Читать книгу "Фантомная сила - Николай Леонов"

– А чем правоохранители аргументируют свои выводы?

– Это полный бред, Лев Иванович! Следователь уверяет, что неожиданное возвращение Алины за сумкой очень подозрительно! И похоже на злой умысел! Мол, именно так она избежала смерти, значит, заранее знала о бомбе. Но главный их аргумент: некие снимки компрометирующего характера, которые следователи или айтишники якобы обнаружили на компьютере Сергея Петрова.

– Какого рода снимки? Они их показывали тебе или жене?

– В том-то и дело, что нет! Следователь снова пытался хитрить и юлить. Пока я, разозлившись, не пригрозил, что натравлю на них адвокатов. Только после этого он соизволил пояснить, что на компьютер Петрова, примерно в день его гибели, некто запустил супернавороченный вирус, который снес всю систему и значительно повредил все файлы. Но айтишники сумели часть файлов восстановить. По крайней мере, стало ясно, что там было шесть снимков. Но рассмотреть их по-прежнему невозможно. Понятно лишь, что это фото пары, обнимающейся в спальне или гостиничном номере. Интерьер почти невозможно рассмотреть, да он и неважен. И якобы на одном из снимков можно опознать лицо Алины! На этом основании они подозревают, что Сергей Петров шантажировал мою жену, умудрившись сделать ее фото с посторонним мужчиной в момент измены. А моя коварная жена мастерски устранила Сергея. – Соловьев издал нервный смешок, немного помолчал и добавил: – Это совершенная нелепица, я абсолютно уверен! И был бы готов рассмеяться подобным инсинуациям в лицо, если бы не знал, как у нас порою ведется следствие. А так, полагаю, впору начать нервничать и принимать срочные меры!

– Но ты полностью уверен в своей жене? – уточнил Гуров.

– Абсолютно! Я не знаю историю происхождения этих снимков! Не могу утверждать, Алина там изображена или отдаленно похожая девушка. Но я ни на секунду не усомнился в верности своей жены! Как и в том, кстати, что ее никто не шантажировал!

Гуров не стал уточнять, на чем именно зиждется такая крепкая уверенность. Он счел, что для подобных вопросов просто не пришло время.

– А что ты сам думаешь по поводу покушения? – спросил он. – Или Алина, может, у нее есть какие-то идеи?

– Я уже говорил, моя жена – натура тонкая, нервная и очень ранимая. Полагаю, подобный ужас она наблюдала впервые в жизни. Алина была шокирована, испугана и очень расстроена гибелью Сергея. Это потрясло бедняжку так сильно, что ей просто не приходило в голову, что покушались-то изначально на нее! Уверяет, что это просто какая-то нелепая ошибка, и убивать ее некому и не за что.

– В каком смысле ошибка?

– Ну что некто просто машиной ошибся, представляешь, Лев Иванович? – рассмеялся Виталий Егорович.

– Ладно. А сам-то что думаешь?

– Даже не знаю! Наверное, можно предположить, что покушение связано с работой Алины, – как-то не слишком уверенно протянул Соловьев. – Только эта версия не выдерживает никакой критики. Если допустить, что она отказала кому-то в организации выставки или раскритиковала, например, работы какого-то художника, то решить, что отвергнутый деятель искусств организовал взрыв, согласись, очень сложно.

– Пожалуй, – кивнул Гуров, – хотя я бы эту версию все равно проверил. Особенно если учитывать, что профессиональная деятельность Алины не ограничивается лишь организацией выставок. Ведь ее привлекают к оценке произведений искусства, к участию в аукционах?

– Да, конечно.

– А в этой сфере бывает всякое. Пытаются продать подделку или произведение, которое находится в розыске. Продавец может быть недоволен оценкой, да мало ли что еще! Почему следователи не стали проверять эту версию? На мой взгляд, она довольно многообещающая.

– Про аспекты своей работы Алина обычно рассказывает мало и неохотно, – произнес Соколов, – но, полагаю, она не стала бы скрывать какие-то серьезные инциденты. Ни от меня, ни от полиции.

– Намеренно – нет. Но могло ведь статься, она сама не заметила, что перешла дорогу кому-то серьезному? Или не придала особого значения.

– Возможно, ты прав, Лев Иванович, и эту версию действительно проверить следовало, – задумчиво пробормотал Соловьев.

– Вот именно.

– А я, признаться, успокоенный словами жены, даже развивать эту тему не стал. Тем более что у меня есть основания полагать, что это была атака моих недоброжелателей.

– Кого-то конкретно подозреваешь? – насторожился Гуров. – Может, были конфликты, звонки, письма с угрозами?!

– Нет, ничего такого. Просто вся Москва знает, как бизнесмен Соловьев обожает свою жену. Значит, удар по ней автоматически нанесет удар и по нему. Ведь в конечном итоге технически подобраться к Алине оказалось довольно легко. По крайней мере, проще, чем ко мне, к примеру.

– Да, бывает и так. Гибель любимого человека способна надолго выбить из колеи.

– Вот именно об этом я и говорю! Какой-то конкурент или тайный недруг решил мне крепко насолить.

– Ты уже второй раз упоминаешь конкурентов, – задумчиво протянул Гуров, – полагаю, это неспроста.

– Это именно конкуренты! Но конкретных подозрений у меня нет! Как и предположений, собственно. Я занимаю свою нишу, конкуренты свою. Бизнес веду осторожно и грамотно. С партнерами, которые не могут похвастать хорошей репутацией, дел не имею и не имел. Из-под носа у конкурентов заводы, торговые площади, заказы или бизнес-партнеров не уводил, так что мстить, по сути, мне не за что. Но саботаж, который недавно устроили на одном из моих заводов, говорит сам за себя. Это происки не просто врагов, а именно конкурентов. Ибо у моей службы безопасности есть основания полагать, что саботаж напрямую связан с производственным шпионажем.

– Понятно, а можно узнать подробности?

– Пока и рассказывать, собственно, нечего. Мои люди вместе с миланскими партнерами проводят расследование. Так что пока ясности нет никакой. Могу сказать только одно: шпион погиб при невыясненных обстоятельствах. И это был заговор, однозначно! Следы этого заговора ведут на самый верх, напрямую к руководству фабрики. А значит, может статься, и в мою службу безопасности, раз они такую крупную рыбу проглядели. Такого быть не должно по определению, понимаешь?! Но с этим я сам буду разбираться.

– Конечно, – кивнул Лев. – А какое отделение полиции занимается расследованием саботажа на твоей фабрике?

– Никакое. Официально считается, что это был несчастный случай в результате сбоя оборудования во время монтажа новой линии. Так, к сожалению, случается, если технику безопасности нарушить. А ее, похоже, сам пострадавший и нарушил. Но, повторюсь, расследование только началось, и там все еще неясно. А другие версии если и обговаривались, то они пока не доказаны.

– Да, – протянул Гуров, – ситуация неоднозначная. И ты совершенно прав, что бьешь тревогу. Пускать подобные дела на самотек просто недопустимо. Я только не совсем понимаю, какого рода совета ты от меня ждешь? Ведь с ситуацией на производстве, полагаю, сейчас будет разбираться твоя служба безопасности, чтобы соблюдать конфиденциальность, если в ходе расследования всплывет ценная в коммерческом смысле информация.