Читать книгу "Комиссар госбезопасности. Спасти Сталина! - Олег Таругин"

– Насмотрелся? – с понимающей усмешкой осведомился Зыкин, легонько подталкивая товарища в сторону одинокой легковой автомашины, с потушенными фарами застывшей метрах в тридцати от них. – Пошли, вон за нами уже транспорт прибыл. Да, и это: ты сейчас исключительно генерал-майор Константин Иванович Ракутин, командующий двадцать четвертой армией, и никто другой. Те, что нас встречают, почти наверняка не в курсе.

– Вить, издеваешься? – вздохнул Кобрин. – Совсем за идиота считаешь? Мог бы и не напоминать, честное слово!

– Не, ну я должен был предупредить… – стушевался товарищ. – Я ж так, на всякий случай… гм… ладно, двинули, тут ехать совсем ничего.

– Догадываюсь, – фыркнул Сергей, благодаря загруженной в память информации знавший Москву куда лучше особиста. Теоретически, понятное дело. Но, случись такая необходимость, точно бы не заблудился, даже окажись за рулем автомобиля. – Слушай-ка, товарищ Зыкин, а ты чего такой дерганый? Волнуешься?

– Иди ты! – делано возмутился товарищ. – С чего бы вдруг мне дерганым быть?

– С того бы, – отрезал Кобрин. – Думаешь, я тебя плохо знаю? Так не думай, с самого двадцать второго июня знакомы. Чего напрягся?

Лейтенант госбезопасности помедлил, прежде чем ответить:

– Да, понимаешь… до сих пор не верю, что ты все-таки досюда добрался! Все кажется, что вот сейчас – раз! – и отрубишься. Ну, как в прошлом бывало. А когда в себя придешь – это уже вовсе не ты будешь.

– Зря переживаешь, Вить. Если меня до сих пор отсюда не выдернули – прямо сейчас уж точно не выдернут. Поскольку совсем глупо получится, нелогично. Так что расслабься, похоже, мое командование приняло-таки решение о личном контакте с… ну ты понял. Так что топай и ни о чем не переживай.

– Точно? – не сдержался, на миг дрогнув голосом, особист.

– Сто пудов, – заверил, мысленно улыбаясь, Кобрин, в который раз припомнив, как тот ворвался к нему в ночь на двадцать второе июня и пугал трибуналом с прочими ужасами. Мог ли он тогда даже просто предположить, как оно все обернется в будущем?

– Добро, тогда поехали. Насчет Ракутина помнишь?

– Вить, не делай мне нервы! Мне их уже фрицы попортили! Причем сильно! И не только они, кстати!

– Все, все, молчу.

Остановившись в нескольких метрах от негромко урчащего мотором автомобиля, Зыкин бросил ладонь к козырьку форменной фуражки, обратившись к стоящему возле распахнутой передней дверцы капитану НКВД:

– Здравия желаю, товарищ капитан. Лейтенант государственной безопасности…

– Не нужно, – отрицательно дернул головой тот. – Я отлично знаю, кто вы, видел в управлении. Тем более меня предупреждали. Давайте не станем терять времени. Прошу в машину, товарищи командиры.

Поехали вовсе не на площадь Дзержинского, как отчего-то думал Зыкин, а сразу в Кремль (как и предполагал Сергей). Товарищ Сталин определенно не собирался терять времени – поди, знай, вдруг в авто сядет долгожданный «фигурант», а доедет вовсе даже его реципиент? И все, «начинай сначала», как в детской считалочке говорится…

После двукратной проверки документов и сдачи личного оружия обоих препроводили к Тем Самым Дверям. С точки зрения Кобрина – самым обычным, пусть и дубовым, с массивными бронзовыми ручками, но достаточно непрезентабельным с виду. Уж точно не таким, какие любили устанавливать в своих партийных дворцах его последователи. Впрочем, он и не удивлялся, поскольку отлично знал, ЧТО собой представляет всесильный хозяин этого кабинета.

– Проходите, товарищи, вас ожидают, – сообщил сопровождавший их энкавэдист в звании целого майора ГБ, коротко кивая в сторону дверей.

– Разрешите вопрос, товарищ майор?

– Не уполномочен, – отрезал тот, мазнув по лицу Зыкина равнодушным взглядом. – Там вам ответят на любые вопросы.

И, отточенным движением бросив руку к виску, четко развернулся через плечо, затопав в обратном направлении. Товарищи остались в одиночестве, поскольку никакой дополнительной охраны у дверей кабинета Вождя (собственно говоря, приемной) больше не имелось, длинный и гулкий коридор был совершенно пуст.

– Вить, а ты чего спросить-то собирался? – негромко спросил Кобрин, легонько сжав предплечье Зыкина.

– Да не важно… – дернулся тот, шумно сглотнув. – Волнуюсь просто. А ты разве нет?

– Ну, как тебе сказать? – задумчиво хмыкнул Кобрин. – Наверное, тоже волнуюсь, только по другой причине. Поверит – не поверит, и все такое прочее. Ладно, двинули, что ли? А то как-то вовсе уж глупо на месте торчать. Да и с чего тебе так уж переживать? С наркомвнудел ты уже знаком, осталось всего на одну ступеньку подняться.

– Вот именно, что подняться… – тоскливо вздохнул тот. – Выше-то уж и некуда…

– И что с того? Ты боевой командир, товарищ Витя, столько раз смерти в глаза глядел, а сейчас струсил, что ли? Давай уж вперед.

И, коротко стукнув костяшками по лакированной панели, решительно надавил на отполированную тысячами рук изогнутую ручку:

– Разрешите?

– Прошу вас, проходите, товарищи командиры! – Поскребышев лично распахнул перед ними створку ведущих в кабинет Самого дверей. – Товарищ Сталин вас ожидает.

– Благодарю, Александр Николаевич, – коротко кивнул Сергей, первым переступая порог. Зыкин шел следом, сосредоточенно сопя в коротко остриженный затылок командарма.

Неоднократно виденное на фотографиях помещение оказалось погружено в полутьму – массивные светомаскирующие шторы, закрывающие высокие окна, были плотно задернуты, свет давала лишь знаменитая настольная лампа. Осматриваться, даже мельком, Кобрин не стал, поскольку отлично знал, что увидит – по тем же самым историческим фото знал, разумеется. Дубовые настенные панели, под одной из стен – диван в матерчатом чехле, под другой – вертикальная и какая-то излишне узкая книжная полка («этажерка» – подсказала память) и старинные напольные часы. Сам пол покрывают ковровые дорожки, не столь уж и новые, к слову. Ну и самое главное: массивный стол под зеленым сукном, на поверхности – та самая лампа, письменный прибор и небольшая стопочка картонных папок и бумаг.

Ну и сам хозяин кабинета, разумеется.

Который вовсе не восседал за столом, словно в каком-то старом-престаром кинофильме двадцатого века, где Иосиф Виссарионович встречал посетителей, непременно склонившись к бумагам, с карандашом в руке и попыхивая легендарной трубкой, а стоял, заложив руки за спину, чуть в стороне, с искренним любопытством разглядывая вошедших. Взгляд Вождя казался вполне доброжелательным – насколько помнил Сергей, Сталин был неплохим психологом, способным выражать свое отношение к людям так, что они ощущали это буквально физически. Судя по первому впечатлению, историки ничуть не врали…

– Здравия желаю, товарищ Сталин! – браво отрапортовался Кобрин. – Генерал-майор Ракутин по вашему приказанию прибыл!

– Лейтенант государственной безопасности Зыкин по вашему приказанию прибыл! – сдавленно пробубнил за его спиной Витька.