Читать книгу "От тьмы – к свету. Введение в эволюционное науковедение - Валерий Даниленко"

В 2001 г. на второй родине Л. Витгенштейна появилась книга Мела Томпсона «Philosophy of Science». Идею о ненаучном статусе философии её автор преподносит как общепринятую. Всю историю западной философии он описывает, исходя из этой руководящей идеи.

Ничтоже сумняшеся М. Томпсон пишет: «Философия описывает реальность и способна признавать ненаучные истины, касающие того, что такое бытие» (Томпсон М. Философия науки. М., 2003. С. 13).

Есть оказывается истины научные и. ненаучные! Ненаучные – это те, которые способна признавать философия. Наука не способна, а философия – пожалуйста! Но это ещё не всё. Дальше у М. Томпсона идёт новый перл: «Эти истины (ненаучные. – В. Д.) хотя и не зависят от науки, но столь же верны» (там же).

Вышло вот что: философия открывает ненаучные истины, которые, хоть они и ненаучные, тем не менее, верны.

До какой же степени может запутаться человек, исключающий философию из науки! Иначе и быть не может, если слово наука употреблять только по отношению к частным наукам – физике (её предмет – физическая природа), биологии (её предмет – живая природа), психологии (её предмет – психика) и культурологии (её предмет – культура). В этом случае ничего не остаётся, как оставлять философию за бортом науки.

Л. Витгенштейн умер в 1951 г., а книга М. Томпсона вышла ровно через 50 лет. Выходит, Л. Витгеншнейн и иже с ним сделали своё дело! Его дело перекочевало и к нам, хотя у нас были и свои учёные, отделяющие философию от науки, – В. И. Вернадский, например.

Возьмём, например, книгу «Основы философии науки» В. П. Кохановского, Т. Г. Лешкевич, Т. П. Митяш и Т. Б. Фатхи (Ростов-на-Дону, 2006), где на нескольких страницах в первой главе доктором философских не-наук доказывается, что философия – не наука. Философия не принадлежит также искусству и религии.

На 41-й странице этой книги читаем: «Философия – не наука… Философия – не искусство. Философия – не религия.». А что же она такое? Если философия – не наука, то какой с неё спрос? Если философия – не наука, то чем же тогда занимаются её представители в научных организациях? Как они туда попали?

Е. С. Кузьмин указывал: «Философия как наука начала формироваться в глубокой древности. Однако и поныне философия, “которая есть”, всё ещё не та, “которая быть должна”. Философия всё ещё вынуждена доказывать своё право называться наукой. До сих пор идут нескончаемые споры о предмете и задачах философии, о её месте и роли в системе наук, в общественном сознании и общественной жизни людей – в отношениях человека к действительности. Философия, по определению

Н. З. Чавчавадзе, должна выполнять организующую роль – давать направление жизни индивидуальной и целой культуры. Выполняя такую роль, философия обязана быть основой человеческой деятельности, руководящей силой в жизни личной и общественной» (Кузьмин Е. С. Система «Человек и мир». Иркутск, 2010. С. 37).

А на следующей странице автор этих слов уточняет своё понимание назначения философии. Оно, с его точки зрения, состоит в «выработке научной картины мира – цельной и стройной системы воззрений на мир и место в нём человека, системы, адекватно отвечающей логике вещей» (там же. С. 38).

Направлять философию на выработку научной картины мира – значит исходить из синтетического понимания её назначения. Оно позволяет ей сохранить свою дисциплинарную специфику и не оказаться за бортом науки, из которой её сейчас особенно охотно выпихивают. П. В. Копнин писал: «Философия сохранила свой предмет и метод, своё особое отношение к миру и постигающему его знанию. Философия не просто суммирует его результаты, являясь всеобъемлющей наукой наук, а вырабатывает всеобщий метод движения знания к объективной истине» (Копнин П. В. Диалектика, логика, наука. М., 1973. С. 80).

Синтетическое понимание роли философии по отношению к частным наукам идёт от И. Гердера и Г. Спенсера. Оба они в своих великих трудах ясно показали, в чём состоит назначение философии, – в том, чтобы синтезировать и обобщать достижения частных наук. Вот почему она – наука наук, т. е. общая наука, возвышающаяся над частными науками.

1. Универсально-эволюционные подходы к решению проблемы научной эволюции в философии

Обобщение знаний, накопленных в частных науках, призвана проводить философия. Это делает философия универсальной эволюции или универсальный эволюционизм. В античности его самыми яркими представителями стали Демокрит, Эпикур и Лукреций (см. подр.: Даниленко В. П. Универсальный эволюционизм – путь к человечности. СПб.: Алетейя, 2013). Но краегольные камни современного этапа в развитии универсального эволюционизма заложили Иоганн Гердер и Герберт Спенсер.

И. Гердер и Г. Спенсер заложили краегольные камни не только современного этапа в развитии универсального эволюционизма, но и современного эволюционного науковедения. Многие научные факты, которыми они оперировали в своих работах, естественно, устарели, но не устарела универсально-эволюционная методология, исходя из которой они по-прежнему учат нас видеть в научной эволюции в конечном счёте продолжение универсальной эволюции. Идеи, высказанные ими много лет тому назад, до сих пор освоены современной наукой лишь в незначительной степени.

В своих трудах И. Гердер и Г. Спенсер блестяще продемонстрировали коэволюционные отношения между всеми продуктами культуры вообще и между наукой и другими продуктами культуры в частности. Подобный взгляд на научную эволюцию был характерен также для В. И. Вернадского и Г. Фоллмера.

1. 1. Иоганн Гердер

Всё хорошее делалось в истории ради гуманности, а всё нелепое, порочное и омерзительное, что тоже появлялось в истории, было преступлением против духа гуманности.

Иоганн Гердер

Иоганн Готфрид Гердер (1744–1803) родился, как он сам говорил, «в крайне скромной, но не совершенно бедной среде» (Гайм Р. Гердер, его жизнь и сочинения. Т. 1. СПб., 2011. С. 68). Его отец был служителем лютеранской церкви в Морунгене. Служителем церкви по окончании богословского факультета Кёнигсбергского университета пришлось быть и его сыну – в Риге (1764–1769), Бюкебурге (1771–1776) и Веймаре (1776–1803).

Наставником И. Гердера в университете стал Иммануил Кант (1724–1804). Ему в первую очередь он был обязан любовью к философии. Лекции И. Канта молодой И. Гердер слушал с поэтическим упоением. Некоторые из них он облекал в стихотворную форму. В книге «Письма для поощрения гуманности» (1793–1797) И. Гердер вспоминал: «История человечества и различных народов, естественная история, изучение природы, математика и собственный опыт – вот те источники, из которых он черпал воодушевление для своих лекций и для своей беседы; он не оставлял равнодушным ни к чему, что было достойно изучения… Этот человек, имя которого я произношу с глубочайшей признательностью и с высоким уважением, был Иммануил Кант» (там же. Т. 1. С. 99–100).

Увы, отношение И. Гердера к И. Канту резко ухудшилось после того, как последний анонимно написал, по выражению первого, «крайне неверную, пошлую и злобную рецензию» на первую часть «Идей к философии истории человечества» (17841791) (там же. Т. 2. С. 278). Престарелый рецензент не сумел разглядеть в ней начало великого труда его бывшего ученика. С этого времени между ними устанавливаются враждебные отношения. Рудольф Гайм в подробном освещении этих отношений выступил на стороне И. Канта. Как и его подзащитный, он тоже не сумел увидеть главного отличия между И. Кантом и И. Гердером. Это отличие состоит в разном понимании сущности философии.