Читать книгу "Стихийный мир: трилогия в одном томе - Евгения Телицына"

Все касты стихии живут в особых башнях. Земля, Воздух и Огонь образуют треугольник, внутри которого находится огромный сад с озером, где обучающиеся могут отдыхать. Башня Воды стоит обособленно, у моря, в силу специфики касты – они рыболовы, мореходы и исследователи глубин.

За каждой из наших башен располагаются рабочие территории: за Землей – бескрайние поля, на которых мы выращиваем необходимые всем культуры, за Огнем – полигон, для обучения военному делу, а за Воздухом – купол для работы с погодой и башни для полетов.

Верховные живут на самых высоких этажах башен, соединенных специальными коридорами, для удобства.

Пока Дом рассказывал мне о мире, в котором я родилась, мы прошли холл и вошли в лифт, поднявший нас до жилых этажей. Дальше подъем предстояло совершить по винтовой лестнице. Комнаты учеников располагались кругом, на каждом пролете штук по двадцать. Я жила, как выяснилось, на третьем снизу витке лестницы, а Дом на пятом. Мы присели на ступеньку, чтобы еще немного поговорить.

– Ты совсем ничего не помнишь? – он взял меня за руку.

– Ничего, как меня зовут, мне рассказал ты, я не знаю, сколько мне лет и откуда я. И не знаю, почему Хантер решил, что я – небеснорожденная. Это все кажется полным бредом, – в голове пробежала шальная мысль: а может я вообще не из этого мира? Поэтому мне все кажется таким странным? Хотя если бы я была не от сюда, меня бы никто не знал.

– Значит, и о нас с тобой ты не помнишь… – в глазах земляного промелькнула странная тоска, и он поспешно отвел взгляд.

Спустя пару мгновений, как будто на что-то решившись, Дом обнял меня и придвинул к себе. Я хотела возразить, попытаться объяснить, но в его глазах была такая мольба, что я прикусила язык.

А потом, парень поцеловал меня. Долго, нежно и трепетно. Я не могла не ответить на этот поцелуй, мое тело, в отличие от разума, помнило и его губы и руки. Неосознанно я зарылась пальцами в его волосы и придвинула его еще ближе. Поцелуй перестал быть нежным, и по моему телу прошла волна дрожи. Черт, как же хорошо!

Дом погладил меня по спине и нехотя отстранился.

– Наш последний поцелуй и должен быть таким. Земляной не имеет права быть с небеснорожденной, к тому же ты меня не помнишь, – легкое касание губ, и он ушел, оставив меня растерянно хлопать глазами, пытаясь понять, что все это значит.

Как же тяжело потерять память! Без предусмотрительных подсказок Дома, я бы не нашла ключ под вазой у двери, и не догадалась бы о существовании личных карт.

Зайдя в свою комнату, я огляделась. Маленькая, но уютная. Коврик и вешалка у входа, справа кровать, заправленная пледом, напротив двери окно, левее него – стол, мольберт и пара стульев, еще левее – дверь в ванную. В углу шкаф для одежды и книг.

Что же получается? Я – студентка башни Земли, меня зовут Скай Айс, сегодня я потеряла память и узнала, что я – скрытая небеснорожденная (если верить огнеглазому). Ах да, у меня был парень Дом, и появилась проблема по имени Хантер. Судя по книгам, я люблю читать и рисовать, люблю яркие цвета. И мне давно пора посмотреть на себя.

Я прошла в ванную комнату: небольшая ванная, туалет, полка с женскими флаконами, и зеркало во весь рост. Из зеркала на меня смотрела высокая молодая девушка двадцати пяти лет (личная карточка помогла), стройная, загорелая, с яркими изумрудными глазами и копной рыжих волос до самой попы.

Я с интересом осмотрела свое лицо: узкое, с точеными скулами и слегка припухлыми губами. Потом оглядела тело, пробежала тонкими пальчиками по плечам, повертелась, чтобы увидеть себя со всех сторон и отрешенно подумала: мне явно нужно лучше питаться… Да, довольно странно знакомиться самой с собой, но что делать…

После я покопалась в своих вещах: практически никаких портретных карточек1, в тетрадях только конспекты, дневника нет. Видимо я не сторонник памятных мелочей. Никаких упоминаний о родителях…

Еще раз обведя взглядом комнату, я решила, что утро вечера мудренее и легла спать. И, несмотря на грохот праздника в холле, я отключилась практически мгновенно.

Хантер

– Вот скажи мне, милый друг, мог ли ты предположить, – как-то уж очень мягко начал Оскар, – что решив проучить этих земляных червяков, ТЫ НАШЛЕШЬ НА НАС ГНЕВ НЕБЕСНОРОЖДЕННОЙ?! – Закончил он неожиданным криком.

– Не ори, вон уже песок с потолка от твоих воплей посыпался. Еще не хватало бесславно сгинуть в катакомбах, – раздраженно заметил я.

Мог ли я подумать? Да конечно нет! Откуда мне могло придти в голову, что симпатичная девчонка, влетевшая в зал (попутно активировав магическую блокаду) по собственной глупости, окажется небеснорожденной? Я всего лишь хотел припугнуть зеленую и откровенно растерялся, когда увидел облака в ее глазах. И это бесит больше всего! Ангел, я – воспитанный лучшим воином и стратегом на своем курсе – растерялся!

Хотя, откровенно говоря, я не только растерялся, но еще и позорно засмотрелся. У этой странной девчонки самые красивые глаза, которые я когда-либо видел.

– Хантер! Эй, Хантер, я к тебе вообще-то обращаюсь! – голос Оскара вывел меня из задумчивости.

– Что?

– Ты что-то задумал?

– Как тебе сказать. Мы оба знаем, что смесков не бывает, они все умирают при рождении. Но если эта девчонка каким-то чудом выжила… Я хочу, чтобы диковинка была моей! – я усмехнулся. – Это укрепит статус нашей семьи… И, возможно, отец, наконец, поймет что я не бесполезен и начнет хоть немного уважать своего сына…

– И ты серьезно думаешь, что завоюешь расположение девчонки из касты, которая с нами на ножах? – друг обидно хохотнул.

– Я не думаю, я знаю! – о том, что после коротких объятий со смеской я был уверен, что она поставит всю мою жизнь с ног на голову, я решил умолчать. Я и сам не знаю, что все это значит…

– Доброго вечера, отец, – я церемонно поклонился, заходя в обеденную залу.

Родитель едва заметно кивнул в ответ и вернулся к своему ужину.

Я обвел взглядом огромный стол с задвинутыми массивными стульями и решил, что сегодня сяду поближе – мне нужно попытаться с ним поговорить.

Служанка из черняков, молча, поставила передо мной тарелку с хорошо прожаренным еще дымящимся мясом и вареным картофелем. Следом появились приборы и бокал вина.

– Спасибо, – я приступил к трапезе.

Есть в гробовой тишине для меня давно стало привычно. Уже и не вспомню, когда отец интересовался моей жизнью и спрашивал банальное «как дела». Когда-то давно он решил что я – самая большая неудача в его жизни, неспособный ни на что хиляк. С тех пор он не баловал меня своей любовью.

И по сей день мне не удается переубедить его.

– О-де Шон разрешите задать вам вопрос? – начал я, покачивая в руке бокал с вином.