Читать книгу "Все о мире Ехо и немного больше. Чашка Фрая - Александр Шуйский"

Макс Фрай

И третья, из самого первого рассказа сборника:

Всякий город – таинственное и удивительное место, но это мало кто замечает.

Если вооружиться всеми тремя, то самое интересное начинается, если подставить в третью вместо слова «город» последовательно «сон», «книга» или «жизнь».

Причем правдивость никак не пострадает.

Смотрите:

Всякий сон – таинственное и удивительное место, но это мало кто замечает.

Всякая книга – таинственное и удивительное место, но это мало кто замечает.

Всякая жизнь – таинственное и удивительное место, но это мало кто замечает.

Правда, в каждом из трех вариантов слушатели, скорее всего, будут оспаривать разное. В первом случае – будут спорить с «мало кто замечает», во втором – со словом «всякая»: есть книги интересные и не очень, – а в третьем, я думаю, пожмут плечами и скажут «может быть, чья-то, но не моя».

А теперь я скажу очевидное, но иногда нужно говорить и очевидное.

Практически все книги Макса Фрая – это пособие по овладению осознанным сновидением и превращению повседневной реальности в таковое. То есть превращению «не таинственного и не удивительного» и «чужого» – в мало того, что таинственное и удивительное, но, и это самое важное, – в свое.

Причем рецепты повторяются из книги в книгу, из рассказа в рассказ: приведи в порядок свои сны, будет проще с жизнью. Хочешь что-то поменять – съешь или выпей что-нибудь, это, конечно, принцип Алисы, но ведь «Вниз по кроличьей норе» – это именно рассказанный сон.

И вот более точная инструкция: хочешь поменять не просто что-то, а с одного конкретного на другое конкретное – заведи ритуал.

И описанных ритуалов на перемены – более чем достаточно, практически на все случаи жизни.

…Существует множество практик работы со снами и их символикой, и те, кто умеет читать символику, часто пользуются снами – как ответами на вопросы, например.

Скажем, мучает вас какая-то ситуация, не можете вы решить, что делать, не можете даже понять, как к ней относитесь и чего хотите – можно тщательно сформулировать вопрос к собственному подсознанию и получить на него ответ в виде сна.

А есть совсем прекрасная штука: осознанное сновидение. Это не означает, что все сны, которые вы видите, должны быть непременно осознанными. Скорее уж, лучше, чтобы далеко не все. Но вопрос, заданный в осознанном сновидении, получает самый точный ответ, инструкции – ясны и четки, и если им следовать наяву, результаты иногда просто поражают. В собственном сне вы всемогущи, и если вы осознаете, что спите, то ваши действия превращаются в тот самый совершенный и единственный жест, который приносит совершенный результат.

Что-то вроде того состояния, которое получают герои Роулинг, напившись зелья удачи.

(Можно сказать, что именно в осознанном сновидении пребывает сэр Макс, выходя на Темную сторону. Но это так, к слову.)

Так вот, в практике осознанного сновидения есть одно хорошее упражнение.

Чтобы вспомнить, что спишь – а с этого все начинается, – можно поставить в сознании «якорь». Это могут быть несовместимые с реальным положением дел события или явления, а может быть – некий предмет или набор действий. Причем желательно, чтобы это были очень простые, повседневные действия. Очень свои. Выпить чашку кофе. Скрутить сигарету из душистого табака.

Тело производит привычное действие, а разум, в котором установлена «зацепка», проводит быструю инвентаризацию: это я, я пью кофе, я стабилен, окружение – пластично. Ура, это сон, пойду-ка я погуляю.

Так вот.

Эти якоря действуют в реальной реальности совершенно тем же способом.

Ритуал, «привязанный» к определенному состоянию, возвращает в это состояние из любого морока, из любой невнятицы, на том же принципе построены все толковые инструкции для действий при чрезвычайных обстоятельствах.

И множество героев множества рассказов в сборнике «Одна и та же книга» учатся создавать такие ритуалы – и смотрят, как меняется мир, если самому оставаться в стабильности и не утрачивать любопытство.

А когда научаешься сохранять стабильность (да, в общем, прежде всего, самого себя), то очень быстро обнаруживаешь, насколько пластичен мир. Насколько, если как следует держаться за якорь, равномерны и разнообразны его потоки, как легко образ или слово обрастают плотью.

Насколько совершенен может быть каждый жест.

Это действительно одна и та же книга. Более того, это своя книга.

Совершенно конкретного авторства.

После чего вполне можно сказать и наяву:

«А пойду-ка я погуляю».

И ответы на вопросы:

Вопрос читателя: В рассказе «Sweet plum» помогает «вспомнить все» сливовый табак. Вот эта тема – она очень страшная и очень манящая, понимаешь, что лучше бы подальше от нее, но влечет неудержимо. У меня даже словами толково спросить вряд ли получится. Мне кажется, это самое страшное – забыть настоящее. Какие есть способы защиты от такого забвения? Мне очень нравится, когда этими способами выступают вот такие конкретные детали, а не умозрительные сферы, которые поди руками потрогай. Сливовый табак, например. Как и почему что-то становится таким якорем? И можно ли их специально, сознательно расставлять, чтобы всегда находить дорогу обратно?

М.Ф.: Очень сложный вопрос. В том же смысле сложный, в каком торт «Наполеон» – очень много слоев, очень много ответов.

Начать придется с того, что вы задаете этот вопрос человеку, отдающему себе отчет, что нет никаких гарантий и никаких доказательств, что сегодня я – та же самая личность, которая легла спать вчера. И что реальность вокруг та же самая, никакой уверенности у меня тоже нет.

То есть я, конечно, не думаю, будто моя жизнь – непрерывная череда бессвязных галлюцинаций, отягченных приступами ложной памяти. Но допускаю (среди многих других версий), что вполне может быть и так. Почему нет.

Единственная ценность, которая может быть у человека с подобным подходом к делу – это, конечно, сознание. Вот та самая штука, которая воспринимает и осознает информацию, данную мне в ощущениях и прочих раздражителях – она, безусловно, есть. И она – не личность, не память о событиях в жизни личности (так в некоторых снах я ничего не помню о собственном бодрствовании, зато с той же степенью уверенности помню массу других событий, не имевших места наяву, но при этом помнящий-непомнящий персонаж, несомненно, именно я).

Можно еще очень много говорить на эту тему, но лучше сразу заключить: значение имеют только ясность сознания и осознанность каждого поступка. А что становится для нас ключом к прояснению и осознанию – сливовый табак, капуста, телефонный звонок, молитва, запах, какой-нибудь привычный ритуал, тесное кольцо на пальце, заклинание, дружеская рука на плече, приступ боли, с детства знакомое стихотворение, выстрел, необходимость управлять автомобилем, ведро воды на голову, птичий крик – совершенно неважно. Лишь бы были такие ключи.