Читать книгу "Тайны герцогини Эйвонли - Энн Херрис"

Не забывая о гневе покойного отца и о сдержанном неодобрении матери, Люсинда сторонилась герцога Эйвонли в Хэрроугейте. Когда же они снова встретились в доме Джейн Ланчестер, та посоветовала ей прислушаться к зову сердца и дать согласие на брак. Люсинда не могла не последовать совету подруги.

Она со вздохом в очередной раз оглядела убогую кухню в сельском домике. Разлука с герцогом все эти долгие недели давалась ей нелегко, но письмо шантажиста помимо прочего содержало сведения, в которых необходимо было удостовериться. Теперь Люсинда узнала правду, и эта правда требовала от нее таких решительных действий, что ей было страшно.

От Эйвонли она убегала в панике, не представляя, что делать дальше, думая лишь о том, что не может довериться мужу, видевшему в ней достойную, добродетельную жену. Люсинда была потрясена и растеряна: шантажист не только выложил в письме ее тайну, но и как громом поразил известием о том, что ребенок, которого она считала мертвым, жив. Автор этого письма угрожал предать ее прошлое огласке, если она не заплатит ему десять тысяч фунтов, но также предлагал сообщить, где сейчас находится ее дочь, «живущая в нищете и опасности» (от этих слов Люсинда похолодела).

Во время беременности, томясь под домашним арестом и чувствуя, как дитя растет у нее под сердцем, она мало-помалу проникалась любовью к этому крохотному существу. Семья отвергла Люсинду, никого больше не заботила ее судьба, и она мысленно разговаривала с ребенком, воображая себе, что своим рождением он избавит ее от одиночества. А потом были несколько часов боли и страданий, после чего ей холодно сообщили, что девочка родилась мертвой. Люсинда долго убивалась по так и не увидевшей свет малышке, но в конце концов примирилась с этим горем и все воспоминания о нем заперла под замок в дальнем уголке сознания. Она твердо сказала себе, что отныне прошлое ничего для нее не значит. И вдруг, в день свадьбы с герцогом Эйвонли, выяснилось, что ее ребенок жив!

Мать солгала ей. Жестокость и вероломство, проявленные родителями, потрясли Люсинду до глубины души. И вместо того чтобы пойти к герцогу и сдаться на его милость – а она непременно поступила бы так, если бы не сомневалась в его чувствах к себе, – Люсинда сбежала, решив, что лучше уж ей просто исчезнуть из жизни Джастина, чем навлечь на него позор.

Первое потрясение было столь сильным, что Люсинда потеряла способность соображать. Затем, охваченная паникой и желанием убедиться, что шантажист не обманул ее насчет ребенка, она взяла старое платье, горстку безделушек и бросилась в сад. В смятении, смутно представляя себе, как быть дальше, и обливаясь слезами, она отправилась домой, в родное поместье. Лишь спустя несколько долгих одиноких дней и ночей она начала понимать, что нужно делать, – снова полюбить дитя, которое она считала мертвым.

К матери Люсинда добралась за десять дней. Та встретила ее с кислой миной. Миссис Сеймур отказалась присутствовать на свадьбе дочери под предлогом недомогания, но истинная причина ее отсутствия была ясна: она считала, что ее дочь недостойна выйти замуж за кого бы то ни было.

– Стало быть, ты образумилась, Люсинда. Поняла, что совершила глупость, не так ли? Полагаю, он выставил тебя за дверь?

– Эйвонли ничего не знает, – сказала Люсинда и гневно взмахнула письмом. – Где она, мама? Где моя дочь? Ребенок, которого я считала мертвым и которого ты украла?

Миссис Сеймур побледнела. Она немедленно опровергла обвинение Люсинды и упорно отрицала правду еще дней десять, клялась, что знать не знает о внучке, ибо та умерла при рождении. Но Люсинда не сдавалась, осаждала ее вопросами с утра до ночи, и в конце концов миссис Сеймур разрыдалась:

– Отец не разрешил бы тебе оставить ребенка. Он отдал девочку в работный дом, и… кажется, ее удочерила бездетная пара.

– Назови мне их фамилию, мама.

Миссис Сеймур покачала головой:

– Я больше ничего не знаю. Клянусь, я не расспрашивала твоего отца.

– Тогда скажи, как называется работный дом.

– Столько лет прошло… Ничего у тебя не выйдет.

– Скажи, что мне нужно, и я оставлю тебя в покое. Начнешь опять увиливать – и я изведу тебя вопросами. Я уже не та перепуганная девочка, которую ты так безжалостно обманула!

– Я не могла поступить иначе – нужно было скрыть твой позор!

– Да неужели? Если бы ты любила меня так, как мать должна любить свое дитя, ты увезла бы меня подальше, пусть даже за границу, и позволила бы мне самой растить твою внучку. Вдвоем с ней мы бы как-нибудь справились!

– Какое тебе дело до этого ребенка? Ты же уверяла нас, что тебя изнасиловали!

– Как ты можешь сомневаться в моих словах? – Люсинда печально взглянула матери в глаза. – Мужчина, так жестоко поступивший со мной, был чудовищем, и он понес бы наказание, если бы отец принял мою сторону. Но отец предпочел поверить лжи негодяя, которого называл своим другом. Этого мерзавца я ненавижу, но мое дитя невинно. Матушка, я должна ее увидеть! У меня сердце чуть не разорвалось, когда я узнала, что она жива! Я не успокоюсь, пока не прижму ее к своей груди!

– И что ты собираешься делать, когда найдешь ее?

– Пока не знаю. Но я должна удостовериться, что моя дочь здорова и счастлива.

Миссис Сеймур, устыдившись, отвела глаза. В конце концов она рассказала все, что знала, и Люсинда в тот же день покинула поместье Сеймуров.

Путь к работному дому занял две недели, и еще неделя ушла на то, чтобы получить от управляющей фамилию бездетной пары, забравшей девочку.

– Если что, я вам ничего не говорила, – добавила управляющая, глядя на выложенные перед ней Люсиндой серебряный медальон и рубиновую брошь. – Ваш батюшка велел нам отдать девочку на удочерение, а у миссис Джексон тогда как раз не было деток.

– А сейчас есть?

– О, понародились один за другим! Четверо у нее теперь, и старшему почти четыре годика. Такую ораву уж и не прокормишь, так что они будут рады избавиться от Сьюзан.

– Вы назвали мою дочь Сьюзан?

Женщина кивнула.

– Спасибо, мадам. Не подскажете теперь, где мне найти Джексонов?

– Найдете все семейство неподалеку под вывеской «Петушиная шпора».

– Супруги Джексон держат гостиницу?

– Ну, можно и так сказать, хотя многие выразились бы иначе. Коли хотите знать мое мнение, это воровской притон, а не гостиница.

– Благодарю за ответы. Надеюсь, вы меня не обманули, в противном случае я вернусь, и вы пожалеете о своей лжи. Мой муж весьма влиятельный человек, он сумеет с вами поквитаться.

– Что-то не похожи вы на жену влиятельного человека, – хмыкнула управляющая.

– Я одеваюсь так, как того требуют обстоятельства, – гордо парировала Люсинда и удалилась, стараясь унять неистово бившееся сердце.

Найти гостиницу, указанную управляющей, труда не составило. Люсинда отважно вошла, надеясь встретить там разумную мать семейства, с которой удастся столковаться о возвращении девочки. Но хозяйка оказалась сущей мегерой – огрызалась на мужа и посетителей, а чуть что, начинала громко браниться.