками позвонков, на которую эти прядки спадали. В обтянутые голубым пиджачком хрупкие плечи и высоко поднятые тонкие руки. В стройную талию, такую узкую, что ее, казалось, можно было обхватить двумя ладонями. В длинные ножки, чью точеную линию не могла скрыть даже строгая темно-синяя юбка до середины икры.

Потом он увидел ее в профиль и влюбился еще больше. А когда девушка, наконец, закрепила гирлянду, повернулась окончательно и Игорь встретился со взглядом огромных ярко-голубых глаз, он понял – это навсегда.

Бабушку галантно похитил старенький физик.

Подходили бывшие одноклассники. Он и так сталкивался с ними часто – в маленьком городе все на виду. Но здесь эти встречи казались особенными. Все хлопали друг друга по плечу, интересовались: «Как жизнь?», даже если разговаривали только позавчера, и это совсем не выглядело смешным.

Игорь улыбался, вспоминал, шутил вместе со всеми, но старался не выпускать из поля зрения молоденькую учительницу. Она стояла чуть в стороне, в компании других учителей. Судя по всему, ей было очень весело. Смеялась она тоже по-особенному – откидывая назад маленькую красивую голову.

Как-то сразу Игорь понял, что это она. И еще понял, что это навсегда. Он не сомневался, что пробудет рядом с этой девушкой всю жизнь, до самой смерти, и ни на мгновение не пожалеет о своем выборе. Ее невозможно было представить себе ворчащей, рассерженной или озлобленной. Он даже не мог вообразить ее постаревшей, она казалась воплощением молодости и очарования. Не на день, не на год, а навечно, словно античная богиня, над которой не властны ни время, ни невзгоды.

Похоже, он смотрел слишком пристально, потому что она поймала его взгляд. Игорь даже испугался, что сейчас на ее лице появится выражение обиды или надменной скуки, как обычно бывает у молодых девушек, к которым проявляют повышенное внимание, но она вдруг улыбнулась ему приветливо и радостно, словно старому знакомому. Не подойти к ней после этого было просто невозможно. И он подошел. Совершенно без страха или смущения, и пригласил ее танцевать. Девушка танцевала легко и естественно, Игорь даже не сразу заметил, что для его удобства она чуть привстала на цыпочки. А когда понял, ему вдруг стало очень приятно. Весь танец он молчал. То ли от смущения, то ли от переполнявших его чувств Игорь никак не мог придумать, что бы такое сказать. Все приходящие в голову варианты казались глупыми и банальными. И тогда, точно подслушав его мысли, девушка заговорила сама:

– Меня зовут Аля. А вас?

– А меня Игорь. «Аля» – это полностью Алена? – Он обрадовался, что нашлась наконец тема для разговора. Она покачала головой.

– Алла? – Угадывать было даже любопытно. Хотя он уже знал, что каким бы ни оказалось ее полное имя, он будет звать ее только Алей.

– Нет.

– Тогда, значит, Александра?

– Опять мимо! – Она рассмеялась, и смех ее был похож на журчание лесного ручейка. – Даю вам последний шанс.

– Алеся? – Игорь старался изо всех сил.

– Нет, нет и нет. Не угадали. У меня ужасное имя – Алевтина. Оно такое… такое… брр! Некрасивое и старое.

– Старое?

– Ну… оно подходит женщине после шестидесяти. Чем-то похоже на слово «нафталин», вам не кажется? Надеюсь, я никогда не буду настолько старой, чтоб носить это имя. Зовите меня Алей, ладно?

Из динамиков неслось:

Эти желтые листья в ладони свои собираешь,

Отсверкали они и лежат на холодном лугу.

И ты сердцем моим, словно листьями теми, играешь…

Дворник жег собранные в кучу подгнившие листья. В Озерске по-хозяйски утвердилась осень, которую он любил еще и за то, что в середине ноября родилась Настена. Его бесценная, золотая девочка. Дочь Игорь обожал.

Увидев Асю первый раз, он испугался. Он представлял себе все совсем не так. Думал, что, когда будет получать из рук медсестры долгожданный сверток, испытает невероятную радость и отцовскую гордость, но ничего подобного не произошло. В душе царило недоумение – неужели человек может быть настолько маленьким?

Было уже довольно холодно, и малышку завернули в три одеяла. А когда дома, положив на стол, откинули, как капустные листы, все конвертики и пеленки, девочка показалась ему такой крохотной и беззащитной, что он тут же почувствовал себя слишком большим и сильным и от этого неуклюжим и неуместным. Он не знал, как подойти к ней, как взять на руки. Было страшно сделать что-то не так и нанести ей хоть малейший вред.

Но уже спустя две недели он сам с улыбкой вспоминал свое замешательство.

Алька – как-никак преподаватель русского языка и литературы! – предложила назвать девочку Асей, в честь тургеневской героини. Но он был не слишком доволен таким выбором.

– Мне не нравится сочетание «Ася Игоревна». К тому же ты – Аля, а она – Ася… Вас просто будут путать!

И дочку назвали Анастасией. Сокращенно можно звать Асей. А можно Настей, Настасьей, Настенькой, Настькой и Настеной. Последнее имя ему особенно полюбилось. Впрочем, и к Асе он тоже быстро привык.

Аля и Ася. Все его богатство. Вся его жизнь…

Малышка с первых дней начала узнавать его. А может, ему просто так казалось. Когда она плакала, он клал ее себе на грудь, чтобы ее крохотное ушко улавливало биение его сердца.

– Так делали со мной, – объяснял он жене. – Отец рассказывал, что дети, когда только рождаются, еще не отвыкли засыпать под стук сердца. Они же постоянно слышали его в утробе матери. И первые месяцы жизни им очень не хватает этого стука.

– Значит, ты имитируешь мой живот, – смеялась она. – Эх, Игорь, хорошо еще, что я кормящая мать, а то ты вполне мог бы и без меня обойтись.