Читать книгу "Башня рассвета - Сара Маас"

Но было в ней и кое-что другое.

В глубине души она проглотила слезы, завидев на горизонте шпили, купола и минареты города богов и, конечно же, громаду Торры. Сойдя с корабля, Несарина вдохнула аромат паприки, отдающий дымом, резкий запах имбиря и манящую сладость тмина и поняла: она дома. Пусть она служила Адарлану и готова была умереть за королевство Дорина, пусть там осталась ее семья, но здесь когда-то жил ее отец. И даже ее адарланской матери в Антике дышалось легче. Несарина оказалась среди своих.

У ее соплеменников были разные оттенки кожи: от коричневой до бронзовой. У всех – густые блестящие черные волосы – ее волосы. Форма глаз тоже различалась. Встречались глаза раскосые, глаза широкие и круглые, а также глаза-щелочки. В основном черные и карие, но иногда попадались люди со светло-карими и даже зелеными глазами. Ее народ. Уроженцы разных частей Южного континента, однако на здешних улицах никто бы не шипел ей вслед. В детстве сверстники не кидались бы в нее камнями. Дети ее сестры не ощущали бы себя чужаками, мало того – изгоями.

И поэтому, хоть Несарина и стояла с распрямленными плечами и поднятой головой, у нее подкашивались колени при взгляде на тех, кто был перед нею. И на то, что они собою олицетворяли.

Несарина не отважилась открыть отцу, куда и зачем отправляется. Намекнула лишь, что король Адарлана посылает ее с поручением, выполнение которого может занять продолжительное время.

Скажи она правду, отец не поверил бы. Она и сама до конца не верила.

О нынешнем хагане в ее семье рассказывали истории, когда зимними вечерами все собирались у очага. О его детях говорили в отцовской пекарне, меся тесто для бесчисленных караваев. Несарина помнила легенды о предках хагана, которые она слушала перед сном. Одни помогали Несарине заснуть, другие заставляли ночь напролет ворочаться в постели, сжимаясь от ужаса.

Хаган был живым мифом. Таким же божеством, как и тридцать шесть богов, что правили городом и империей.

Мест поклонения памяти прежних хаганов в Антике было не меньше, чем храмов. А то и больше. Это благодаря хаганам столицу называли городом богов. И сейчас Несарина видела живого бога, восседавшего на троне из слоновой кости. Трон стоял на золотом возвышении.

Легенды, которые ей шепотом рассказывал отец, не соврали: возвышение было из чистого золота.

А шестерых детей хагана Несарина могла бы назвать сама, не дожидаясь, пока их ей представят. Да и Шаол тоже: сколько раз она ему рассказывала о семье хагана во всех подробностях.

Однако сама встреча должна была происходить совсем не так.

Пока плыли сюда, Несарина рассказывала Шаолу о родине предков, а он посвящал ее в тонкости придворного этикета. Сам он крайне редко участвовал в придворных церемониях, зато часто их наблюдал, будучи на королевской службе.

Наблюдатель чужих игр нынче превратился в главного игрока. А ставки в этой игре были немыслимо высоки.

Шаол и Несарина ждали, когда хаган заговорит.

По пути в тронный зал Несарина старалась не глазеть по сторонам. Отец несколько раз возил ее в Антику, но дворец она видела лишь снаружи. Внутри не бывали ни отец, ни дед, ни кто-либо из их предков. В городе богов дворец хагана был наисвятейшим из всех храмов. И самым хитроумным из лабиринтов.

Хаган сидел не шелохнувшись.

Этот трон из слоновой кости сменил прежний лет сто назад. Тогдашний хаган – седьмой по счету – отдал такой приказ, поскольку уже не помещался на сиденье. По свидетельству историков, причиной смерти хагана стали обжорство и неумеренные возлияния. Правда, ему хватило здравомыслия назвать имя преемника раньше, чем он сам, схватившись за грудь, замертво свалился с нового трона.

Нынешнему хагану, которого звали Арас, было не более шестидесяти, и обликом своим он выгодно отличался от грузного предка. Конечно, его волосы успели поседеть и стать одного цвета с резным троном. Шрамы на морщинистой коже напоминали о войне за трон, происходившей накануне смерти матери. Но его черные, как оникс, раскосые глаза сверкали яркими звездами. Они все видели и все понимали.

Короны на седой голове хагана не было. Боги, обитающие среди смертных, не нуждаются в особых знаках своей власти.

Позади трона, на жарком ветерке из открытых окон, трепетали белые шелковые лоскуты. Покойный был весьма важной персоной, если траурный шелк присутствовал даже в тронном зале. Мысли хагана и его семьи невольно уносились туда, где душа умершего соединилась с Вечными Синими Небесами и Спящей Землей. Хаган и его предки почитали то незримое место, а своим подданным оставляли право выбирать, кому из тридцати шести богов поклоняться.

Не исключено, что пантеон разрастется вследствие присоединения к империи новых земель и их собственных богов. За тридцать лет правления нынешний хаган преуспел в этом, захватив несколько заморских королевств.

Пальцы хагана, испещренные шрамами, были унизаны кольцами со сверкающими драгоценными камнями. Каждое кольцо – память о присоединенном государстве.

Это был воин в наряде правителя. Все так же молча хаган снял руки с подлокотников трона, сделанного из бивней могучих зверей, что нынче почти исчезли, а еще сто лет назад бродили по степям срединной части континента. Руки хагана переместились на колени и утонули в складках синего, с золотым окаймлением шелка. Синюю краску добывали в густых, жарких и влажных лесах западной части державы. Ткани красили в городе Бальруне, где когда-то жили предки Несарины по отцовской линии. Но любопытство и честолюбие заставили ее прадеда взять семью и отправиться через горы, степи и пустыни на засушливый север, в город богов.

Род Фелаков и раньше занимался торговлей. Их товары не относились к числу редких и дорогих. Добротные ткани, пряности, потребные в любом доме. Дядя Несарины и сейчас торговал ими. Заработанные деньги он не прятал в сундук, а прибыльно вкладывал, благодаря чему стал не сказать что богатым, но довольно зажиточным человеком. Сейчас он с семьей владели красивым домом в столице. На сословной лестнице дядя стоял выше отца Несарины, решившего покинуть родину и стать пекарем.

– Не каждый день новый король отправляет к нашим берегам столь важных посланцев, – наконец произнес хаган – на адарланском, а не халхийском, основном языке Южного континента. – Полагаю, мы должны посчитать это честью.

Как и отец Несарины, хаган говорил с акцентом, но в его голосе не ощущалось ни тепла, ни легкой насмешливости. С детства хаган жил в подчинении, затем сражался за власть. Он казнил двух братьев, показавших себя жалкими неудачниками. Из оставшихся троих один отправился в изгнание, а двое других принесли клятву верности хагану. А поскольку словесной клятвы ему было мало, искусные целители Торры сделали их бесплодными.

– Это я считаю честью предстать перед вами, великий хаган, – склонив голову, ответил Шаол.

Привычные слова «ваше величество» были бы здесь неуместны и даже оскорбительны. Они годились для королей и королев. Чужеземные титулы не отражали могущества этого человека. Только «великий хаган» – титул, взятый себе самым первым хаганом.